Припозднившиеся служащие выходят из офисов, бросая на меня настороженные взгляды, навстречу мне попадаются бродяги и редкие парочки, расходящиеся по домам — ни одного фенриса и ни одной «стрекозы».

«Хоть выкрикивай имя Джеймса Портера на весь город! Пожалуй, пора возвращаться домой», — растерянно думаю я и потихоньку бреду к нашей квартире.

Наркоман из квартиры снизу, очевидно, готовит очередной коктейль из своей отравы. На лестнице висит густое облако дыма. Торопливо миную его дверь, подхожу к нашей — и замираю у порога. С насквозь вымокшего плаща стекает дождевая вода, под ногами образуется лужица.

Из приоткрытой двери на темную лестничную клетку падает золотистая полоска света. Я слышу голос Рози, хотя обычно она говорит иначе. Голос сестры звучит зрело и мягко, как голос взрослой женщины. Нахмурившись, я прижимаюсь к стене рядом с дверью, ощупываю пальцами выступы шелушащейся краски, вытягиваю шею, силясь заглянуть внутрь и понять, чем вызвана подобная перемена. Ясное дело, шпионить за сестрой не очень красиво, но любопытство пересиливает.

Мне виден только кусочек кухни и крохотная керамическая лампа, которая тщится осветить всю квартиру. Позади в темном окне сияют небоскребы Атланты. Рози говорит громче, ее голос прорезает тишину, но слов не разобрать. Голос собеседника глубокий и медово-сладкий — Сайлас говорит мягко, ритмично и музыкально, отчего мне начинает казаться, что он куда старше меня. Я наклоняюсь ближе к дверному проему, вдыхаю восхитительный аромат чая с цветками апельсина и тянусь к дверной ручке, не переставая гадать, какая же тема разговора делает их голоса столь незнакомыми и чужими.

Сайлас наконец делает шаг и попадает в поле моего зрения. Почти одновременно с ним я замечаю Рози. Сестра снимает чайник с плиты и вытирает руки о джинсы, посмеиваясь над чем-то, что сказал ей Сайлас. Он широко улыбается, и я замечаю странное выражение на его лице. Берусь за стеклянную дверную ручку и собираюсь войти в квартиру, спросить, что происходит… Но меня что-то останавливает.

Изменилось нечто большее, чем интонации Рози. У меня тяжелеет голова и сжимается грудь, я никак не могу понять, в чем дело. Сайлас подходит к моей сестре, проводит рукой по ее волосам — бережно, словно касаясь бесценного сокровища. Рози заливается краской, а Сайлас обнимает ее, что-то нашептывает на ухо, и она очаровательно улыбается. В глазах Сайласа горит восхищение. Я хмурюсь и пытаюсь избавиться от чувства, что мне только что дали пощечину.

Наверное, я что-то неправильно поняла. На самом деле там происходит что-то другое.

Впрочем, увиденное не повергает меня в шок: где-то в душе, в самой ее глубине, я знала.

Стискиваю дверную ручку так крепко, что резное стекло впивается мне в ладонь. Сайлас — мой лучший друг, а она — моя младшая сестренка. Нет, она не такая! Мы с ней не такие… Мы не глупые девчонки, которые заигрывают с мальчишками, смеются над тупыми шутками и обнимаются — вот как Сайлас с Рози сейчас, — взявшись за руки и заглядывая в глаза друг другу.

Рози смеется, обнимает Сайласа за шею — он выглядит неожиданно выше и старше обычного — и теребит пальцами завитки волос у него на затылке. Сайлас покровительственно кладет руку ей на талию, и ладонь наполовину скрывается под шелковой блузкой на спине Рози. Во внешности этих двоих все кажется сияющим и шелковистым: нежная кожа, блестящие волосы, тихие голоса. Я отчетливо ощущаю свои шрамы, как будто их толстые веревки грозят задушить меня, и с усилием сглатываю вязкую слюну.

Сайлас склоняется вперед. Я мысленно молю его остановиться, но мои мольбы никто не слышит. Рози откидывает голову, Сайлас обнимает мою хрупкую сестренку, окружая надежной защитой.

«Эй, вы оба! Немедленно прекратите! Мы же охотники! Мы в одной команде, забыли? Мы ведь дали друг другу слово!»

Их губы сливаются в поцелуе.

Я чувствую себя еще более одинокой, чем прежде.

Скрипят разболтанные петли, дверь распахивается, и я не пытаюсь ее удержать. Рози с Сайласом оборачиваются на звук и бледнеют, заметив меня в дверном проеме. Баламут выбегает из кухни и прячется под кровать, будто почуяв мою злость и бурю, зарождающуюся у меня в душе. Сестра молчит, но ее губы шевелятся, словно она пытается подобрать слова. Она высвобождается из объятий Сайласа, но тут же берет его за руку. Я стою неподвижно, не в силах пошевелиться — ведь мне все еще видны те места у Рози на шее, куда пришлись его поцелуи.

— Летт, — хрипло говорит наконец Сайлас.

— Нет, — шепчу я. — Не смей…

Мне едва слышны собственные слова за биением моего сердца — нашего сердца!

— Летт, послушай… — Сайлас загораживает собой Рози, а она крепко держит его за руку, словно он может ее защитить. — Ничего страшного не случилось. Просто мы боялись, что ты рассердишься, вот и все.

— Вы боялись…

Я вхожу в комнату и поворачиваюсь закрыть за собой дверь, с каждым вдохом набираясь сил.

«Дыши, Скарлетт. Не забывай дышать».

Снова поворачиваюсь к ним, стараясь сохранить власть над своими чувствами, не показать этим двоим, как меня колотит от ярости и боли.

— Вы мне лгали. Вы оба!

— Мы же… Мы просто не говорили тебе… Скарлетт, ну пожалуйста, не надо, — умоляет Рози и бросается ко мне со слезами на глазах.

Я изо всех сил отталкиваю сестру, как будто сражаюсь с фенрисами. Рози чудом не падает и потирает руку в том месте, куда пришелся мой удар.

— Вы мне не сказали! Решили все от меня скрыть, потому что… Потому что я… — Я опускаю взгляд на свои шрамы. — Потому что я отверженная! Ненормальная! Потому что охочусь. Потому что делаю то, что правильно! Потому что я сражаюсь, не даю людям умирать, пока вы тут… Танцами занимаетесь… целуетесь… И еще… — Мой безудержный гнев выплескивается наружу, я почти кричу, стараясь сдержать подступающие слезы. — Вы как избалованные дети! Знаете ведь, что существует в нашем мире. В ваших силах это прекратить. А вы… вы меня бросили, и теперь мне приходится сражаться в одиночку.

— Скарлетт, мы все охотники. Но в мире столько всего… Ты же знаешь, невозможно бороться с… — просительно продолжает Рози.

— Нет! — зло кричу я ей в лицо. — Я могу драться! Потому что это правильно! Сколько девушек мы бы спасли, если бы ты не по танцклассам шлялась или не ошивалась с ним тут?

— Прости… — приглушенно шепчет сестра.

По ее лицу текут слезы.

— Скарлетт, мы же… — вмешивается Сайлас, с болью глядя на Рози.

— Ах да! — восклицаю я с наигранным восторгом. — «Мы»! Вы с моей младшей сестренкой, Сайлас! Счастливая парочка, да? — Я качаю головой. — Не могу… Не могу здесь оставаться! — выплевываю я сквозь сжатые зубы.

Рози тянется ко мне, но я отдергиваю руку.

— Не трогай меня!

Мы втроем смотрим друг на друга.

Я распахиваю дверь и ухожу.

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

РОЗИ

Скарлетт хлопает дверью, а я разражаюсь рыданиями. Болит в груди, будто умерло мое сердце. Возможно, вместо одного общего сердца у нас их, наконец, стало два. Обхватываю себя руками и всхлипываю, хватая воздух ртом. Жгучие слезы текут по щекам. Сайлас поворачивается ко мне.

— Рози… — мягко говорит он, и этого достаточно.

Я подаюсь вперед, Сайлас обнимает меня и прижимается щекой к моему лбу.

— Она моя сестра! Мы не имеем права…

— Не говори так, — умоляюще шепчет Сайлас, уткнувшись мне в волосы. — Никогда так не говори.

— Мы ведь охотники, — отчаянно всхлипываю я.

— Да, конечно. Но мы… Мы ведь больше… Мы… — Он качает головой, а потом отстраняется и, склонив голову, заглядывает мне в глаза. — Рози, я не хотел причинить ей боль, но не изменил бы ничего, даже если бы такая возможность существовала. Я не хочу ничего менять… Я слишком люблю тебя!

Я пытаюсь согласиться, сказать, что тоже люблю его — да что угодно! — но не могу подобрать слова. Сайлас прижимает меня к себе, и мои слезы льются ему на рубашку.