«Ни хрена себе, — не удержался Алексей, странно, но в ответ на эту мысль голос промолчал, — ха, значит не всё так круто, как кажется с первого раза, это хорошо». Додумать он не успел, мысли прервал тихий мягкий голос главного судьи.

— Присаживайтесь, подсудимый, начнём разбирательство Вашего дела, хотя, что здесь разбираться, я не знаю. Господин следователь, от имени прокурора выступаете Вы. Мы Вас слушаем.

— Все эти люди обвиняются в незаконном пересечении границы Сопротивления со стороны Правительства. Такое деяние подпадает под статью сто восемьдесят семь прим, влечёт за собой наказание в виде смертной казни без судебного разбирательства. Но нами были проведены некоторые следственные действия, с целью выяснения личностей нарушителей, и мотивов, что дало возможность рассматривать их дело с другой стороны.

— Понятно, давайте покороче, — вздохнул судья.

— Да, Ваша честь. Так вот, в следствии, проведённых нами действий, выяснились личности ими являются, бывший полицейский Дарвин Кадиласкис, молодой человек двадцати восьми лет, в полицию Правительства попал случайно, в подавлении движения Сопротивления замечен не был, в участке выполнял разнообразные обязанности связанные в основном с канцелярской работой. В тесном кругу своих знакомых неоднократно высказывался против политики Правительства и даже был наказан за такие высказывания. Поэтому данное лицо нельзя рассматривать как перебежчика диверсанта.

— Хорошо, а не думали Вы господин следователь, что это может быть глубоко законспирированный человек?

— Нет, господин судья. Его морально-деловые качества говорят об обратном. Это слабый и подверженный влиянию посторонних человек.

— Хорошо, следующий.

— Девица Анжетка, особа крайне интересная. Дочь Премьер Министра, с некоторых пор единственная.

— Это как, у него ещё сын есть.

— Уже нет Ваша честь.

— Как нет, куда он делся?

— Он убит. Но это сейчас дела не касается. Так вот Девица Анжетка, попала к нам совершенно случайно, аэромобиль, на котором, прибыли к нам перебежчики принадлежит ей. Она со своим братом, их охранником и четырьмя дружками решили напасть на троих людей и ограбить их, в результате все мужчины были убиты, а сама девица захвачена вместе с аэромобилем в заложники.

— Кто убил мужчин?

— Девица Валерия, называющая себя Мещерупос и господин, называющий себя Алексеем Мещерупосом.

— Постойте, господин следователь.

— Слушаю Ваша Честь?

— Алексей Мещерупос расстрелян нами год назад.

— Совершенно верно Ваша Честь.

— Да этот человек немного похож на него, но это не он.

— Я с Вами согласен Ваша честь.

— Тогда почему он так себя называет?

— Дело в том, что у него на голове след от сильного удара. Он говорит, что ничего не помнит, и девица Валерия это подтверждает.

— Почему тогда он так себя называет.

— Она уверена, что это он, кстати, ею следствию представлены паспорта, выданные Правительством. Согласно паспортам, они значатся супругами Мещерупоса.

— Вы разобрались, почему она в этом уверена?

— Да Ваша честь. Она иная, её память была основательно почищена. Да она некогда служила под началом Алексея Мещерупос а, участвовала в некоторых операциях, отсюда такая великолепная подготовка. Но вот всё, то время с момента сдачи нам Правительством Мещерупос а, по сегодняшний день у нее в мозгу полностью вычищено и заменено иными событиями. Согласно легенде они поженились и вдвоём вышли в отставку, Правительство предоставило им квартиру в одном из неблагоприятных районов Киева и определило статус не выездных.

— Значит, этот человек к ней не имеет никакого отношения?

— Совершенно верно, Ваша Честь.

— Тогда кто он?

— Нам этого не удалось выяснить, понятно только одно он не здешний.

— Как это можно понимать? Он что принадлежит к Надзирателям?

— Нет, надзиратели тоже другие. Надзиратели открыты для нас, а этот закрыт, может это связано с его памятью, он так и не вспомнил, кто он. Хотя один раз сознание попыталось вернуться к нему, он попытался углубиться в него, но ничего не получилось. Мы следили за его сознанием на протяжении всего времени. Ничего, кроме одной картины.

— Что Вам удалось увидеть?

— На картине стоял он, ещё несколько человек, двое из которых были женщинами и Дракон.

— Дракон?

— Да, Дракон.

— Но это же миф.

— Я тоже так всегда думал, но и Крысы назвали его другом Драконов, а эти существа никогда не ошибаются.

— Так кто Вы, — совсем неожиданно Главный судья обратился непосредственно к Алексею.

— Я не знаю, Ваша Честь, я много раз это объяснял. Да у меня в памяти всплыла картина, я никого на ней не узнал, но уверенность в том, что на ней рядом со мной стояла моя жена у меня осталось.

— Да Ваша Честь, это была его жена, а значит он жил в другом измерении, кто он и откуда на этот вопрос могут ответить только Надзиратели, если захотят, но и они могут не знать.

— Значит, пока он не вспомнит кто он такой, он нам бесполезен, а если вообще не вспомнит?

— Почему бесполезен, Ваша Честь, он отличный воин, мышечная память сохранилась, поэтому мы можем его использовать как солдата.

— А нам нужен лишний солдат?

— Он не просто солдат, он очень хороший солдат, те шестеро, которых они отправили со своей подругой на Тот Свет, были далеко не дилетанты. И ещё, мы следили за его поведением, это поведение воина.

— Хорошо, я принял решение. С этими тремя всё ясно, остался вопрос, что делать с девицей Анжеткой.

— Это совершенно бесполезный материал, её можно расстрелять.

— Вы думаете, её отец не захочет выкупить её?

— Думаю, что нет. Он пытался их сбить. Он никогда не допустит, что бы его дочь вернулась из плена живой.

— Логично, тогда так, её расстрелять, этих троих в казарму, пускай полевые командиры определяют, где и как их лучше использовать.

— А если мы не захотим в казармы, Ваша Честь? — Осмелился спросить Алексей.

— Тогда Вас тоже расстреляют. — Спокойно ответил Главный судья. — У нас идёт война, война со злом, и мы не можем допустить, даже малейшего неповиновения.

— А кто определяет это самое зло? Чем Вы отличаетесь от той стороны? Там нас тоже хотели расстрелять, точно так же без суда и следствия.

— Вот именно, без суда и следствия, Мы провели расследование и суд, как Вы видите состоялся.

— Этот фарс Вы называете судом?

— Поймите, я сейчас разговариваю с Вами лишь потому, что Вы многого не знаете и не понимаете. Наши методы следствия позволяют не только выслушать то, что Вы говорите на допросах, но и заглянуть в Ваше сознание, увидеть, что укрыто там, в глубине, поэтому всё было исследовано и решение принято объективное. На основании этого решения Вам предложено жить или умереть. А вот как жить, это решать уже нам. У нас нет возможности, так как у Правительства, содержать бесполезных людей. Мы видим, что вас можно использовать в борьбе за освобождение нашей страны от Правительства, в борьбе за свободу и светлое будущее, и мы предлагаем Вам выбор.

— Не велик выбор, почему тогда ей, — он кивнул на Анжетку, — этого выбора не предлагаете, может быть, она тоже согласится?

— Она враг.

— Девочка, которой от силы исполнилось шестнадцать, для Вас враг?

— Да, она дочь врага.

— Что ты молчишь, почему ничего не скажешь в своё оправдание, — обратился Алексей к девчонке.

— Я не могу говорить, они меня сразу убьют. — Анжетка вся тряслась от страха, страха перед близкой смертью.

— Понятно, значит, тебе лучше быть расстрелянной через десять минут на улице, чем хотя бы попытаться оправдаться. Ваша Честь, я не выйду их этой загородки без неё, и в казармы без неё не пойду, — совершенно спокойно обратился Алексей к Главному судье.

— Хорошо, забирай её в казармы. Видимо ты хочешь видеть, как рота солдат будет её насиловать? НЕ думаю, что там она долго протянет.

— А это мы ещё посмотрим.

— Нет, я не пойду в казармы, они там надругаются надо мной, и всё равно потом убьют. — Взмолилась девчонка.