К этому времени один из подростков с бритой головой и россыпью злых багровых прыщей на лице приблизился к нашей машине со стороны Флаэрти и, просунув в салон голову и правую руку, помахал кулаком перед носом сотрудника ЦРУ.

— Гони бумажник! — пронзительно крикнул он. — Сию же минуту!

Флаэрти не спеша достал из-под сиденья пистолет «глок» и, положив руку с оружием на колени — так, чтобы пушку не было видно с улицы, — направил ствол на парня.

— А может, ты, сосунок, одолжишь мне свой? — рявкнул он. Парень мигом выпростал из окна голову и свою загребущую длань, после чего вскинул обе руки над головой и ухмыльнулся. — Проваливай, придурок! Или мне следует называть тебя «братком»? Не дорос еще… Проваливай, пока я не передумал!

— К этому лучше не соваться, братья, — спокойно проинформировал прыщавый своих приятелей и с помощью указательного и большого пальцев изобразил подобие пистолета. Когда секундой позже «заторные» мальчики проходили мимо нас, один из них выбил пальцами дробь по кузову машины, но, кроме этого, члены уличной банды ничем не обеспокоили нас.

Флаэрти заметил мой удивленный взгляд.

— Что, не понравилось? Вы в округе Колумбия так не поступаете? Когда вернемся в Штаты, можете высказать мне все, что вы по этому поводу думаете. Пока же зарубите себе на носу: мы не в Америке, а в Нигерии, где надо действовать быстро и решительно, поскольку местные уважают только силу.

Я снова бросил взгляд в окно и увидел, как «заторные» мальчики при полном бездействии с нашей стороны грабят следующую машину, у водителя которой средств обороны не оказалось.

— Обязательно выскажу, — пробурчал я. — Ведь такое не забывается.

Неожиданно у меня в голове что-то щелкнуло, и я подумал, что мне давно уже пора продолжать собственное расследование, ради которого я приехал сюда из Америки. Но при этом необходимо иметь в виду, что придется действовать так, как если бы я очутился на Марсе. До такой степени не совпадали реалии Штатов и Нигерии.

Отель «Супериор», к которому подвез меня Флаэрти, поражал внушительными размерами, но находился в состоянии запустения и явно нуждался в ремонте, о чем свидетельствовали облупившиеся стены и потрескавшаяся, выщербленная лепнина. Вероятно, в пятидесятые годы прошлого века, когда его построили, он демонстрировал прогресс в архитектурном плане, но теперь давно уже устарел и к «пятизвездочному» классу не относился. Не говоря уже о том, что на парковочной площадке перед ним сновали толпы местных жителей, продававших футболки, дешевую электронику и телефонные карточки.

Что интересно, располагался он совсем рядом с аэропортом. Таким образом, я, проведя в Нигерии почти трое суток, удалился от пункта прибытия не более чем на три четверти мили.

— Почему вы привезли меня именно в этот отель? — спросил я, надевая свежую рубашку на заднем сиденье.

— Подумал, что вам, возможно, захочется улететь отсюда первым же рейсом. Ведь и такое бывает.

— Куда улететь?

— Домой, разумеется. То, что вы пережили, детектив Кросс, это, как говорится, еще цветочки. Но и ягодки будут, когда Тигр решит заняться вами всерьез. Вам-то до него не добраться, а вот ему взять вас за шиворот — раз плюнуть. И тогда мне уже вряд ли удастся помочь вам.

Я прекратил досужий треп и посмотрел на Флаэрти в упор.

— Как вы сказали? Тигр?

— Так его зовут местные, детектив Кросс. Разве вы не знали? Если разобраться, несколько главарей крупных бандитских шаек носят подобное прозвище. Но ваш парень здесь один из самых авторитетных.

— Короче, вы знаете, где его найти?

— Если бы знал, отвез бы вас прямо к нему и поставил бы в этом деле жирную точку.

Я выбросил свою запятнанную кровью рубашку в мусорный ящик и взял в руки дорожную сумку.

— В какое время мы с вами можем завтра встретиться?

Улыбку Флаэрти я воспринял как знак одобрения или удивления моим упорством.

— Я позвоню вам.

— Когда?

— Так рано, как только смогу. Ну а пока отдохните. Кстати, если завтра утром вас вдруг не окажется в номере, я сделаю вывод, что вы, слава Богу, совершенно нормальный в умственном отношении человек.

Прежде чем он уехал, я занял у него некую сумму, чтобы расплатиться за проведенную в «Супериоре» ночь и купить телефонную карточку.

Прошло три четверти часа. Я принял душ, побрился, поел, заказал разговор со Штатами и ждал звонка оператора.

Номер, в котором я расположился, не представлял собой ничего особенного. Обычная комната с облупившейся штукатуркой, потрескавшейся лепниной и бегавшими по стенам тараканами, которые, как я понял, составляли жильцам компанию.

Вызванный мной коридорный ничуть не удивился, обнаружив, что в ванной нет полочек и крючков для полотенец, и пообещал повесить новые в самое ближайшее время. Я не слишком привередничал. После тюремной камеры эта комната представлялась почти президентским номером.

Когда после звонка оператора я услышал в телефонной трубке голос Дженни, у меня перехватило дыхание — ведь я разговаривал с ней впервые после отъезда и перенесенных мной испытаний. Общаясь с дочерью, я даже забыл о своем больном распухшем носе и о том, что из него время от времени капала кровь.

— Так, так, так… а кто это у нас сегодня прогуливает школу? — спросил я, стараясь говорить веселее и даже с несвойственным мне легкомыслием.

— Сегодня воскресенье, папочка. Ты что — в этой своей Нигерии напрочь утратил чувство времени? Да и говоришь в нос… Простудился там, что ли?

Я машинально дотронулся до сломанного носа.

— Действительно, у меня что-то вроде насморка. Но это мелочи жизни. Зато живу в одном из лучших отелей города!

— Это ты, Алекс? — услышал я голос Наны, снявшей параллельную трубку. В ее словах звучало раздражение, и даже более сильное, чем я ожидал. — Где ты пропадал трое суток? И ни одного звонка за все это время. Такое поведение иначе как безответственным не назовешь!

— Извини, Нана. Как выяснилось, здесь труднее связаться со Штатами, чем я думал, — сказал я и сам начал задавать вопросы, так как боялся попасться на лжи, поскольку врун из меня никакой.

Дженни рассказала мне о фруктовых мушках-дрозофилах, которые вывелись из яичек во время научного эксперимента с ее участием, а также о новых соседях, поселившихся на Пятой улице рядом с нашим домом. Нану тревожил усилившийся шум в установленном в подвале бойлере. По ее словам, когда в прошлый раз шум достиг такого уровня, ремонт и отладка обошлись нам в девятьсот долларов.

Потом в разговор вступил Али, сообщивший, что научился отыскивать Нигерию на карте и столица там — город Лагос. Он также поведал мне, что Нигерия — большая страна с населением около ста тридцати пяти миллионов.

Потом Нана сообщила, что сейчас со мной будет говорить Бри.

— Бри у вас? — Сказать по правде, меня это немало удивило, поскольку Бри в мое отсутствие планировала переехать к себе на квартиру.

— Кто-то же должен заботиться о нас, когда тебя нет, — со значением произнесла Нана. — Кроме того, сейчас Бри одна из нас. То есть член нашей семьи.

Мне понравилось то, что напоследок сказала Нана, и голос взявшей трубку Бри. Потом я услышал, как захлопнулась дверь, и понял, что нам предоставили возможность поговорить наедине.

— Наконец-то! — воскликнул я.

— Да, Нана — женщина с характером. Но она бывает добра и очень тактична.

Я рассмеялся.

— Это она перед тобой добрячку разыгрывает. Чтобы было легче манипулировать тобой.

— Уж коли речь зашла о манипулировании, тогда не смей мне врать и отвечай как на духу: где ты пропадал последние трое суток?

— Детектив Стоун, неужели это и вправду ты? — засмеялся я. — Мне казалось, что ты обо мне скучаешь.

— Конечно, скучаю. Но это к делу не относится. Если честно, я извелась за последние три дня из-за твоего молчания. И не я одна. Мы все страшно беспокоились о тебе. Особенно Нана.