Уже спящего корреспондента одной из ведущих европейских телекомпаний положили на матрасик. Место выбирать не пришлось, был свободен один кусочек пола рядом с группой завернутых в несвежие одеяла транзитников.

Не самые чистоплотные в мире люди ютились в этой комнате. Их одеяла с легкой руки тети Мани уборщики называли ласковым словом «гнидники». Блондину выделили недавно продезинфицированный матрас, а вещи и документы на всякий случай оставили у охраны.

Когда через пару часов Катя пришла его проведать, возле Блондина стояла тетя Маня и о чем-то размышляла. На Катин недоуменный взгляд, та пояснила:

– Хлыщ этот твой оказался какой-то вредный. Пришел ненадолго в себя, стянул со спящего мальчика одеяло, завернулся с головой. Наберет теперь всякого на свою красоту. Правда, ему давно бы подстричься надо. Но ты его дальше сама не тащи, попроси ребят с границы. В этой смене новобранцы, они все коротко стриженые, им все равно.

На посадку Катя действительно попросила помощи. Блондин был в бессознательном состоянии, но дышал исправно. Начальник смены пограничников выделил Кате в помощь двух дюжих парней, и они занесли дорогого гостя прямо в салон самолета.

Стюард помог усадить Блондина в кресло, застегнул его покрепче и сказал:

– Крепко спит и уже ничего не соображает.

Катя сказала в ответ:

– Точно, он, похоже, вообще не очень соображает. На границе мы с ним намаялись. Решение лететь принял, похоже, спьяну. Когда проснется – может сразу не понять, куда попал. Так что начните с объяснения, что он в самолете, что он по собственному желанию летит в Катманду, что у него все хорошо.

Когда самолет с Блондином пошел на взлет, в этом же самом аэропорту опять появилась Анна, дочь Генерала. Она вылетала в Рим. Отец внимательно выслушал всю историю ее взаимоотношений с Риком, и дал добро на срочный вылет. У нее уже давно, с четырнадцати лет был загранпаспорт. Месяц назад ей исполнилось шестнадцать лет, и она могла теперь летать свободно, как взрослый человек. Генерал бы полетел с ней, но не сейчас, перед новым пуском Булавы.

Перед Анной проходила регистрацию на рейс симпатичная женщина с озабоченным лицом. Возникла заминка. У нее в авиабилете фамилия была написана на английском языке не так, как в загранпаспорте. Девушка, регистрирующая билеты, несколько раз повторила ее фамилию и имя, объясняя по телефону ситуацию своему начальнику:

– Стольская, Наталия Стольская.

Женщина повернулась к Анне и извинилась за задержку. Анна ей молча улыбнулась в ответ и кивнула. У обеих одновременно возникло ощущение, что они на самом деле давно знакомы и вот сейчас случайно встретились в очереди. В чем-то они были даже внешне похожи, только отличались заметно возрастом, но какая-то симпатия сразу возникла между ними. Все обошлось, очередь пошла дальше.

Когда Анна зарегистрировалась и пошла на паспортный контроль, Наталия из очереди помахала ей рукой, приглашая встать перед собой. Они еще не знали, что летят в Рим по одному и тому же поводу.

Примерно в это же самое время в другом аэропорту неподалеку от Москвы завершалась подготовка к вылету борта № 1. Президент, он же Главнокомандующий вооруженными силами России, вылетал в Мурманск. Через несколько часов он должен был уйти в поход на новом подводном ракетоносце «Илья Муромец».

Ночь в поместье под Зальцбургом прошла без особых происшествий. Мужчины договорились по двое нести вахту на улице, но все было относительно спокойно. Только на рассвете стало понятно, что за ночь число людей в черном явно увеличилось.

Они собрались с дальней стороны поместья, с его западной границы. За ночь там появились несколько автомобилей, мотоциклы и две большие палатки. На одной из палаток в блеклом свете зари просматривался какой-то большой черный знак на желтом фоне.

Риттер сбегал за переносной камерой и больше не выпускал ее из рук. По арендованному им спутниковому каналу он стал теперь одновременно пересылать две картинки – одну из лаборатории, вторую с переносной камеры. Муса принес небольшой походный бинокль. Все стали по очереди рассматривать неожиданно появившийся лагерь из окон пустой биллиардной, с мансардного этажа. На палатке было отчетливо видно черное крыло, напоминающее крыло летучей птицы, в желтом круге.

Когда очередь рассматривать окрестности дошла до кардинала, он только навел бинокль на палатки, как опустил его и сказал:

– Я так вчера и подумал. Да, это их знак, к несчастью это они, секта сатанистов. Причем их худшая группа, они называют себя «Крыло сатаны».

Повернувшись ко всем, кардинал пояснил:

– Вы все, наверное, слышали об этой организации. Такие секты стихийно появлялись в разных странах. Лет двадцать назад сформировалось очень агрессивное направление, у них сильный и расчетливый лидер. Организация стала международной, мы вынуждены внимательно за ними следить, чтобы избегать неприятностей.

Тем не менее, они каждый год совершают свои варварские действия. То уничтожат какую-нибудь реликвию, то сожгут синагогу или христианский храм, или мечеть. За ними и убийства священнослужителей, включая покушения на высших иерархов. Шаг за шагом они методично уничтожают все, имеющее отношение к религии единого Бога.

Когда появилось предложение о продаже клонированного тела, активность этой шайки была очень высока. Судя по всему, они подошли к выяснению личности продавца очень близко. На их сайте был даже объявлен призыв желающих принять участие в уничтожении клонированного тела. Но потом вроде все затихло.

Похоже, что они нас нашли. Наверное, мне нужно было вам всем рассказать об этом раньше.

Взоры присутствующих перешли на Мусу. Все негласно признали в нем руководителя обороны. Он был откровенен:

– Эти бандиты, скорее всего, вооружены холодным оружием. Такие люди обожают всякие кастеты, причудливые ножи и прочее. Хорошая дубинка на самом деле предпочтительнее. Я их за ночь на каждого из нас приготовил. Насколько я понимаю, никто кроме меня серьезно к рукопашному бою не подготовлен. Я также не думаю, что среди этих ненормальных есть настоящие бойцы. Поэтому все будет определяться численностью. Немного упрощает нашу задачу то, что мы не в чистом поле, а на входе в бункер, нападать можно только с одной стороны.

Если нас примерно равное число, или их только немного больше, ну на несколько человек – у нас есть хорошие шансы не пропустить их в лабораторию. Если их втрое – вчетверо больше, то продержимся от силы минут двадцать. А если их намного больше – минут пять.

Около их палаток вижу что-то вроде полевой кухни, какая-то еда готовится. Значит, пока не поедят – нападать не будут, а это не меньше получаса.

В это время перед палатками началось построение. По-видимому, руководитель сектантов хотел дать с утра пораньше им какое-то наставление. Муса взял бинокль, через несколько секунд опустил его и сказал:

– К сожалению, я даже не могу их сосчитать. Их точно больше полусотни человек. Это не настоящие бойцы, физическая форма так себе, но их слишком много. Будем готовиться к лучшему бою в нашей жизни. Может быть, к последнему бою.

Он повернулся к окну, выходящему на юг, стал к нему немного под углом, опустился на колени и начал молиться. Кардинал понял, что Муса выбрал направление на Мекку. Они с Ильей переглянулись. Было понятно, что сейчас не время определять правильное направление для молитвы, на восток или на Иерусалим. Они просто подошли к Мусе, стали рядом на колени и тоже принялись молиться, каждый по-своему. Доктор Бирман начал молиться стоя. Риттер врос в камеру, снимая все происходящее.

Неожиданно в его видоискателе мелькнул яркий луч света. Риттер посмотрел в восточное окно и увидел, как с этой стороны поместья на лужайку заезжает миниавтобус. Плоская крыша автобуса играла в лучах восходящего солнца, отбрасывая солнечный зайчик прямо на окна мансарды.