— Если бы Буш-старший не стал так открыто игнорировать в тысяча девятьсот девяносто первом году шиитов в южных регионах Ирака, его сын мог бы найти себе союзников в этой стране. Вы не согласны, Юсеф?

Кристина Паттен очень благоразумно не стала лезть в разговоры о международной политике. Но терзавшие ее мысли не позволили ей больше молчать.

— Мистер Голам, как думаете, нам понадобятся полиэтилен и клейкая лента? Это ведь разумно, если живешь с детьми в этом городе, правда? Или средства массовой информации перебарщивают? Мы с мужем искали информацию в интернете, но так и не решили, какие противогазы заказать.

Джордж Паттен вышел в отставку пятнадцать лет назад, когда ему исполнилось тридцать пять, и он получил пятидесятимиллионное наследство, и с тех пор он проводил время у себя в кабинете, изучая географические карты. Не особо захватывающая личность. Он добавил:

— Мы в итоге купили их у израильской фирмы, которая снабжает армию Израиля. Они с нас порядочно содрали.

Юсеф глубоко вздохнул, пытаясь переключиться с высокоумной геополитики на то, что на самом деле интересовало нью-йоркцев: как это все отразится на них.

— Кристина, об этом мы можем поговорить после обеда, — перебила ее Сюзанна, которую раздражал, ход мыслей Кристины; она хотела, чтобы беседа сохраняла интеллектуальность.

Юсеф заметил недовольство Сюзанны и попробовал вывести разговор в прежнее русло.

— Ну, поскольку я сбежал из Ливана, когда страна раскололась, я кое-что знаю о том, каково чувствовать себя уязвимым. Мне сложно предсказать, где и когда они могут нанести удар. И помните, антракс рассеивается в воздухе, так что, если вы едете не в вагоне метро во время атаки, опасность невелика. Вряд ли вам понадобится противогаз в квартире. Но я знаю, что у израильтян очень хорошее оборудование. Мой отец тоже купил израильские противогазы, когда началась интифада, а мы жили возле Бейрута.

— Ну ладно, — протянула Кристина и взмахнула рукой, окинув взглядом всех собравшихся за столом. — Хорошо, тогда у меня вопрос ко всем нью-йоркцам. — Сюзанна, по-моему, вполне готова была спрятать лицо в салфетку, чтобы не показывать, что Кристина портит ей прием. — Как вы думаете, нам нужно покупать противогазы для прислуги?

В комнате воцарилось полное молчание. Я посмотрела на Юсефа; он закрыл глаза секунд на пять, глотнул вина и откашлялся в салфетку. На это ответить не мог никто; даже муж Кристины не рискнул ее выручать.

Тут Сюзанна резко встала.

— А теперь давайте выпьем кофе в гостиной!

Где сейчас Питер? Я представила, как он сидит в каком-нибудь стильном баре в Ред-Хук, а вокруг него шикарные молодые женщины. Он был нужен мне, он бы смог найти что-нибудь забавное в этом жалком зрелище. Я, конечно, тоже составляла часть этого жалкого зрелища. Тут он был прав.

«И вы хотите, чтобы ваши дети росли рядом с детьми этих людей? Вы в своем уме?»

Я устроилась в одиночестве на плюшевой угловой кушетке в гостиной и взяла у официанта кофе-эспрессо с лимонной корочкой в крошечной фарфоровой чашке. Со старинных деревянных балок над четырьмя большими стеклянными дверьми, выходившими на террасу Сюзанны, свисали шторы из тафты зеленого цвета, напоминавшего венецианскую лагуну. Мебель была обита тяжелыми тканями различных оттенков: тут были и вышитые на красном фоне цветы, и янтарный и зеленый бархат. Перед каминами, расположенными с обеих сторон комнаты, лежали полосатые, как зебра, ковры.

Тип из «Ньюсуика» подошел и сел рядом со мной, прервав ход моих мыслей. Он уже знал по слухам, бродившим в журналистской среде Нью-Йорка, что у Гудмэна было что-то крупное, но не знал, насколько крупное.

— Так вам досталась Тереза? Она что, правда дала вам интервью? Она призналась в чем-нибудь существенном насчет Хартли? Или это опять будет повтор того, что было у Кэти Сибрайт?

— Не скажу.

Я знала, что будет дальше.

— Джейми, подумайте вот о чем. Я знаю, ваша программа появится в среду; если хотите, я могу задержать выпуск прямо сейчас и в любое время до полуночи, — он посмотрел на часы, — Слушайте, вот что я могу для вас сделать. Я могу поместить что-нибудь в номер на эту неделю, чтобы создать ажиотаж.

— Как это любезно с вашей стороны.

— Нет, ну мы, разумеется, укажем на приоритет Эн-би-эс, это только увеличит аудиторию вашей программы, увлечет, если хотите, и я обязательно добавлю кое-что насчет вашего вклада…

— Моего вклада?

— Ну да, мы упомянем, что вы с этим связаны.

— Связана с сенсацией, которая вот-вот взорвется перед публикой?

С его бакенбард капал пот. Прошло пятнадцать долгих секунд.

— У вас интервью с какой-то изюминкой, так ведь? Просто скажите, да или нет. Не мучайте меня, признайтесь, что у вас самое настоящее интервью с Терезой Бу-дро.

Я не в силах была удержаться.

— Я вам вот что скажу, мистер Крутой: то, что я выпущу в эфир на этой неделе, оставит ваш крошечный журнальчик в такой куче пыли, какие бывают только в Канзасе.

Он бросил мне в лицо бархатную леопардовую подушечку, встал и пошел прямо к хрустальному графину с виски.

Поболтав еще с гостями, я встала и пошла разыскивать мужа — он уже некоторое время назад скрылся в кабинете. «Монтгомери», как раз надевавший тяжелое пальто, обнял меня за плечи,

— И еще один совет, дорогая. — Он подманил меня поближе. — Не подпускай мужа к хозяйке, — прошептал он и ушел, покачивая бедрами.

От Сюзанны Филип вышел задрав нос и выпятив грудь колесом, как будто ему только что повезло с сексом. Я брела за ним, пытаясь понять, повезло ему на самом деле или нет. Когда мы подошли к перекрестку, он потянулся, чтобы взять меня за руку, только сейчас заметив, что я отстала. Я неохотно протянула ему руку.

Меня тошнило. Два стакана вина за обедом для меня в самый раз, но после трех-четырех, как сегодня, у меня кружится голова.

— Давай поживее, копуша, холодно же.

— Слушай, Филип, ты хоть раз пробовал ходить на семисантиметровых каблуках?

— Да что с тобой такое? На улице такая красота, мы провели чудесный вечер у Сюзанны и Тома, я себя чувствую просто великолепно. Таксе общество, такие вина, такая кухня. Господи, одна квартира чего стоит! — Вдохнув ночной воздух, он обернулся посмотреть издали на квартиру Брайерклифф-Бергеров. Ландшафтные террасы Сюзанны шли вдоль периметра обоих этажей ее пентхауза. С елей на террасе свисали гирлянды белых лампочек. — Вот тебе разница между такими деньгами, как у нас, и настоящими деньгами того уровня, когда можно уже всех к черту посылать.

— Ну, хорошо, Филип, — сказала я с отвращением, — объясни мне, в чем разница.

— С такими деньгами у тебя прислуга ходит в черных пиджаках, икра течет рекой, и «Латур» тысяча девятьсот восемьдесят второго года тоже. И еще терраса. Терраса вокруг квартиры — это серьезные деньги. Я работаю как лошадь и не могу даже обеспечить себе вид на парк. Я бы убил за такую террасу. — Он покачал головой и снова ускорил шаг, крепко держа меня за руку, но потом вдруг опять остановился. — Представляешь себе? Огромный садовый гриль на городской террасе? Я бы мог вечером после рабочего дня жарить на нем мясо.

— Филип, расслабься. У нас прекрасная квартира, а гриль у нас есть в летнем доме.

— Ну да, дерьмовый гриль за три сотни, который я купил пять лет назад в скобяной лавке, а не хорошая современная модель, ну, знаешь, с отделением для варки сбоку, чтобы готовить мидии и кукурузу. Я хочу такой купить, и как можно скорее. Так что давай, займись этим живенько. — Он усмехнулся. — Да нет, я шучу. Я сам его куплю.

Мне было не смешно.

— В нашем летнем доме в кухне хватает горелок, где можно варить кукурузу и мидии.

— Кухня маленькая, и я не могу себе позволить ее перестроить. А горелки не на гриле, — занудно поправил меня он. — На улице у нас горелок нет.

— Филип! Кухня в десяти метрах от гриля во дворе! Ты только прислушайся к себе! Ты хнычешь по поводу гриля за шесть тысяч долларов.