ПРАЗДНИК В сумрачной чаще сердца рог протрубил Там шла охота на ланей воспоминаний И тогда я унес этот лес трубящий лес во мне растущий В гущу рощи НОЧНОЕ Ночное небо так над городом забылось Что сердце с жизнью в такт от нежности забилось Жизнь город делает живым и что ни час Высвечивает тьму не утомляя глаз Прельщают небеса свет улиц и витрины Здесь дух и смертная материя едины Любовь есть вечный дух и наша с миром связь И умирает до конца не воплотясь СПЕКТАКЛЬ{24} Как задник — лес и берега, День, близясь к вечеру, томится, Там Арлекина в пруд глядится, В траве раздевшись донага. Там Арлекин, спектакль затеяв, Сперва приветствует гостей — Волшебников и чародеев, Колдуний и богемских фей. Он ловко набивает цену, Вовсю жонглируя звездой, Покуда трижды бьет ногой Повешенный, и — свет на сцену! ШАКУНТАЛА{25} Четыре звездочки во мрак С небес полуночных слетели, Друг в друге отразившись, как Мои глаза — в глазах газели. О, гордый повелитель мой, Оставь газель мою живой — Стрелой любовной вместо цели Меня пронзи у ног газели… ЛА ГРЕНУЙЕР{26} Под берегом острова друг о дружку Бьются бортами пустые лодки Нынче не встретишь Ни в будни ни по воскресным дням Ни художников ни Мопассана Что засучив рукава катали вдоль острова дам Пышногрудых и тупоголовых Ах лодочки-лодки как много печали там Под берегом острова БЕГСТВО В ладье с возлюбленным сбежала королева. Король на берегу смятением объят, И в такт его шагам, неистовым от гнева, На пышной мантии жемчужины бренчат. Гребцы запели в лад — о волшебство напева! И в лодке беглецы, закрыв глаза, молчат; Пусть будет справа риф, призыв сирены слева, — Король могуч и стар, и нет пути назад. А мерзости кругом — останков да скелетов! Как будто их сюда нарочно принесло — Всплывают из глубин то склизкое весло, То рыжий клок, то бок медузы, фиолетов. Ужасно бегство и неведом эпилог. И с мантии летят жемчужины в песок. ДЕТСТВО{27} (Из стихов Луизы Лаланн) Я в кипарисовом саду пряла, одна, Следя за пряжею, — ее с веретена Вздымал и уносил полдневный бриз игривый; А после шла к пруду, оплаканному ивой, Ступая медленно, пока меня жасмин Не останавливал, и ирис рядом с ним, Волшебный ирис цвел под лягушачьей стражей. Мне каждый кипарис казался прялкой с пряжей, И мирозданьем — сад, в котором боль и страсть Даны мне, чтобы жизнь из этой пряжи прясть. ПЕРЕД КИНОСЕАНСОМ Итак вечерком Всем скопом в кино В кино Мастера как на подбор Но вовсе не те кого называют Мастерами кисти И не те кого называют Мастерами слова Мастерами импровизации или композиции Нет актеры с актрисами сплошь Мастера экрана Когда бы мы были Мастерами экрана Мы не ходили бы в кино Мы ходили бы в киношку Но если бы мы были профессорами да еще из какой-нибудь тьмутаракани Мы не ходили бы ни в кино ни в киношку Мы ходили бы в кинематограф В конце концов надо быть человеком со вкусом ВАЛЛОНСКИЕ БОЛОТА{28} Какая печаль неземная Наполнила сердце мое среди этих безрадостных мест Когда отдыхал я в чащобе с подошв отряхая Груз километров покуда окрест Свирепствовал вест Я покинул тот сказочный лес Где сновали проворные белки Я пытался раздуть облака из курительной трубки Но зенит Оставался настойчиво чист Мне неведомы тайны ну разве что странная песня Торфяных перегнивших болот Это вереск душистый как мед Пчел влечет Истоптал я не глядя Голубику и вереск они Новобрачным сродни Борей Борей Здесь жизнь прочней Сплетенных с ней Корней И хватки дней Мертвей Смерть на язык остра Когда говорят ветра |
