– А нарколога нет?

– Не нужен, – хмыкнул адвокат. – Мы должны помощь оказывать в случае травм, а не выводить из запоев. Хотя местного нарколога можно вызвать. Но никто не выражал желания. Люди же отдыхают!

Мимо нас проследовал пожилой грузин в теплом лыжном костюме в сопровождении четырех молодых и крепких. Двое шли чуть впереди, двое – чуть сзади.

– Этот из воров в законе, если не ошибаюсь? – светским тоном уточнил Костя.

Владимир Станиславович кивнул и рассказал байку про господина Саакашвили, которого, как говорят, чуть кондрашка не хватил, когда он узнал, сколько обрусевшие воры в законе, родившиеся в его стране, тратят в Куршевеле и на что они тратят. Сумма трат за две недели значительно превысила годовой бюджет независимого государства.

От края берега послышались вопли, потом аплодисменты, потом народ стал расступаться.

– Что там происходит? – спросила я.

– Развлекательно-ознакомительная драка, – отмахнулся шофер Сирого. – Сейчас схожу взглянуть, кто с кем.

Местная полиция попыталась вмешаться, но господам в форме быстро объяснили, что это наша национальная забава и мы сюда приехали отдыхать. Наши мужики вначале вместе пьют, потом бьют друг другу морды, потом снова вместе пьют. Этим в России никого не удивишь. Это нормально и даже обыденно. Правда, на этот раз дрались двое грузин с двумя русскими. Полиция продолжила осмотр тела, потом появился комиссар, с которым в участке разговаривал Костя, и подошел к нам. Мужчина объявил, что его сотрудники сейчас проверяют все номера всех отелей, пытаясь выяснить, где исчезла девушка.

– Но девушки могли ночевать не в своих номерах и до сих пор не вернуться, – заметила я. – Это не значит, что они мертвы.

Тут я почему-то вспомнила про Рейчел, третью жену Абдуллы. Она ведь исчезла. Но мы не знали, как она выглядит. Хотя это можно уточнить у самого Абдуллы и двух его жен. Похожа она на меня или нет? И муж с двумя другими женами ее точно опознают.

– Все равно мы должны проверить всех, – сказал полицейский. – По крайней мере свести до минимума количество девушек, которые могли пострадать.

– А она… сама? – спросил адвокат.

– Что-то можно будет сказать после патологоанатомического исследования. Нужно посмотреть количество воды в легких. Но пока наш эксперт никаких внешних повреждений на теле не нашел. Шейные позвонки не сломаны, никаких пулевых или ножевых ран, никаких следов борьбы. Правда, есть свежий след укола на бедре. Но, может, она была наркоманка?

– А наркоманы теперь в бедро колются? – пораженно спросил Владимир Станиславович.

Я же застыла на месте. А что, если девушку усыпили, как меня, а потом вместо того, чтобы везти в замок к Василию, сбросили в прорубь? Бедняжка… Хорошо, если она ничего не почувствовала. Но зачем кому-то было ее убивать? Или меня?..

Владимир Станиславович попросил меня сходить за шофером, который отправился смотреть драку. Может, хотел сказать полицейскому что-то, не предназначавшееся для моих ушей? Или убрать меня с его глаз, чтобы не заметил нашего сходства с утопленницей? Скорее последнее. Но мои волосы сейчас были спрятаны под пуховиком, а шапочка натянута на лоб. Да и вообще здесь много высоких стройных девушек.

Драка в круге, освобожденном специально для бойцов, продолжалась. Мне было непонятно, кто побеждает, но зрители наслаждались процессом. Я тронула шофера за плечо. Он резко обернулся.

– Меня за вами послали.

Он тут же вышел из толпы, взял меня под локоток и сказал на ушко, что утопленница очень похожа на меня. Я кивнула.

– Вы знаете, кто она? – спросила я шепотом.

– Проститутка. Она вчера вечером была у Владимира Станиславовича. Я сам ее к нему доставлял и сам провожал до выхода. Он же тебя до сих пор забыть не может, Катя. И девок поэтому выбирает похожих на тебя.

«Так, может, и цветы были от него? И Василий Токлеус знает, что Владимир Станиславович хочет меня вернуть?»

– Только ты молчи. Пусть полиция сама разбирается.

– А она наша? В смысле, русская?

– Ну конечно! Зачем Владимиру Станиславовичу иностранка? Сюда много наших девчонок на заработки приехало. Но он поразился, узнав, что ты здесь. Он не хотел, чтобы ты приезжала. И лучше бы ты улетела домой, Катя.

– Почему?

– Здесь опасно.

Больше я ничего спросить не успела. Мы подошли к группе мужчин, от которых я недавно отделилась. Комиссар полиции ее уже покинул, но присоединился новый мужчина – представительного вида и одних лет с Сирым. Это оказался его партнер Олег Леонидович Карасев. Именно на его производстве изготовлялись модули для домов, возводимых Владимиром Станиславовичем и Иваницким. Как я поняла, Сирый позвонил партнеру, чтобы сообщить о новом трупе. Значит, вскоре и Иваницкий пожалует? Я вспомнила, что видела Карасева в прошлом.

– Володя, мы тут ни при чем, – говорил Карасев. – Я в принципе ожидал, что кто-то из наших кого-то прикончит.

– Администратора? Эту девку?

– Может, администратор какой-то шахер-махер на стороне делал. Что-то не поделил с партнерами. Или просто не поделился. С местными, например. Или бабу чью-то увел.

– Его убил профессионал. Одним ударом ножа в сердце, – напомнил адвокат.

– Вот пусть местная полиция и разбирается! – рявкнул Карасев.

– А если нам после таких дел не дадут разрешение на застройку второй долины?! – воскликнул Владимир Станиславович.

– Администратора ты убивал? Я? Иваницкий? Девку ты топил? Я? Иваницкий? И администратор, и девка – русские, то есть не местных граждан прикончили. Если бы местных, они могли бы возмутиться. А так – курорт для наших, мало ли чем мы тут занимаемся. Сколько они денег с нас в бюджет получили? Сколько рабочих мест? Они на нас молиться должны!

– Мы, к сожалению, не в России, – заметил адвокат. – Они все равно будут проводить расследование. А нашим гражданам, которые сюда отдыхать приехали, не нужны ни наши менты, ни местная полиция с вопросами. Трупы, конечно, развеивают рутину, вон на мертвую девку сколько народу сбежалось посмотреть, но отвечать на вопросы представителей органов никому не хочется.

– Ладно, расходимся. Тут без нас разберутся, – сказал Владимир Станиславович и первым повернул к своей гостинице. Адвокат и шофер последовали за ним.

Карасев посмотрел на Костю.

– Как я понял, шейх у вас, – сказал он утвердительно.

– Не совсем, – уклончиво ответил Костя.

«То есть как это?» – хотелось спросить мне, но я сдержалась. Костя сам разберется.

– Пусть пока посидит в подполье, – продолжал Карасев невозмутимо. – Ваську Токлеуса отсюда выживем, тогда и Абдулла сможет выйти. И, пожалуйста, передайте ему, что мы готовы подписать договоры с его «Игл Констракшн».

– А как вы собираетесь выживать Ваську? – поинтересовался Костя.

Карасев посоветовал нам прямо сейчас проехаться мимо замка, в котором обосновался Василий и в котором планировали держать меня. Он оставил Косте свои телефоны, взял Костин номер, подмигнул нам и присоединился к толпе зевак.

При повороте с основной дороги на подъездную к замку Василия появился большой камень. Лежал он точно посередине подъездной дорожки. Объехать его на машине не представлялось возможным, так как по обеим сторонам сугробы раза в полтора превышали средний человеческий рост. Проехать над ним – тоже. Ни одна легковушка, ни один джип не пройдут – камень был достаточно высоким. Более того, на нем неровными белыми буквами было написано по-русски: «Васька – сволочь».

– Но это же ребячество! – воскликнула я. – Как взрослые мужики могут заниматься такими глупостями?

– Глупость весьма действенная, – заметил Костя, похохатывая. – Василию ее будет сложно убрать. И из дома не выехать – если он там. И машину придется оставлять у поворота, если он с утра куда-то уехал. Ночью в нее могут врезаться пьяные граждане, возвращающиеся по домам и замкам. Интересно, как они этот камень сюда приволокли?