В дальнем углу лагеря, действительно происходило, что-то непонятное, но всё разрешилось, как только Катерина с Алексеем добрались туда. Вернулась очередная группа, основательно потрёпанная, один из парней оказался серьёзно раненным, его буквально принесли на руках, и теперь лекарь, осматривал мальчишку.

— Что случилось, кто старший группы, как всё произошло? Засыпал Алексей сразу всех вопросами.

Старшим группы оказался тот самый кадет, а нынче лейтенант — Владислав, которого похищали из корпуса. Он выступил вперёд.

— Я старший, господин генерал.

— Докладывай.

— Обстановка накаляется с каждым днём, противник сосредотачивает силы на границе джунглей, там где леса переходят в саванны, места очень удобные как для нападения так и для обороны, в небольших перелесках хорошо прячутся отряды, а на открытой местности легко может развернуться конница и боевые слоны.

— Так, хорошо. Что ещё?

— Мы как раз вышли, скорее всего, на главный лагерь. Отряды туда стекаются, малыми потоками их встречают жрецы и рассредоточивают на местности, подчиняя тому, иди иному более высокому командиру. Мы несколько дней вели наблюдение. Существует четыре больших лагеря, которые непосредственно подчиняются главному командованию. Эти лагеря, похоже, объединяют в себе лояльные друг к другу племена, притом, что между племенами соседних лагерей существует вражда, поэтому их и стараются разделить.

— Это хорошо, молодцы, что ещё?

— Всё, мы совершенно случайно вышли на этот лагерь.

— Сколько просидели в секрете?

— Два дня.

— Ничего неестественного не заметили? Посторонних людей, я имею в виду кого-то помимо местного населения или жрецов?

— Нет, господин генерал.

— Мало сидели. Как получилось, что вернулись с потерями?

— Мы уже возвращались назад, когда, совсем случайно, на нас вышла группа жрецов, они не просто жрецы, господин генерал, они очень хорошие воины.

— Случайностей, лейтенант в нашем деле не бывает. Всякая случайность, это часть закономерности. Вам что не объясняли этого на занятиях?

— Объясняли, господин генерал.

— Хорошо, рассказывай подробнее.

— Мы возвращались, были уже совсем близко, но они… — здесь Владислав запнулся, — прошу прощения, господин генерал, кажется, они нас ждали. Это была засада, конечно организованная не совсем по правилам, но засада.

— Вот это уже хуже. Значит, вы чем-то выдали себя, а может и мы. Катерина, Владмир здесь?

— Нет, он ещё не вернулся.

— А сколько групп ещё отсутствует?

— Ещё две.

— Плохо, нам нужно перебазироваться про этот лагерь, скорее всего, известно противнику. Хотя странно, почему тогда они не нападают. Лейтенант. Каков итог встречи?

— У нас один раненный.

— Это я и сам вижу, у них?

— У них ни кто не ушёл.

— Почему в таком случае не взяли «языка»?

— Они застали нас врасплох, и сопротивлялись очень ожесточённо, просто не дали возможности оставить хоть кого-то в живых.

— Понятно. Хорошо, иди, отдыхай.

— Ал, — обратилась Катерина, когда они остались вдвоём, — может, нет смысла менять лагерь? Люди будут возвращаться сюда. Давай просто усилим охрану, выдвинем подальше секреты.

— Пожалуй ты права.

— Конечно, права, — раздался со стороны голос Джеральда. — Время поединка определено, а, следовательно, и определено время битвы. Рональд, каким бы он ни был, никогда не нарушит это главное условие.

— Как же вы мне уже надоели, — в сердцах выругался Алексей, — почему вы не можете жить как все нормальные люди, что вас всё тянет завоёвывать, делить, переделивать? Есть Вселенная, всё давным-давно определено. Сам же прекрасно знаешь, что нарушение равновесия, это не просто гибель одного или другого Мира, это гибель всего мироздания.

— Да это так, но баланс всегда настолько шаток, что постоянно кому-то хочется перетянуть одеяло на себя. В этот раз таким страждущим вселенского господства оказался Рональд, в следующий раз им можешь стать ты, или, к примеру, твой сын.

— Кстати о сыне. Ты зачем забрал к себе моих детей.

— Наших, — поправила мужа Катерина.

— Им там спокойнее и укрыты они более надёжно. Не забывай, что кроме всего прочего твой дядюшка, мой брат может пойти и на шантаж.

— Но это противоречит законам поединка.

— А ему плевать, Хаос вообще весь противоречит всем законам, и что, он от этого существовать перестал? Нет, конечно, так, что до самого исхода битвы дети пускай побудут у меня, а потом я их возверну законным родителям, если конечно будет, кому возвращать.

— Если так сложится, что возвращать будет некому, пообещай, что ты вернёшь их в родной дом, там будет, кому о них позаботиться, и воспитать их настоящими людьми.

— Ну, это спорный вопрос, — уклончиво начал Джеральд.

— Обещай, — твёрдо сказала Катерина, — я ведь не из вашей семейки, мне плевать на законы поединков и тому подобные условности, я могу тебя прямо здесь заколоть.

— Всё с тобой не спорю, обещаю. Вернуть детей домой.

— Всех детей.

— Но они же не все ваши.

— Я сказала всех детей. Твоей сестре ещё долго «париться» в Лимбе, они все успеют вырасти и даже состариться.

— Хорошо, обещаю, только если вот при таком исходе дела Совет назначит других попечителей, здесь я сделать ни чего не смогу.

— Ты просто возьмёшь опеку на себя и будешь наблюдать со стороны.

— Хорошо, убедили. Теперь может, поделитесь своими планами?

— А чего ими делиться? Они у нас полностью зависят от планов противника. Не мы выбираем место и время, их уже выбрали за нас, нам остаётся только войска подтянуть. Может ты, какой информацией поделишься?

— Могу только одно сказать, что сил они стянут вчетверо больше, чем сможет выставить Святослав. Не знаю, как будете выходить из ситуации.

— Я так и думал, можно пойти на переговоры, может, получится избежать кровопролития.

— Это вряд ли переговоры ты будешь вести с Рональдом, а он от поединка не откажется.

— Но неужели поединок между нами должен сопровождаться массовой резнёй?

— Это не просто поединок, это борьба за обладание Мирами, за Равновесие. И это самое Равновесие ставит такие условия, здесь мы бессильны. Чем сильнее будет перевес на твоей стороне, тем меньше погибнет твоих людей и соответственно больше людей Рональда, вот так. Чем больше разница в силах на земле, тем больше разница между тобой и Рональдом, тем меньше шансов у тебя победить.

— Понятно, значит, нам нужно подтягивать ещё и союзников. Так сказать наращивать мою мощь. Но я не хочу втягивать сюда ещё и посторонние государства.

— Дело, конечно, твоё, но вот исход поединка отразится не только на тебе, но и на твоём Мире, да и на многих Мирах, на который претендует твой соперник.

— А вот теперь скажи, почему это Совет Семьи просто так сидит и за всем наблюдает? В этом деле и так уже немало крови пролито, посчитать только тех мессий, которых готовил твой брат, и которых пришлось уничтожить. А те люди, что сопровождали меня? А те, кто противился? Даже Вампиров вон, сколько уничтожили, а они тоже часть своего, пускай и совершенно тёмного, но Мира.

— Понимаешь, Совету вообще нет дела до того, что творится в Мирах. Его интересует только законность всех действий.

— Великолепная позиция. Но Рональд нарушил законы Равновесия, почему Совет его не привлёчёт к ответственности?

— Он ещё не нарушил, только пытается, но на его пути есть ты. Вот когда тебя не будет, и Рональд создаст новых Мессий, и разошлёт их по миру, вот тогда Совет и вмешается.

— Но будет поздно…

— Может и так. Ну, что сын, будем прощаться, мне пора к детям, а у тебя забот сейчас прибавится. Чем смог, тем помог, дальше твоя забота, думай, решай, времени осталось совсем немного.

— Спасибо и на том. Нужно понимать, что больше ты не появишься.

— Нет, я и так уже сделал значительно больше, чем мне дозволено в таком случае.

— И что же это ты такое сделал?

— Я должен занимать нейтральную позицию, а я оказался на твоей стороне.