Потом часа четыре Валера работал, по его выражению, художником со знанием биологии. Поглядывая на увеличенное до реальных размеров фото Барона, доктор миниатюрной иголочкой вводил и вводил разные снадобья то поглубже в разные мышцы лица, то почти прямо под кожу. Редкие перерывы давали возможность Сергею оценивать прогресс. После трех часов экзекуции, увидев в зеркале чужое, но противно знакомое лицо, он впервые по-настоящему поверил в свою собственную безумную идею.

Наконец доктор признал промежуточный вариант достаточным, чтобы начать отрабатывать сам проход. Здесь, помимо удержания правильного ракурса, была еще одна очень серьезная проблема – заметная разница в росте. Судя по штампикам, Барон несколько раз летал за границу по этому паспорту. Стало быть, в базе данных пограничников вполне могла оказаться особая пометка, внесенная каким-нибудь толковым контролером, а именно: рост примерно метр шестьдесят. Такую серьезную примету грех не внести в досье. Ростовая шкала, по информации доктора, стоит на каждом серьезном посту. Или нарисована так, что видна контролеру за головой проверяемого, или нанесена полосками на стекле кабинки.

Убавить росту десять сантиметров сначала показалось нереально. Несколько попыток просто присесть перед контролером были отринуты. Выглядит очень глупо, и заметно будет издалека. Если учесть, что все пространство перед кабинами постоянно просматривается, то такой маневр если не сам контролер, то наблюдающий уж точно заметит.

В итоге решили сделать Сергея-Барона хромым, поставить его на невысокие костыли. При этом он должен изображать укороченную, то есть просто согнутую в колене, ногу здоровой. На другую ногу намотали эластичного бинта, имитируя растяжение щиколотки. И вот уже часа три они упражнялись: подход, десять минут стояния, отход. Подход, десять минут стояния, отход. Сначала все было чисто. Потом Сергей вдруг прокололся – на выходе первым же шагом стал во весь рост на якобы больную ногу. И вот близился к концу последний контрольный подход.

– Время! – наконец объявил доктор. – Неплохо. Иди, пакуй чемодан. Я тебя отвезу.

Распрямляясь во весь рост и потягиваясь, Сергей недовольно возразил:

– С чего вдруг? Я надежнее доеду, посидишь, как обычно, пассажиром. Обратно будешь отгонять, вот и порулишь в свое удовольствие.

– Орел. А если тебя на дороге друг с палочкой остановит? Ты ему что покажешь? Загранпаспорт Барона?

– Черт, ты прав. Как все запущено, а? Привыкать надо, что я – это вовсе не я.

– Привыкай. Доверенность у меня твоя есть. Жду в машине через двадцать минут. Лучше поедем пораньше и потише. Сам знаешь, какой я мастер.

Рабочий день участников необычного совещания в необычной стране проходил насыщенно и динамично.

Позади остался вчерашний торжественный ужин, на котором участники впервые за два дня от души поели мяса. Многим из гостей показался забавным метод приготовления, когда мелко нарезанные прямоугольными полосками кусочки мяса каждый мог сам поджарить на свой вкус. Для этой цели в каждом столе, рассчитанном на четырех человек, был вмонтирован маленький электрический мангал. Скользкие металлические палочки, предназначенные и для приготовления мяса, и для еды, добавляли веселья в процесс ужина.

Гости были так голодны, что происхождение мяса и его несколько непривычный вкус не сразу вызвали вопросы. Когда отдельные гурманы догадались, что это, скорее всего, собачатина, отказываться было уже поздно. В качестве основного напитка была подана та самая сувенирная водка со змеей. Вкус ее, как обменялись позднее мнениями гости, вполне соответствовал вкусу некрепкого самогона, настоянного на нечищеной и непотрошеной змее.

То ли из-за тишины и горного воздуха, то ли из-за большой дозы принятой для дезинфекции змеиной водки, гости спали как убитые. Поздний завтрак благодаря свежим яйцам из соседнего колхоза оказался вполне пристойным.

Сразу после завтрака была первая часть совещания, традиционно отведенная местным достижениям. Презентация этих самых достижений неожиданно была проведена не в аудитории, а на свежем воздухе.

Управляющий бизнесом в стране, всем уже знакомый господин Ким, вместо классического показа на экране нудных слайдов, вывел гостей на пешую прогулку. Идти пришлось недалеко, дорога была ровной и хорошо вымощенной мелким щебнем. В получасе неспешного хода от пансионата, за краем почти отвесной скалы, открылось бескрайнее плоскогорье. Судя по всему, это было образцовое растениеводческое хозяйство.

Широко и непрестанно улыбаясь, господин Ким повел гостей вдоль аккуратных рядов невысокого кустарника, растущего под открытым небом. Насколько видел глаз, до самого горизонта, поднимаясь на невысокие холмы и спускаясь с них, тянулись бесконечные ряды ухоженных ветвистых кустиков. Сотни, если не тысячи, маленьких людей с корзинками за плечами ловко собирали листики с кустарника. Кому-то из гостей это напомнило массовый сбор чая в Китае. Солнце только начало прогревать листву, но уже стал ощущаться какой-то специфический, сильный пряный запах, исходящий от кустиков. Запах был приятен, непривычен и вызывал ощущение какой-то свежести, бодрости.

Когда господин Ким повел гостей назад, к пансионату, приподнятое настроение овладело практически всеми. Поскольку гости были людьми опытными в своем бизнесе, то с первого взгляда мнение уже сложилось – им показывают плантации какого-то растения, служащего сырьем для производства местной продукции. Но вот догадаться, какое это растение, гостям не удавалось. Местному наркобарону явно удалось заинтриговать собравшихся.

Зал для совещаний, судя по всему, в пансионате использовался нечасто. Просторная комната с видом на горы из огромных окон со старомодными толстыми шторами по расположению мебели и ее качеству напоминала старый кинозал. Вдоль одной из стен, на столах, покрытых широкими бумажными лентами, расположилась небольшая выставка готовой продукции.

Внешний вид насыпанных горками разноцветных таблеток ни о чем не говорил. Ничего определенного не говорили и тарелочки с серовато-белым порошком. Однако большие красивые кристаллы сразу поставили все на свое место. Гости дружно закивали головами: «Ну, это уже понятно, это лед, speed, кранк, yaba и так далее, в общем – метамфетамин в чистом виде. Соответственно, все остальное – производные, смеси, ценой подешевле и похуже качеством. Скажем, разноцветные таблетки – это что-нибудь аналогичное «экстази».

– Правильно, совершенно правильно, уважаемые гости. Но вот что важно: только в нашей стране все это разнообразие производится непосредственно из природного сырья, – продолжил презентацию довольный господин Ким. – Некоторым из вас, наверное, что-нибудь известно о происхождении слова «эфедрин». Оно происходит от названия кустарника, эфедры. Поскольку синтез психостимуляторов типа эфедрона, амфетамина и метамфетамина на Западе широко освоены синтетическим путем, то натуральное, биологическое сырье оказалось незаслуженно забыто. Но благодаря усилиям наших прекрасных биологов на основе местной разновидности хвощевой эфедры выведен прекрасный новый сорт, богатый естественными алкалоидами. Его вы и видели во время нашей прогулки. Вслушайтесь, как мудро и красиво назвали наши далекие предки эту гору, Мйохян. «Мйо» значит «причудливый», «хян» – «душистый». Согласитесь, даже от простого вдыхания фитонцидов этого растения наступают позитивные ощущения, в ослабленном виде напоминающие эффект от итогового продукта переработки сырья.

Производство, как вы понимаете, практически ничего не стоит. Благодаря свойствам самого растения сборщики листьев могут обходиться без еды и отдыха все светлое время суток, семь дней в неделю. На питание, конечно, все же немного тратить нужно, до замены работников. Но в любом случае себестоимость готовой продукции исключительно низка. При этом грамм продукта такого уровня качества стоит в США мелким оптом от ста долларов. Намного дороже золота и платины, между прочим.