Маккормик достал нож и аккуратно вырезал большой квадрат дерна. Он отложил его в сторону, и стал рыть лезвием землю. Но не отбрасывал ее в сторону, а тщательно руками выгребал ее из ямки и ссыпал на разостланную бумагу.

Наконец, углубившись фута на два, Джеймс опустил туда черный полиэтиленовый пакет, предварительно взяв себе пачку стодолларовых купюр, и аккуратно засыпал пакет землей. Сверху он уложил квадрат дерна и придирчиво осмотрел работу… Он нагнулся, немного пригладил траву и удовлетворенно хмыкнул.

— Мир праху твоему, Сильвия! — почему-то сказал Джеймс, завернул остатки земли в бумагу, подхватил пакет с грязным костюмом и продранными башмаками и, уже весело насвистывая, вышел на центральную аллею.

Он остановился у небольшого фонтанчика, тщательно вымыл руки и вспомнил, что у него нет сигарет.

— Ну, теперь это не проблема, — сказал сам себе Джеймс, — теперь я могу позволить себе все, что захочу.

Он торопливо вышел с кладбища, швырнул по дороге в урну сверток с землей.

Он шел по набережной, время от времени останавливаясь возле открытых кафе, рассматривая молодых девушек…

Наконец, свернул в один из недорогих баров и подошел к стойке. Он приподнял шляпу и огляделся. Все было, как всегда. Те же постояльцы, тот же бармен.

Только теперь он, Джеймс Маккормик, был другим. Он лениво подошел к стойке, взобрался на высокий стул.

— Слушаю вас, сэр! — обратился потный бармен к нему.

Но потом узнал:

— О-о! Кого мы видим!

— Ты не ошибся, это действительно я.

От удивления у бармена затряслась нижняя толстая губа.

— Где ты столько пропадал?

— Я работал, — не найдя сразу, что ответить, сказал Джеймс.

— Так ты что, хочешь выпить?

— Нет. Хочу закурить.

— А у тебя, надеюсь, есть, чем платить?

Джеймс вытащил из кармана деньги.

— Конечно, Билл. Сейчас я могу рассчитаться даже за старые долги.

Бармен задумался, как бы прикидывая в уме, сколько ему задолжал Маккормик.

— Знаешь, Джеймс, ты мне должен где-то семьдесят пять баксов.

— Всего лишь?! — изумился Джеймс Маккормик и положил на стойку стодолларовую банкноту.

Бармен тут же сгреб ее и спрятал в карман.

— Так ты будешь пить?

— Нет, пить я не буду. Мне нужна пачка хороших сигарет и зажигалка.

Бармен тут же подал Маккормику зажигалку и сигареты.

— А может тебе сигару?

— Сигары я не люблю. От них першит в горле.

— Послушай, так ты действительно разбогател?

— Как видишь. Я же всем вам говорил, что вскоре буду очень богатым человеком. А вы мне не верили.

— Ну, знаешь, я и сейчас, честно говоря, не верю.

— Знаешь, Билл, я думаю, что это тебя убедит больше, чем что-то другое.

Джеймс Маккормик опустил руку в карман и вытащил пачку стодолларовых банкнот.

— Ого! — вскрикнул бармен.

— А что ты думал?

— Да я думал, что ты, конечно, Джеймс, врешь и преувеличиваешь. А тут дело очень серьезное. Может, девочек?

— Девочек? — задумался Джеймс Маккормик. — Нет, ты знаешь, мне сейчас не до них.

— А что такое? Почему? Ты стал слаб? Ты же раньше все время мечтал о девочках.

— Это было раньше. А теперь мои мечты сбылись.

— Так где же ты так разжился?

— Где разжился, там теперь ничего уже нет… — проговорил Джеймс. — А вообще-то, от порции виски я бы не отказался.

Бармен схватил с полки бутылку лучшего виски и на треть наполнил стакан.

— Хватит. У меня сегодня есть еще очень важные дела.

Джеймс Маккормик лениво потягивал виски, курил хорошую сигарету. Он чувствовал, что все в этом баре следят за ним.

Докурив сигарету, он поднялся, кивнул Биллу и сказал:

— До встречи, приятель! Завтра я, возможно, к тебе зайду. И тогда мы обсудим твое предложение.

— Джеймс, ты имеешь в виду девочек?

— И девочек тоже.

— Ну что ж, я тебя буду ждать. Дверь моего бара для тебя теперь всегда открыта.

— Прекрасно!

Джеймс Маккормик вышел из бара. Со свертком в руке он быстро направился в сторону отеля. Но, не дойдя до него полквартала, он свернул на узкую улочку, застроенную обветшалыми одноэтажными домами. Еще немного попетлял по переулкам и вышел к железной ограде. Он огляделся, потом перебрался через ограду и быстрым шагом двинулся к пожарной лестнице. Быстро взобрался по ней на свой балкон и вошел в номер.

Здесь он перевел дыхание.

— Ну что ж, еще разок помоемся, а потом примемся за ужин.

По его расчетам, у него еще было полчаса времени.

Джеймс повесил пиджак на спинку стула, разделся и вошел в ванную.

Едва Джеймс Маккормик встал под душ, как в его дверь решительно постучали.

— Входите! — громко крикнул Джеймс.

Распахнулась дверь и в комнату вошел портье, катя перед собой тележку, на которой красовалось серебряное ведро с бутылкой шампанского, бокалы и обильный ужин.

— Спасибо! Оставьте все здесь.

Джеймс спрятался в ванной.

Портье оглядел номер и вышел.

Вскоре Джеймс, в махровом халате вышел из ванной, уселся в кресло, открыл бутылку шампанского и наполнил высокий бокал на тонкой граненой ножке.

Но он не успел сделать и одного глотка, как дверь номера с треском распахнулась, и в номер ворвались трое мужчин с пистолетами в руках, а за ними неспешно вошел темнокожий высокий майор Брикс. Правда, сейчас на нем была не военная форма с нашивками и погонами, а такой же белый костюм, как у Джеймса Маккормика.

— Здравствуй, Джеймс! — сказал темнокожий.

— А? Что?

— Ты что, не понял? Почему не отдаешь честь?

Джеймс хотел подняться с кресла, но двое мужчин встали по обе стороны и буквально вдавили его в кресло.

— Сиди и не двигайся! — сказал майор Брикс. — Говорить буду я. А тебе советую отвечать на мои вопросы: да или нет.

Джеймс согласно кивнул головой.

Майор взял бокал, наполненный шампанским, и пригубил его.

— Так что, вы подняли денежки Соломона Цунга?

Джеймс задумался.

Один из телохранителей ударил Джеймса ребром ладони по шее.

— Да, — односложно ответил Джеймс.

— Я хотел бы их получить.

— Ты же прекрасно понимаешь, что я — хозяин острова. И все, что было награблено и заработано Соломоном, принадлежит моему народу и мне лично. Ты это понимаешь?

Джеймс закивал головой.

Майор вытащил толстую сигару, сунул себе в рот. Один из телохранителей услужливо поднес зажженную спичку.

Майор Брикс закурил и устроился в мягком кресле напротив Джеймса.

— Знаешь, Джеймс, ты, конечно, был неплохим пилотом, но мерзавцем оказался редкостным.

— Я… я… — попытался оправдаться Джеймс, но другой телохранитель резко ударил его кулаком в грудь.

— Я не спрашиваю у тебя это, а утверждаю, что ты мерзавец.

Джеймс хрипел и задыхался. Один из телохранителей схватил Джеймса за волосы и приподнял с кресла.

— Если ты не будешь отвечать на мои вопросы, то тебе сейчас отрежут голову. Ты веришь мне?

— Да! — проговорил Джеймс.

Один из телохранителей вытащил из кармана большой нож.

— Вот этим вот ножом, Джеймс, я сам перережу тебе горло, — сказал майор Брикс и взял из вазы гроздь винограда. — Смотри на мои руки!

Джеймс выпучив глаза уставился на пальцы майора Брикса. Тот спокойно раздавил две темные ягоды и брезгливо бросил шкурки на ковер.

— Вот так, Джеймс Маккормик, я раздавлю твои глаза. Ты веришь мне?

— Да, — прошептал Джеймс, — я верю вам, сэр!

— Вот это другое дело. Думаю, наш разговор получится… Сколько там было?

— Что? — не понял Джеймс.

— Сколько там было денег? — спокойно поинтересовался темнокожий.

— Я не знаю, сколько там было… Много.

— Это не ответ. Много — и сто долларов. А бывает, что и миллион мало… Так сколько там было?

— Я думаю, миллионов двадцать.

— Что там было?

— Золотые монеты, бриллианты и миллион банкнотами.