Марья Степановна откашлялась и, заметив, что зять слушает ее с интересом, продолжила.

— Так вот, случилось это на моем веку, лет сорок назад, я еще пацанкой была… Жил в нашей деревне один паренек. Красавец, первый жених на всю округу, а дерзости и смелости не занимать. Бывало, соберется молодежь в клубе на вечеринку — танцуют, поют. А он, Сергей его звали, подкрадется к самой красивой девушке и хвать ее за плечи. И уж целый вечер не отходит. А на следующий день у него новая подружка… Что в нем наши деревенские девушки находили, не знаю, помню одно — очень уж они переживали из-за Сергея…

Виктор нетерпеливо постукивал костяшками пальцев по столу, ожидая, когда теща перейдет к сути.

— Однако и у Сергея скоро кончилась беззаботная жизнь — он влюбился. А зазноба его была из соседней деревни, гордая такая. Парень ходил к ней, сватался, но девушка оказалась не из простых. Сказала она Сергею: «ты хорош: и красив, и работник что надо, но не лежит у меня к тебе душа, прости…»

Обиделся парень, нахмурился, но виду не подал. Лишь повернулся и сквозь зубы процедил: «Все равно моей будешь…» С тех пор Сергея как подменили, — не слышно стало его веселого смеха, шуток-прибауток. А через месяц в деревне начали поговаривать, что задумал Сергей недоброе — с чертом решил повстречаться, лишь бы заполучить любовь своей зазнобы. Три ночи караулил парень черта, а на четвертую сгинул — ни слуху, ни духу.

Ходили искать его всей деревней, но, как корова языком слизнула, — нет парня, и все тут. Вначале думали, что вернется, ан нет — как в воду канул. Девушка та, что гордая была, все убивалась: из-за нее Сергей пропал…

— А, может, просто уехал куда? — предположил Виктор.

— Думай, милок, что хочешь, но все говорят — забрал его черт с собой, — Марья Степановна направилась к двери, немного обиженная недоверием зятя.

Виктор и не предполагал, что его может растревожить почти детская сказка. Даже свои приключения последних дней он воспринял скорее как формулу с несколькими неизвестными, а сказка странно взволновала…

«Безусловно, кто-то бывает на могиле Франкенштейна, но, конечно же, не черт, — пустился в рассуждения Виктор, пытаясь все расставить по своим местам. — Этот „кто-то“ живет в Архангельске. К сожалению, мне не удалось разыскать его там, поэтому единственная возможность встретиться с „нечистым“ — пойти на Чертову гору…»

Хлопнула входная дверь, и в комнату вбежала радостная Оля.

— Не соскучился? — холодными руками она обняла любимого и поцеловала в небритую щеку.

— Я тут думал, — Виктор был немного раздосадован тем, что его уединение нарушено.

— Работа? — понимающе поинтересовалась Оля.

— Если можно так назвать…

Ближе к вечеру Оля и Виктор поужинали и принялись обсуждать свои дела.

— Как ты считаешь, где мы будем жить — у меня или у вас? — девушка внимательно посмотрела на жениха, пытаясь поймать его взгляд.

— Посмотрим, — коротко ответил тот, думая о своем.

— Я бы хотела, чтобы ты перебрался ко мне. Если, конечно, твои родители не обидятся…

— Хорошо, — в голове у Виктора созревал план ночной вылазки на холм, поэтому поддерживать разговор ему было затруднительно.

Заметив, что Оля зевает, он рассудил:

— Иди-ка ты спать, а я через полчасика к тебе присоединюсь…

Оля устало кивнула и неуверенной походкой направилась к постели.

— Пока тебя не было, я провела несколько бессонных ночей, — на ходу оправдывалась она. — А теперь, когда все встало на свои места, такая вдруг усталость…

Ольга медленно разделась и юркнула под одеяло.

— Я тебя жду, — сонным голосом проговорила она, однако через минуту Виктор услышал сладкое посапывание.

В деревне ложились рано: не прошло и получаса, как Марья Степановна завозилась на своей половине, взбивая подушки.

Виктор для отвода глаз залез под одеяло и час-другой лежал рядом с Олей, всматриваясь в дощатый потолок и прокручивая в голове варианты своих действий. Потом осторожно спустил ноги на пол. Зная, что ему предстоит несколько часов ожидания на морозе, решился одеться потеплее. Натянув два свитера, вышел в сени. Убедившись, что женщины не проснулись, нащупал кожух, сунул ноги в тещины валенки и надел старую заячью ушанку.

«Увидел бы меня в таком наряде кто-нибудь из знакомых, например профессор Никифоров, вот смеху-то было бы, — подумал Виктор и открыл дверь на улицу. — Мне повезло, мороз небольшой — градусов пять, не больше».

Скорым шагом он направился к холму. Дома по обе стороны улицы поглядывали на него темными окнами.

«Хорошо, что все спят, а то пошли бы разговоры, дескать, у Степановны зять — полуночник, — Виктор рассмеялся. — Стоило мне немного пожить в деревне, и я начинаю рассуждать, как местные жители».

Наконец самый опасный отрезок пути был пройден, и Виктор очутился на шоссе, ведущем в Архангельск. Несколько километров он отшагал на одном дыхании. До цели оставалось совсем немного. Однако какое-то чувство подсказывало, что сегодня он вряд ли встретится с неизвестным.

Быстро оглядев местность, он заметил заросли кустарника, в котором можно, оставаясь незамеченным, ожидать незнакомца.

Виктор просидел в кустах почти до рассвета, не спуская глаз с шоссе.

Наконец, взглянув на часы и поняв, что дальше ждать бесполезно, он поднялся и потрусил к деревне.

Несмотря на неудачу, Виктор решил пойти на могилу во второй раз, а потом и в третий, давая себе обещание, что это будет последней попыткой.

«Если и сегодня я впустую проведу время на холме, то мне сложно будет объяснить Оле, почему я целыми днями сплю, — думал он, лежа рядом с невестой в теплой постели. — Скрывать ночные вылазки все труднее…»

Оля же никак не могла понять, почему жених просыпается не раньше обеда. В первый раз он придумал, что ночью страдал от бессонницы и ему надо отоспаться. Но после второй отговорки заметил подозрительное любопытство невесты. Она, словно догадываясь о чем-то, старалась вечером как можно подольше занять любимого разговором, а потом сама не могла уснуть.

Вот и на этот раз, несмотря на позднее время, Оля не спала. Виктор чувствовал это по ее неровному дыханию. Нащупал под одеялом руку невесты и, нежно поглаживая, спросил:

— Что случилось?

Оля вздохнула.

— Не хотелось бы выглядеть эгоисткой в твоих глазах: я тут соплю под боком, а ты глаз не смыкаешь…

— Никуда не денусь, усну, — Виктор нарочито громко зевнул.

Ему вспомнился ужин, за которым Оля упорно уговаривала его выпить снотворное. Виктор категорически отказывался, объясняя это тем, что не приемлет химии вообще.

— Пусть организм сам борется, — аргументировал он.

Оля неопределенно пожала плечами и, как только Виктор отвернулся, всыпала порошок ему в чашку. К счастью, он это заметил: безобидные манипуляции Ольги отразилась в оконном стекле.

«Нет, мне сегодня никак нельзя спать», — подумал он и хотел было незаметно вылить свой чай.

Но потом в голову пришла иная мысль:

«Поменяю-ка я чашки, хоть бедная Оля отдохнет, да и мне не придется осторожничать…»

Сказано — сделано. Через минуту-другую невеста уже попивала сдобренный снотворным чаек, а Виктор про себя посмеивался. Девушка, ни о чем не подозревая, ходила довольная: думала, что ей удалось обмануть Виктора. А тот изредка деланно зевал, наблюдая, как она засыпает на ходу…

В какой-то момент рука ее обмякла, и она, что-то сонно бормоча, повернулась к стенке.

Уже не тревожась, что невеста его услышит, Виктор вскочил и выскользнул в сени. За несколько минут он оделся и, открыв дверь, очутился на улице.

«Я уже с завязанными глазами могу дойти до холма», — усмехнулся он и размашисто зашагал по знакомой дороге.

Издали Виктору показалось, что силуэт упавшего дерева как бы удлинился.

«Ага, так и есть: на обочине — машина», — догадался он, тщетно пытаясь унять учащенное сердцебиение.

«Наконец-то повезло… Раз есть автомобиль, значит, где-то недалеко и водитель…»