Непопадание сборной Югославии на ЧМ-34 стало главной сенсацией отборочного турнира.
В остальных европейских группах никаких неожиданностей не произошло и более сильные доказали своё превосходство над слабыми.
Ненависть поляков к чехословакам
ЧМ-34 называют самым политизированным из всех чемпионатов мира (следующий таким будет ЧМ-78). Политика стала вмешиваться в футбольные дела уже на стадии отбора.
Сборная Чехословакии выиграла первый матч в гостях у поляков со счётом 2:1 ещё в октябре 1933-го. Ответная игра была назначена на 15 апреля 1934-го. Ей, игре, помешали окончательно испортившиеся отношения между Польшей и Чехословакией. Иржи Лауфер, чехословацкий журналист, характеризовал ситуацию так: «Футболисты и функционеры хотели играть, политики — нет. Пилсудский не выносил Масарика, Бек ненавидел Бенеша и наоборот. Спорных моментов в отношениях нового чехословацкого правительства (Масарик, Бенеш) и польского было гораздо больше, чем точек соприкосновения».
Пресса в обеих странах разоблачала происки другой стороны, и за неделю до назначенной даты игра была окончательно похоронена в заявлении официального рупора польского правительства газете «Курьер поранны». Разумеется, вина возлагалась на чехословацкую сторону: «Вся польская спортивная общественность единодушно проголосовала за отказ от матча в Праге. В условиях антипольской истерии в соседнем государстве проведение спортивного соревнования становится невозможным». Чехи, которые в спешном порядке восстанавливали сгоревшие в феврале трибуны стадиона «Летна», успели только пригласить на проверочную игру «Винер Шпортклуб» и немного отбить затраты на подготовку к отборочному матчу. Отказ поляков в футбольной среде воспринимали просто: «Боятся разгромно влететь».
Как тут не вспомнить замечательный фильм «Ва-банк», герой которого, футбольный болельщик, собирается на чемпионат мира, но всё же решает отложить визит — «когда там будет играть Польша». Этот момент настанет скоро, спустя всего четыре года.
Ну а Польша примет активное участие в разделе Чехословакии в 38-м и всего лишь год спустя падёт жертвой своей жадности. Одной из многочисленных жертв…
Весёлые штатники
К 1 мая все участники чемпионата от всех континентальных федераций определились. За исключением американского представителя. Сборная США спохватилась в последний момент, стала претендовать на путёвку, уже завоёванную мексиканцами, и приехала в Европу. Тут ФИФА вспомнила о спортивном принципе и предложила «штатникам» сыграть стык со сборной Мексики.
Мексиканцы в 1934-м уже были на подъёме, а у янки футбол начал приходить в упадок — развалились размножившиеся в конце 20-х профессиональные лиги, да и герои ЧМ-30 либо постарели, либо разбрелись по миру. Но сборную Мексики подвели дрязги среди футболистов и футбольного начальства, начавшиеся ещё дома в Мехико. Игроки разных клубов не разговаривали между собой, поссорившись по вопросу «кто главнее», тренеры для удобства управления выгнали из команды авторитетных ветеранов, а руководители делегации уже в Неаполе сбежали в неизвестном направлении, прихватив с собой всю командную кассу. Футболисты за свой счёт добрались до Рима «на перекладных» и, не проведя ни одной тренировки, вышли на игру со сборной США. В матче солировала единственная звезда североамериканцев в те годы — Альдо Донелли, по происхождению итальянец, которого хотел видеть в своих рядах Витторио Поццо, тренер «скуадры». Он забил четыре мяча, на которые мексиканцы ответили лишь двумя.
Комплект участников стал полным за три дня до начала финальной части…
О футболе гениально и под пиво
…Кое-какие сведения о расстановке сил в европейском футболе в те годы даёт отрывок из юмористической повести чешского журналиста и писателя Карела Полачека «Мужчины в офсайде» (1931). Её персонажи за пивом обсуждают, как выглядела бы карта Европы, если б народы решали свои споры не на войне, а на футбольных полях:
«…О, да! — сказал один, — многие великие державы отправились бы в небытие, а многие малые стали бы могучими империями.
— Прежде всего, — сообщил другой, — было бы доказано, что Россия — не Европа, потому что в ней нет настоящего футбола.
— А я, — поддержал его собеседник, — ликвидирую Польшу! Оставлю только Львов с окрестностями, территорию клуба «Погонь». Он может гордиться кое-какими достижениями.
— Зато наша родина стала бы могучей державой. Чешские богатыри стояли б на берегах Балтийского моря, овладели всей Пруссией, кроме Берлина с его «Тертой». А на востоке мы прибрали бы к рукам всю Польшу до Варшавы.
— Бавария провозгласит независимость, присоединив к себе западные прусские провинции. Клуб «Нюрнберг» господствует на Рейне, оккупировав Эльзас и Лотарингию.
— А Франция?
— Никакой Франции! Так, небольшая суверенная область близ Парижа. А остальную территорию поделят Испания и Италия. «Ювентус» займёт французскую Ривьеру вплоть до Канн, Испания заберёт остатки Южной Франции. Северная часть отойдёт к Бельгии.
— На Адриатике Италия встретится с Австрийской империей. Войска из «Виенны», «Рапида» и «Аустрии» займут Далмацию, Албанию и продвинутся к Салоникам. Останутся только Загреб с его «Хайдуком» из Сплита. Но под австрийским протекторатом.
— В Македонию вступят отважные мадьярские войска, «Уйпешт» вторгнется в Румынию, а «Хунгария» получит Болгарию. Венгерская футбольная держава протянется на восток аж до Бессарабии, а на юг — до Константинополя.
— А Греция достанется Австрии?
— Пока не решил. За неё наверняка будет драка между Италией и Австрией, если, конечно, Англия не…
— У Англии полно забот по сохранению собственной империи. Её недавние слабые результаты на континенте свидетельствуют, что ей незачем вмешиваться в европейскую политику.
— Скандинавские страны объединятся под руководством Дании и присоединят к себе Голландию.
— А Америка?
— Пусть придерживается доктрины Монро. У неё недостаточно сил, чтоб беспокоить Европу.
— Правильно! Неизменной останется только территория Швейцарии…»
В этом пространном «шутейном» разговоре дан очень точный анализ положения дел в тогдашней футбольной Европе.
Плюс фашизация футбола
Задолго до определения последнего участника финальной стадии ЧМ пресса занялась излюбленным занятием — прогнозами и определением фаворитов. Признавали, что явного, сильнее других на две головы, претендента нет, а будущего чемпиона нужно искать среди команд Австрии, Чехословакии, Италии, Испании и Германии. Именно в таком порядке, причём в пользу сборной Италии говорило (даже по мнению местной прессы) не столько её футбольное искусство, сколько место проведения чемпионата и мощнейшая поддержка властей.
Участников ЧМ страна встретила сильнейшей жарой, хотя начало первенства специально сдвинули с середины июня на конец мая. Другим «незабываемым» впечатлением стала пропагандистская кампания с постоянными восхвалениями дуче по радио, в газетах, на плакатах и почтовых марках, сопровождавшаяся программными словами Ваккаро о том, что «…конечной целью чемпионата является доказательство огромного влияния фашистского спорта на формирование человеческого идеала…».
Повсюду вперемежку с агитационными материалами были расклеены плакаты с эмблемой чемпионата. И хотя официальным знаком ЧМ была вполне нейтральная картинка известного художника и архитектора Луиджи Маринати, количественно преобладал рисунок занявшего второе место в конкурсе Марио Гросса: фигура футболиста, вскинувшего руку в фашистском приветствии…
Германия, февраль 34-го
