— Это как? — Удивилась Валерия.

— Оказалось очень просто, взял да и нацепил мне на руку вот такую штуку, — он продемонстрировал запястье Стингха.

— Здорово, Алекс, я никогда не могла подумать, что ты такой «лох», — рассмеялась девушка.

— Тебе смешно, а мне вот не очень было, когда всё прояснилось, пришлось в драку ввязаться, в общем, еле ноги унесли. А этот, он тоже там рабом был, и по совместительству охранником, как только собрался меня зарезать, я его хвать, и в Лимб, а он там задыхаться начал, пришлось в первое благоприятное место бросаться, домой не мог, туда меня не пускают, ну не в кабинет же Премьера, сама посуди.

— Ну, спасибо, хоть не в постель ко мне свалились вдвоём. Конечно если бы ты сам, то я даже рада была бы, но вдвоём с этим мошенником…

— Хорошо, Лера, всё забыли. Давай лучше подумаем. Как быть дальше, сама понимаешь, на восток я с ним отправиться не могу, а мне край, нужно сегодня посетить товарищей из Сопротивления. Назад домой его выкинуть, тоже невозможно…

— Отчего? — Искренне удивилась девушка.

— Как отчего, он снова там станет рабом, у него ещё четыре года рабства.

— Значит, ты уже стал помогать беглым каторжникам, замечательно.

— Почему каторжникам?

— А ты сам не подумал? Или решил, что коль тебя обманули то и все такие доверчивые? Может это у них такой способ наказания? Может, у них тюрем нет? Ты только на лицо его посмотри.

— Послушай, так это правда, — повернулся, Алексей к Стингху. Тот смутился и отвёл глаза. — Нет, ты на меня смотри. Это правда?

— Ну, да, правда, я же тебе сразу сказал, что задолжал хозяину. Вот суд меня и приговорил.

— Ты не говорил, что отбываешь повинность по решению суда.

— Иначе ты меня не взял бы с собой. И учти, я тебе показал дорогу к лекарю, благодаря мне ты сейчас свободен.

— Этот факт несколько смягчает твою вину, но только несколько. Что же получается? Если я тебя верну обратно, тогда…

— Тогда меня засудят на более длительный срок. Три года добавят за побег, и пять за не предотвращение убийства, а ещё пять за содействие в побеге, при котором был убит человек с особой жестокостью.

— Мещеряков, это ты там кого-то убил с особой жестокостью?

— Он, он, — Ответил за Алексея Стингх.

— Мне страшно за тебя. И что ты сделал, ты его расчленил и потом съел?

— Нет, он ему свернул набок голову, — вновь ответил Стингх.

— Позвольте, уважаемый и это вы, человек, живущий в варварской стране, называете особой жестокостью? — Искренне удивилась Валерия.

— А как? Разве нет? Мы даже предположить не могли, что так можно избавиться от человека, даже обереги для этого не предусмотрены.

— Понятно. Так что господин Мещеряков ты решил?

— Лера, он должен остаться у тебя.

— Что?!

— Да, он останется у тебя, всего на несколько дней, пока я не найду человека, который сможет снять с него вот этот браслет, но искать я его начну только лишь после того, как закончу все свои основные дела. А тебе, друг мой Стингх, вот что скажу, ты не выходишь из этого дома ни на шаг, это раз. Второе, не дай бог, тебе причинить этой девушке, ни то, что боль, малейшее неудобство, я тебя достану, где угодно. Думаю, ты уже убедился в моих способностях. Всё понял?

— Да, понял, я понял.

— Вот и отлично.

— Нет, Мещеряков, не отлично, я не поняла.

— Лера, разговор окончен. Я не спрашиваю, у тебя разрешения, я ставлю тебя перед фактом. Поэтому, будь добра, выдели ему место на диване, и расскажи в двух словах, как пользоваться душем. Я не успел заметить, есть такие блага в их Мире, или нет.

— Ты просто невыносим. Учти, я потребую компенсации.

— Обсудим, — уклончиво ответил Алексей, — а теперь мне пора.

Руководитель Сопротивления, как и в прошлый раз, сидел за своим столом в большом кабинете.

— А я ждал вас, — невозмутимо глядя на внезапно появившегося Алексея, произнёс он.

— Не понял?

— Да, ждал. Я уже достаточно долго живу на этом свете, и за все эти годы удостоверился. Что ничего так просто не бывает. Если тебе слишком часто, да ещё так явно снятся какие-то события. То они в конечном итоге должны произойти. Весь вопрос в том, как быстро.

— Тем лучше, значит не понадобиться долгой преамбулы. Я так понимаю, Вы даже догадываетесь, по какому я вопросу?

— Да догадываюсь. Мне кажется, Вы хотите предложить мне условия мира с Правительством Запада.

— Да, именно мира, а не временного перемирия, и должен сказать больше, принципиального согласия той стороны, я уже добился, теперь черёд за Вами.

— Заманчиво, заманчиво. Только вот верится в это с трудом. Я молодой человек, уже давно сижу в этом кресле, и не помню, что бы та сторона, хоть раз до конца выполнила свои обязательства по каким-либо договорам.

— А Вы?

— Что мы?

— Вы все свои обязательства исполняете до конца?

— Ну…

— Вот именно ну… Может быть, сначала нужно покопаться в себе, посмотреть, что не так делаем мы, а потом уже спрашивать с других? В моём Мире, говорят: «Почему ты видишь щепку в глазу ближнего своего, а бревна в своём глазу не замечаешь?» И мне кажется, это высказывание вполне соответствует каждому из нас. Мы часто замечаем малейшую провинность или неточность со стороны соседей, а вот все свои действия считаем самыми правильными. Скажите, за что Вы воюете? Вы давно ушли из вашего Мира, переселились вообще неизвестно куда. Когда Вы видели солнце в последний раз? Когда выходили из кабинета без помощи сопровождающего? За что Вы воюете? За земли? Вокруг Вас полно свободных земель, только живите, а не вымирайте. За города? Не вопрос на этих землях можно возвести сотни, тысячи больших и малых городов. За свободу? Да она Вам не нужна, Вы сами, по собственной воле заключили себя в тюрьму и весь свой народ. Так за что Вы воюете?

— Мы, это, за…

— Вот точно так же мне ответил и Премьер. Он, так же как и Вы не знает, за что они воюют. Скажите, когда Вы последний раз выходили на свежий воздух, слушали пенье птиц, ловили рыбу в реке?

— Рыбу в реке? Она же ядовитая.

— Кто Вам такое сказал?

— Мне отец рассказывал, что его дед говорил, как его дед отравился рыбой.

— Он, наверное, просто ел не свежую. Такое бывает. Должен Вас разочаровать, я не позднее как сегодня утром отведал великолепного вяленого леща, а ещё вареных раков, и запил это всё великолепным пивом. Как видите, жив, здоров и прекрасно себя чувствую, только вот несколько проголодался уже к вечеру.

— Вы ели рыбу?

— Совершенно верно. И вот, что должен Вам сказать, этой самой рыбы в реках, на Вашей территории видимо, не видимо. Так ради чего Вы ведёте свою войну?

— Ради своего народа, — немного подумав, уверенно ответил Руководитель.

— Ложь, ваш народ гниёт в этих подземельях, которые расположены либо в межреальностном пространстве, лидо глубоко под землёй. И если кому-то из них выпадает удача выдраться на поверхность, то только лишь для того, что бы умереть на фронте. Так ради чего Вы ведёте эту войну?

— Ради свободы и независимости.

— Тоже ложь. Насчёт свободы я Вам уже говорил, а независимость, вон она от Уральского хребта и до самого океана, вы будете настолько независимыми, что с учётом численности населения, годами не будете встречаться друг с другом, если конечно не поселитесь плотной общиной. Ещё есть варианты?

— Нет.

— Я Вам предлагаю реальный план. Первое — прекращение войны и подписание мирного договора, без условий, без ограничений, вот так раз и навсегда. Второе, вы расселяетесь на Восток от действующей линии фронта, Ваши соперники на Запад. Таким образом, граница между государствами пройдёт по Уральскому хребту. Третье, вы выводите из тени всех своих людей, на это я вам дам крайне ограниченный промежуток времени, после чего уберу из Вашего Мира всех Вампиров, и Ваши учёные уничтожат порты, в свою очередь, сопредельная сторона уничтожает все Центры. Вот и всё.