Жрица невольно поежилась. Проявления проснувшейся памяти предковей приходилось наблюдать впервые.

- Не смей. Угрожать. Моему. Брату, - с расстановкой произнеслаМаржана, не спуская глаз с Каруники.

Хани говорила тихо, но отчетливо, и Карунике отчего-то почудилосьв голосе девушки змеиное шипение. Жрица поспешно прогнала неуместныемысли. Что за вздор?!

Хани еще с минуту сверлила Верховную немигающим взглядом, потомморгнула раз, другой, опустила глаза, вытерла выступившую на лбуиспарину и попросила уже нормальным человеческим голосом:

- Уходите. Я устала и хочу отдохнуть.

- Как скажешь, божественная, - учтиво отозвалась жрица.

"Отлично, хани, - довольно подумала она, выходя из покоевнаследницы престола. - Вот я и нашла твое слабое место".

Каруника ушла, но жрецы - те остались. И предприняли еще однупопытку склонить хани на свою сторону, убедить ее в необходимостивойны.

- Дар, они не понимают меня! - горько всхлипывала Маржана. - Неслышат! Я им говорю: "Я чувствовала боль людей на войне!" А они:"Значит, и враги должны почувствовать то же!" Я им: "Но ведь будутгибнуть невиновные! Они пострадают незаслуженно!" А они: "Это нашипредки страдали незаслуженно. Сиднарцы ответят за злодеяния своихотцов!" А я… А они…

Хайяри плакала горько, навзрыд. Наставник хмурился и пытался ееутешить, с трудом подбирая слова. Увы, бессильные.

- Я не понимаю… Почему они стали такими? Хайяры всегда былимиролюбивым народом. Они не вели войн, им это было неинтересно, да ивообще противно их природе. Они жили искусством, творчеством, любилиокружающий мир. Они ценили свою жизнь и не помышляли о том, чтобыотнять чужую. Почему они стали другими? Что заставило их такизмениться?.. А еще… Еще…

…Когда жрецы ушли, Маржана встала у окна, пытаясь успокоиться ипривести мысли в порядок. Ее руки неприятно дрожали, вискипокалывали первые иголочки боли. Как всегда бывает после сильногонапряжения, хайяри почувствовала себя опустошенной. Напряжение…Опять! Она снова не смогла сдержать себя!

Маржана перевела взгляд в темноту за окном, подсвеченную луннымсветом. Как, должно быть, сейчас хорошо на улице, под летнимизвездами, среди шепчущихся о чем-то деревьев… Хайяри вдруготчаянно захотелось хоть на миг забыть о том, что произошло,отогнать от себя дурные мысли, раствориться в вечерней тишине,поверить, что не было ничего: ни родства со странными, непонятнымихайярами, ни высокого происхождения, ни перемещения по мирам, ниблизящейся коронации - ненужной, но неотвратимой… Ничего.

Хайяри распахнула оконные створки, впуская в комнату прохладныйночной воздух. В саду кипела своя ночная жизнь: звонко пелинеутомимые сверчки, завели ночную перекличку лягушки - точь-в-точькак их собратья в другом мире.

Легкий ветерок взметнул занавески, прошелся по комнате, игривокоснулся волос хайяри. Ветер пах близкой рекой и полынью. Отчего-тоэто обстоятельство встревожило хайяри. Она глубоко вздохнула, вбираяв себя горький запах, и уснувшая было память откликнулась, услужливоподбрасывая полустертые картинки чужих воспоминаний…

…Огонь, боль, крики, кровь… Казалось, этому не будет конца.Они покинули свою родину, ушли от одной войны, чтобы ввязаться вдругую в чужом мире, под чужим небом.

Местные жители не хотели пускать в свои земли чужаков. Они боялисьих, малейшие проявления магии приводили их в ужас. Страшные,перепачканные копотью и землей чужаки, швыряющиеся непонятно откудаберущимся огнем и говорящие на незнакомом наречии, могут быть толькодемонами, рассудили туземцы. А демонов следует уничтожать. Огнем имечом.

Хайяры не ждали отпора, они устали от смертей и не хотели убивать.Но, увидев несущуюся на них ораву людей, вооруженных факелами ивсеми видами колюще-режущего оружия, дети Хайяримы дрогнули. Чудомспастись, уйти от преследования, пересечь границу миров, чтобыбесславно погибнуть от рук иномирских фанатиков?! Нет! Этому не бывать!

Они пустили в ход все, что могли. Маги-менталы внушали врагамнепреодолимый ужас, и те бросали оружие и падали ниц, не смеяшевельнуться. Маги-огневики пускали шаровые молнии, выжигающие всеживое вокруг. Маги-воздушники лишали противников воздуха. Они невстречали отпора, и это подстегивало их, заставляло продолжать ужене оборону - наступление. Хайярам не удалось отстоять собственноегосударство - враги были слишком сильны, они блокировали их магию инаучились уходить от опасных заклинаний. Но что мог противопоставитьим народ, не только слыхом не слыхивавший о магии, но даже неумеющий воевать? Ничего. И ожесточившиеся хайяры будто мстили засебя, за свою страну, за погибших родных и друзей, за тех, кто отдалжизнь, чтобы они спаслись …

Захватчики опомнились несколько дней спустя. На рассвете, когдаоблаков коснулись первые лучи восходящего солнца. Часы рассвета ухайяров издревле считались священными, более всего подходящими длямолитв, богослужений и просто размышлений о вечном. Но на этот развместо храма перед ними было поле боя, покрытое телами, насколькохватало глаз, а вместо цветочных лепестков под ногами оказаласьземля, темная от крови. Что ж, обстановка и впрямь располагала кфилософским мыслям…

Продолжать войну не имело смысла. Гораздо важнее было окончательноподчинить себе до смерти перепуганный народ, чтобы у него и мысли невозникло противиться воле хайяров.

Сделать это оказалось несложно. Туземцы, называвшие себя литами,не владея магией, оказались невероятно восприимчивы к ней. Их былолегко подчинить. Хайяры, памятуя о том, что неоспоримой властьюобладают лишь боги, внушали мысль о своем божественном происхождениивсем, до кого могла дотянуться ментальная магия. По стране разошлисьчародеи, обладающие даром внушения. Воздействию подвергались всевстреченные ими литы. Тех, чье сознание оказалось устойчивей,убивали на месте. Для закрепления успеха хватило пары тысячновообращенных. Дальше они все сделали сами: понесли в массы весть оновых богах, сошедших на землю, обращая в свою веру сограждан иподтверждая свои слова мечом. Если сограждане сопротивлялись иобращаться не желали, литы не задумываясь, уничтожали их во славувеликих божеств, будь перед ними незнакомцы, давние приятели иличлены семьи.

За год население страны бывших земледельцев и скотоводов, а ныне -сплошь фанатиков с горящими глазами, сократилось втрое. Зато хайярымогли больше не опасаться народных восстаний. Они вздохнули спокойнои принялись отстраиваться и обустраиваться на новом месте. Вернее,это литы строили дома для своих божественных правителей и устраивалиих быт. Жизнь в роли всемогущих богов определенно нравилась хайярамс каждым днем все больше. В домах литов прочно поселился запахполыни, которую они почитали непременной спутницей беды и смерти.Потери не обошли стороной ни одну семью. Но какое дело богам допечалей простых смертных?..

Из оцепенения Маржану вывел крик ночной птицы, пролетавшей надсадом. Хайяри встрепенулась, часто заморгала, приходя в себя, ипоняла: если она сейчас же не расскажет кому-нибудь о том, чтоузнала, эта информация просто-напросто разорвет ее изнутри.

Ближе всего к апартаментам хани была комната графини. Норазбуженная Айна ничего не могла понять из сбивчивых, несвязныхвосклицаний. Состояние хайяри напугало ее: мертвенно-бледная Маржанас нездорово блестевшими на лице глазами, трясущимися руками ивизгливыми истерическими нотками в голосе вызвала бы нервную дрожь укого угодно. И графиня кинулась за помощью к Дарилену.

Дальнейшее колдун уже знал.

Утром Маржане пришлось повторить свою историю еще раз - для тех,кто минувшей ночью оставался в своих комнатах.

- Вот нахалы! - высказала свое отношение Заринна, прячабеспокойство за возмущением. - Разве так подданным присталоразговаривать с повелительницей?!

Светомир слушал молча. На его щеках недвусмысленно ходили желваки,а пальцы то и дело хватали несуществующее оружие: рыцарь порассеянности оставил меч в комнате, но рефлексы никуда не делись.