Ордалия была исполнена, а в работе над «Бридой» определился метод, который отныне будет применяться Коэльо ко всем последующим произведениям — выносить тему, дать ей созреть и оформиться, а сам текст написать за две недели. Новый роман — история 21 — летней Бриды О’Ферн, решившей познать мир магии. В лесу, находящемся в 150 километрах от Дублина, столицы Ирландской Республики, она встречает мага. Ведьма Викка руководит ее шагами, и Брида, выполнив все обряды, становится Наставницей ордена. Автор уже на первых страницах предуведомляет читателей:
В «Дневнике мага» я заменил два ритуала упражнениями на постижение, которым научился в ту пору, когда был тесно связан с театром. Хотя полученные результаты были в точности те же самые, мой Наставник сурово выбранил меня: «Даже если существуют более короткие и легкие пути, Традицию никогда ничем другим заменять нельзя», сказал он тогда. И потому немногие ритуалы, описанные на страницах «Бриды», являются теми же, исполнение которых предписывалось на протяжении столетий «традицией Луны» — ритуалом особого свойства, требующим большого опыта и долгого навыка. Исполнение этих ритуалов без цели — опасно, нежелательно, не нужно и может сильно затруднить поиск Своей Стези.
Когда окрыленный успехом предшествующих книг — «Дневника мага» и «Алхимика» — Рокко узнал, что Пауло только что «достал из печи» новый роман, он сам проявил инициативу и предложил ему за «Бриду» 60 тысяч долларов. В данном случае примечательна не сама сумма, хоть и высокая по бразильским меркам, но отнюдь не астрономическая и не рекордная на рынке рекламы или хотя бы издательском — тот же Рокко за несколько месяцев до того уплатил ровно в три раза больше за авторские права на «Костры амбиций» американца Томаса Вулфа. Внимание привлекает то, как именно Пауло Коэльо предложил разделить выплаты, и эта модель будет принята почти во всех его дальнейших отношениях с издательствами в Бразилии: 20 тысяч издательство тратит на рекламу и продвижение книги, еще 20 тысяч — на поездки автора по стране, предпринятые опять же для ее продвижения, и лишь последняя треть будет являться собственно авансом. Изюминка, впрочем, была в том, что издательство держало свои планы в полнейшем секрете и лишь накануне выхода книги, в первую неделю августа 1990 года, нарушило молчание и оповестило о том, что первый тираж «Бриды» составит 100 тысяч экземпляров — эту цифру среди соотечественников автора до тех пор перекрывала только «Тьета до Агресте» Жоржи Амаду, в 1977 году выпущенная для начала тиражом 120 тысяч экземпляров.
Если даже ангел, с которым Пауло повстречался в Лангедоке, и был всего лишь плодом его воображения, все равно он как в воду смотрел, предрекая, что критики не оставят на авторе живого места. В отличие от подслащенных пилюлей, какими его пичкали после выхода двух первых книг, тут критики возжаждали крови — и тем больше, чем значительней был читательский успех. Появлявшиеся в ведущих изданиях Рио-де-Жанейро и Сан-Пауло рецензии — бранные и зачастую просто выходившие за рамки приличий — были на редкость беспощадны и свирепы:
Автор очень плохо пишет. Он не умеет пользоваться ресурсами языка, неправильно употребляет местоимения, нарушает правила управления и согласования, игнорирует такие элементарные вещи, как разница понятий «говорить» и «сказать».
(Луис Гарсия, «Глобо»)
С точки зрения эстетической «Брида» — это настоящий провал. Имитация томительного стиля Ричарда Баха, приправленная Карлосом Кастанедой. Стереотипы составляют существо книги Пауло Коэльо.
(Журемир Машадо да Силва, «Эстадо де Сан-Пауло»)
Быть может, автору следовало бы заняться своим прямым делом — вызывать дождь. Это у него получается лучше, нежели писать книги.
(Эуженио Буччи, «Фолья де Сан-Пауло»)
«Алхимик» — одна из тех книг, которую, дочитав, больше не хочется брать в руки.
(Рауль Гиудиселли, «Жорнал до Коммерсио»)
Каменья летели со всех сторон — не только из редакций журналов и газет. Через несколько дней после выхода книги автор участвовал в популярном ток-шоу «В половине двенадцатого с Жо Соаресом», которое шло по телеканалу Эс-би-ти. Хотя Пауло давно дружил с ведущим и даже когда-то снимался с ним в порнофильме «Тангарела», Соарес был явно не на стороне гостя и начал программу с того, что предъявил длинный перечень ошибок, обнаруженных в «Алхимике». Интервью переросло в «параллельную полемику». Через два дня газета «Диа» (Рио-де-Жанейро) поместила в колонке Артура да Таволы — да-да, былого коллеги по «рабочей группе» «Филипс» и автора одного из предисловий к «Архивахм ада» — статью под названием «Как тебе верить, Жо?»:
Эта колонка завоевывает мир. Хоть и не вызывает того доверия, какое должна, раз уж вошел позавчера в студию, держа в руках факс с 86 ошибками, обнаруженными в «Алхимике», Жо Соарес, чтобы взять интервью у Пауло Коэльо и заодно сделать отбивную котлету из корректорской службы издательства Рокко.
Маг отмазывал, как мог, недостатки издания, утверждая, что это и не ошибки вовсе, а «так было задумано». «Это — код, — уверял нас Пауло Коэльо, — а что не код, то будет исправлено в последующих изданиях». Жо поинтересовался тогда употреблением глагола «haver» [38] во множественном числе, что, как известно, не допускается грамматическими правилами португальского языка. «Я употребляю, — отвечал автор, — потому что так принято».
Где же это принято? В Мозамбике?
В нем, впрочем, еще теплилась надежда, что кто-нибудь из журналистской братии прочтет его книги непредвзято, взглянет на них так же, как глядели тысячи людей, рыскавших по книжным магазинам всей страны в поисках его бестселлеров. Быть может, это сделают сотрудники журнала «Вежа», самого читаемого и влиятельного бразильского еженедельника? Пауло дал им длинное интервью, попозировал фотографу и стал с нетерпением ждать воскресенья, когда свежий номер должен был поступить в киоски Рио-де-Жанейро. Первое изумление ожидало его уже при взгляде на обложку, на которой вместо собственного изображения он увидел хрустальный шар под броским заголовком «Море мистицизма». Пауло принялся листать журнал и вот наконец наткнулся на репортаж, называвшийся «Маг на высотах» и снабженный фотографией, где он был запечатлен в черном плаще, кроссовках и с посохом в руке. Он стал жадно проглядывать статью по диагонали, но уже на десятой строчке понял: автор, что называется, бил прямой наводкой — и «Брида», и «Алхимик», и «Дневник мага» были классифицированы как «скверно рассказанные метафизические истории, утопающие в многословном мистицизме». На шести последующих страницах пальба продолжалась с неослабевающей силой, и не встречалось ни единого абзаца, где не было бы огульной критики и издевательской насмешки:
(…) дурацкие суеверия…
(…) никто не возьмется суверенностью сказать, где кончается искренняя убежденность и начинается фарс…
(…) еще один серфист, скользящий по высокодоходной поверхности мистики…
(…) уже получил 20 тысяч долларов как аванс за распространение «Бриды» и предполагает получить за свои лекции…
(…) без сомнения, наихудшая из трех его книг…
(…) убогая проза…
К вящему разочарованию писателя, журнал «Вежа» вместо его портрета поместил на обложке хрустальный шар
Досталось даже его вере. Упомянув религиозный орден, к которому принадлежал Пауло, «Вежа» уверял читателей, что R.A.M. — не более чем «несколько разрозненных латинских слов, означающих приблизительно „Царство Агнца Мира“». Из всего того, что наговорил он в этом нескончаемом интервью, в неприкосновенности оставили одну фразу. Когда его спросили, в чем, по его мнению, причина такого беспримерного успеха, Коэльо ответил:
— Это дар свыше.
В редакцию «Вежа» он послал краткое письмо: «Мне хотелось бы внести только одно уточнение в репортаж „Маг на высотах“. Я не собираюсь брать деньги за мои встречи с читателями. Все прочее меня не удивило: мы — ослы, вы — чрезвычайные умники». Журналисту Луису Гарсия из «Глобо» было направлено длинное письмо, занявшее в напечатанном виде половину полосы и озаглавленное «Я — НЛО литературы». Там Пауло впервые посетовал на то, как с ним обращаются СМИ:
