Успев привыкнуть за это время к методичной и скрупулезной аккуратности матери, Пауло, вернувшись домой и обнаружив там полный хаос, а также и то, что работа для «Трибуны» в срок не сдана, рассвирепел:

Не квартира, а самая настоящая помойка… Я был в ярости. Даже подмести — и то не могла! За свет не плачено, аренда не внесена… Полоса для «Трибуны» не готова… Вопиющая безответственность. Я до того обескуражен всем этим, что даже писать ничего не могу.

Впрочем, в Бразилии его ожидали не только неприятности. Покуда он путешествовал, пришло весьма соблазнительное приглашение. Глория Албуэс, сотрудница Управления образования штата Мато-Гроссо, наконец дала ход давнему проекту, который она с Пауло обдумывала во время одного из ее посещений Рио. Идея заключалась в том, что он каждые два месяца будет проводить по три недели в трех городах штата — Кампо-Гранде, Трес-Лагоас (он сейчас входит в штат Мато-Гроссо-ду-Сул, в ту пору еще не существовавший) и Куиаба — и читать там курс лекций под названием «Театр и образование» для учителей и учеников муниципальных школ. Вознаграждение обещали более чем приличное — полторы тысячи крузейро в месяц (что соответствует 560 реалам по курсу 2008 года), то есть вдвое больше того, что он получал в «Голубке» и «2001». Существовал и еще один немаловажный фактор, окончательно заставивший Пауло променять услады Рио на неприветливые края Мато-Гроссо. Когда проект этого лекционного курса только задумывался, он еще не был связан с О.Т.О., а вот сейчас его, чрезвычайно заинтересованного в распространении идей Кроули, осенило: отчего бы не использовать эти занятия как полигон, где изучались и отрабатывались бы практики и обряды черной магии?

Во время пребывания в штате Мато-Гроссо, читая подросткам курс лекций по истории и теории театра, Пауло прибегает к технике и обрядам черной магии

15

Пауло Коэльо больше не существует. Теперь он зовется «Вечный Свет» — такое магическое имя он выбрал себе для поклонения сатане

В одиночестве или в обществе Жизы, сопровождавшей его на пути постижения сатанизма, Пауло испробовал кое-какие магические ритуалы и обряды. Один из них повторялся особенно часто и заключался в том, что в каком-либо саду или парке для начала надо было сорвать жесткий остроконечный лист растения, по-латыни именуемого Sansevieria trifasciata, а в народе — «тещин язык» или «меч Святого Георгия». Если ритуал проводился на публике, новичок часто оказывался в довольно нелепом виде, ибо ему надлежало сделать десять шагов, сжимая в руке лист, словно настоящий меч, повернуться лицом на запад, поклониться на четыре стороны света, поочередно указывая острием на каждую, и выкрикивать во весь голос:

— Сила — на Западе!

Каждый шаг влево должен сопровождаться истошным криком, а глаза — устремлены к небу:

— Мудрость — на Юге! Защита — на Востоке! Победа — на Севере!

Затем «меч» нужно принести домой и рассечь на одиннадцать частей (11 — магическая цифра в телемитской теории) с помощью кухонного или перочинного ножа, который предварительно следует вонзить в землю, затем раскалить на огне и омыть морской водой. Одиннадцать кусочков раскладываются на кухонном столе так, чтобы получилась эмблема Марса — круг, увенчанный сверху маленькой стрелой (это же и символ мужского начала). Затем все это бросают в кипящую воду вместе с лепестками двух желтых роз. Весь ритуал проводится с таким расчетом, чтобы густое клейкое варево было готово к одиннадцати вечера — по Либер Озу это час Солнца, после чего его смешивают с водой для омовения, каковое должно длиться до полуночи, до часа Венеры. Проведя этот обряд, Пауло вытирался насухо и в погруженном во тьму доме, при свете единственной свечи записывал в тетрадь:

Я знаю — этот ритуал может показаться наивным до крайности. От начала до конца он занимал два часа. Однако могу сказать, что большую часть этого времени я ощущал себя в контакте с иным измерением, где предметы переплетаются с Законами, Я чувствую механизм этой связи, хоть и не могу пока понять его, как не могу постичь его и с рациональной точки зрения. Чувствую только, что интуиция действует в непосредственной близости от разума, так что две эти сферы почти соприкасаются. Что-то заставляет меня верить — дьявол существует.

Другой часто повторяемый обряд носил название «Ритуал малой пентаграммы»: на расстеленной на полу белой простыне зеленой краской наносилась пятиконечная звезда, вписанная в символ Марса, который изображался с помощью серой бечевки. Затем нужно было погасить весь свет за исключением единственной лампочки на потолке, направленной прямо в центр пентаграммы так, чтобы получилось некое подобие столба света. С мечом в руке и совершенно голый, Пауло, повернувшись к солнцу, ступал на простыню и делал «асану дракона» (позу в йоге, при которой человек сидит на полу на корточках), прыгая по-лягушачьи и громко призывая дьявола. Однажды обряд получил незапланированное завершение, о чем имеется соответствующая запись в дневнике:

В конце первого получаса мои личные проблемы стали весьма серьезно препятствовать сосредоточенности, заставляя меня расходовать на них много энергии. Я сменил позу Дракона на позу Ибиса, оказавшись на корточках в центре круга и сотрясаясь всем телом. Это привело к сексуальному возбуждению, и я начал мастурбировать, думая не о какой-то женщине, но лишь о световом столбе, падавшем на круг. Бурный и долгий оргазм, казалось, решительно освятил меня. Разумеется, во время мастурбации я испытывал сильное чувство вины, но охвативший меня экстаз был столь мощен, что это быстро прошло.

Вот в таких невещественных — пока еще — попытках приблизиться к дьяволу и собирался Пауло дебютировать в качестве лектора. Он приготовил статьи и сценарии комиксов для «Трибуны» и других газет, с которыми сотрудничал, напечатал на машинке программу своих лекций, где профан не обнаружил бы и намека на что-либо магическое или дьявольское. «Я сознательно пошел на этот трюк, — признавался он годы спустя, — чтобы никто ничего не понял, ибо знал, что намереваюсь совершить в высшей степени безответственный поступок, применяя магические технику и обряды в лекциях для школьников и преподавателей. Я занимался там „левой“ или самой настоящей черной магией, используя невинных и ничего не подозревающих людей для своих магических экспериментов».

Перед отъездом Пауло попросил у своего наставника Фратера Заратустры разрешения включить в курс «Изумрудную скрижаль» Гермеса Трисмегиста — свод из тринадцати заповедей, столь же пафосных, как и постулаты Кроули, — там говорилось, к примеру: «Ты достоин стяжать себе всю славу мира», или: «Сила твоя превыше всех прочих сил». Жители штата Мато-Гроссо, даже не подозревавшие, что некая секта сатанистов намерена использовать их в своих экспериментах как подопытных кроликов, приняли Пауло с распростертыми объятиями. Стоило ему появиться в одном из трех городов, включенных в проект, как тамошняя пресса рассыпалась в похвалах — неумеренных и не вполне отражавших действительность. Сравнив его с Плинио Маркосом и Нелсоном Родригесом — двумя ярчайшими звездами бразильской драматургии — газета «Диарио да Серра» (Кампо-Гранде) одобрила правительство штата, пригласившее Пауло читать курс лекций, «снискавший себе шумный успех в стенах аудиторий Рио-де-Жанейро, Белена и Бразилиа». Газета «Жорнал до Пово» (Трес-Лагоас) выражалась еще более велеречиво:

…И вот настил черед нашего города. Мы ползшем возможность лицезреть одну из крупнейших фигур национального театра — Пауло Коэльо. Поначалу его обличье ничего нам не скажет. Но, поверьте, Пауло Коэльо — велик! Нам предстанет живое воплощение конкретизма, мощного, сложно устроенного, находящегося в постоянном развитии. Фигура, подобная этой, не сможет не расточать себя, ибо заключает в себе огромный заряд энергии, предназначенной для передачи. Не желая впасть в грех преувеличения, мы темпе менее можем с полным правом символически соотнести его с образом Иисуса Христа, как известно, тоже явившегося на землю, чтобы учить, воспитывать и взращивать.