— Я знаю. Рада, что у вас все получилось.

— И как Филип справляется со Сказочным Нянем? — спросил Майлз.

— Филип думает, что я его уволила.

— Что, правда? — Кэтрин чуть не подавилась чаем. — Сейчас же ноябрь, он у вас уже месяца два работает.

Я старалась смотреть куда угодно, только не на их удивленные лица. Я даже попыталась сосредоточиться на премированном полотне Кэтрин под названием «Полет воображения».

— Да, и что?

— То есть ты прячешь няня от своего мужа? — Майлз был потрясен. — Как тебе это удается?

— Филип вечно в командировках.

Кэтрин схватилась за голову.

— Да уж, потрясающие отношения, — фыркнул Майлз. — Даже я не поступил бы так с твоим мужем.

— Мне просто не хватило сил для серьезного разговора, вот и все.

— Разговора с кем? — спросил он. — С мужем или с Питером?

— С мужем! Питера я увольнять не собираюсь ни в коем случае.

— То есть ты предпочитаешь Питера мужу?

— Не говори глупостей. Питер на меня работает.

— Кэтрин, правда ведь она предпочитает няня мужу?

— Ага. Ну как, ты уйдешь от мужа в этом году? — Кэтрин, наконец, подняла голову и ударила меня в самое уязвимое место. — Первый раз ты сказала об этом три года назад, потом в прошлом году, а как сейчас? Идеи есть?

— Не хочу об этом говорить. А насчет Питера… Когда Филип поймет, как тот помог Дилану, и перестанет нервничать, он будет только рад.

Кэтрин была в ужасе.

— И долго ты еще будешь скрывать? Это странно. Очень странно. И вообще, у него магистерская степень, а он работает прислугой на полный рабочий день.

— И ваш нянь тоже.

— Нет, наш еще учится и работает всего по несколько часов.

— Ну ладно, ладно. Я знаю, что это странно. И если бы вы мне сказали два месяца назад, что у меня в паре с Иветтой будет работать двадцатидевятилетний мужчина с магистерской степенью, я бы ответила, что вы свихнулись. Но от него много пользы, и я не собираюсь увольнять его только потому, что так «не принято», — сказала я раздраженно, подчеркнув голосом кавычки вокруг «не принято». Майлз встал и пошел на кухню, где нашел себе какое-то занятие или притворился, что нашел.

— Я не из тех людей, кто заботится о том, как принято, — ответила Кэтрин не менее раздраженно. — Мы знаем, что он потрясающий парень. Но тебе не кажется, что он немножко неудачник, если ему под тридцать и он хочет быть нянем?

— Да нет, я так не считаю. Я же тебе говорила, он разрабатывает онлайн-программу для городских школ, которая поможет учителям и ученикам лучше контактировать при работе над домашними заданиями. Он мне про это рассказывал, звучит здорово. А тем временем ему нужна работа, которая не слишком его отвлекает, и он любит детей. А главное, он любит моих детей.

— А ты уверена, что он не педофил?

— А ты уверена, что твой не педофил? Я же тебе говорила, Чарльз его проверял. Ничего там такого нет.

Даже не говоря о Питере, мне уже надоела необходимость оправдывать собственные решения по поводу моих детей.

— Дилан стал менее саркастичен и циничен. Он перестал быть таким замкнутым, и в этом, по-моему, заслуга Питера. Он снова начал радоваться жизни. Ему даже опять нравится физкультура — психиатр ничего не добился, и я тоже не могла понять, в чем тут дело.

— Так что, этот тип тебе нравится?

Я невольно улыбнулась.

— Мы отлично находим общий язык. Он меня уважает, но мы разговариваем… ну, не то, чтобы как равные, но… — Я размышляла об этом как раз прошлым утром: дети собирались в школу, и я попросила Питера приехать пораньше и отвезти их. Я хотела пробежаться по парку перед отлетом в Джексон. (Я собиралась туда на встречу с Терезой Будро; ей нужно было привыкнуть ко мне перед интервью. Такие интервью готовятся неделями, а то и месяцами.) Когда я услышала голос Питера в кухне, я быстро сменила свободные спортивные штаны на облегающие шорты. И я получила то, чего добивалась: когда я вошла в шортах, он оглядел меня сверху донизу и явно с трудом взял себя в руки. Мне вдруг показалось, что лучше переменить тему.

— Ну, хорошо, то есть он общается с тобой как с начальником, но одновременно и по-приятельски.

— Ну да, по-приятельски.

Майлз вернулся к нам и немедленно включился в разговор.

— Тогда почему ты улыбаешься?

— Я не улыбаюсь.

— Да ладно тебе, — рассмеялась Кэтрин, — это же очевидно. Ты ведь не так с ним общаешься, как с Каролиной и Иветтой, правда?

— Ты что, шутишь? Нет, конечно. Но с чего вдруг такие допросы? Что ты на меня ополчилась? Я с ним не как с подругой разговариваю, но наше общение, разумеется, глубже, чем с Иветтой. Между нами как минимум нет культурного барьера. У нас есть общие интересы, мы обсуждаем новости.

— Новости? — сказала Кэтрин. — Это любопытно.

— К чему ты ведешь?

— Ну, я даже не знаю. Красивый, интересный, веселый парень, весь день в доме, муж в отъезде. Даже и не знаю, что тут такого.

Майлз плюхнулся обратно на кушетку; ему явно было очень весело. Теперь они сидели рядышком, словно два профессора, допрашивающие студента на экзамене.

— А как, по-твоему, Джейми, к чему я веду? — сказала Кэтрин.

— Он живет в Рёд-Хук. Как студент.

— Но ему под тридцать, — отозвалась Кэтрин. — У него магистерская степень. Ты помнишь, что ты всего на шесть лет его старше? Вы оба взрослые люди.

— Весь вопрос в отношении. Я не собираюсь увлекаться человеком, который расшибает себе лоб, катаясь на скейтборде.

— А я тебе еще раз говорю: он взрослый человек со степенью и с большим будущим.

— Ты права. Он человек творческий и к тому же умный и забавный. Он может меня рассмешить. Он помогает мне справляться с сыном. Да, иногда мы разговариваем. Не о моем дерьмовом браке, нет, мы не нарушаем границ. Но он разговаривает со мной о своих родных местах и о своем проекте. Я постепенно узнаю его, и я ему доверяю.

— Насколько доверяешь? Больше, чем мужу, например? Просто, по-моему, вся эта история с Питером показатель…

— …неудачного брака. Я знаю. Тут все дело в детях.

— Очевидно.

— Я все еще пытаюсь решить, может, родители, которые вежливы друг с другом, но не влюблены, это все же лучше, чем развод.

— Филип все еще влюблен в тебя, — сказала Кэтрин уже мягче. — Дело тут не только в вежливости.

— Ну да, но не так, как раньше.

— Ладно. Не буду на тебя давить. Но вне зависимости от того, останется ли Питер у тебя работать, главная проблема в том, почему он делит с тобой твою жизнь, а Филип — нет. Просто проверь, правильно ли ты оцениваешь ситуацию, прежде чем двигаться дальше.

— Ладно. Может, сменим тему?

— Еще разок. — Она подняла большой палец. — Тебе надо сказать Филипу, что Питер в доме и работает с его детьми. — Потом указательный. — Или уволь Питера, как обещала мужу.

— Понятно. Я же тебе сказала, я скоро все ему расскажу.

— В общем, либо стой на своем перед мужем, либо уволь няня, — сказал Майлз, упираясь локтями в колени. — Когда ты говоришь, что скоро «ему» скажешь, что и кому ты собираешься сказать?

— Этого я еще не решила.

Пролетая на джипе по мосту Трайборо, я чувствовала, как по венам разбегаются пузырьки смеха… Я чувствовала себя невероятно свободной, и это слишком волновало меня. Питер постукивал пальцами по приборной доске под мелодию «Роллипг стоунз»; он, похоже, был совершенно расслаблен.

Прихватив с собой счастливого Гасси, мы ехали в дом на побережье, чтобы забрать зимнюю одежду, лыжи и коробки с книгами для Филипа.

Стоял один из тех дней, когда каждое здание в городе словно ловило солнечные лучи, и блистающая линия нью-йоркского горизонта напоминала страну Оз. Таким я представляла себе этот город, когда училась в колледже. Мне не терпелось перебраться сюда после, окончания Джорджтауна и начать новую жизнь за пределами Вашингтона, который во многом оказался провинциальнее Миннеаполиса. Гудмэн занимался другим сюжетом, дети были в школе, и я позволила себе погрузиться в настоящее и просто радоваться жизни, как меня учили мои родители.