Я глубоко вздохнул и поднялся, желая оказаться подальше и от места преступления, и от суетившихся там сотрудников отдела экспертизы. Для этого я потащился в холл, куда выходили двери туалетных комнат. Признаться, я был рад слышать Дэймиена в любое время, поскольку скучал о нем, о наших вечерних разговорах по душам, уроках бокса, которые давал ему, о совместных походах во Дворец спорта, где он играл в баскетбол, а я сидел в зале и болел за него.

— Ну так в чем же заключается твоя хорошая новость? Давай выкладывай, не тяни…

— Нана уже знает, но мне захотелось сказать тебе об этом самому. Дело в том, что я сдал экстерном экзамены и зачислен на первый курс колледжа. Ну так как: хорошая это новость — или нет? Ой, совсем забыл! На экзаменах я получил по всем предметам высшие баллы.

— Что ж, поздравляю тебя, Дэймиен. Похоже, ты там зря времени не теряешь. — Мои губы начали расплываться в улыбке.

Позже я думал, что было довольно странно вести этот разговор в освещенном неоновыми лампами холле, куда выходили двери туалетов, где пахло алкоголем, дезинфицирующей жидкостью и… смертью. Но как бы то ни было, Дэймиен действительно сообщил мне хорошую новость. Очень хорошую. Академическая программа колледжа и его спортивные залы, где можно заниматься спортом почти на профессиональной основе, с давних пор притягивали внимание Дэймиена, и он не жалел усилий, чтобы преуспеть в обеих этих областях. И вот его мечта наконец сбылась.

— Сэр? — Женщина-полицейский высунула в холл голову в фуражке. — Только что позвонили по телефону 911 и требуют вас.

— Послушай, Дэймиен, можно, я позвоню тебе позже? Скажем, при свете дня?

Он рассмеялся:

— Конечно, папа. У тебя ведь крупное дело, не так ли? Я имею в виду перестрелку в клубе. Видел тебя сегодня собственными глазами на экране компьютера.

— Да, дело крупное, — согласился я. — Но мне все равно приятно слышать твой голос. В любое время и при любых обстоятельствах. Тем не менее сейчас тебе лучше пойти поспать.

— Ладно, пойду. Но тебе тоже не мешает поспать хоть немного.

Я выключил телефон, испытывая чувство вины. Уж если работа заставляет меня беседовать с собственным сыном в два часа ночи, значит, мне необходимо добиться хотя бы минимального успеха в расследовании. В противном случае пребывание здесь в ночное время лишено всякого смысла.

Диспетчер переключил звонок по номеру 911 на меня, и я услышал голос сотрудницы Нигерийского посольства, с которой беседовал несколькими часами раньше. На этот раз, правда, она разговаривала со мной более эмоционально.

— Детектив, мне горько это говорить, но дело в том, что посол и миссис Нджоки были убиты сегодня вечером. Мы здесь все в шоке.

Я шока не испытал, но меня начало подташнивать.

— Скажите, в какое время это случилось? — спросил я молодую женщину.

— Мы пока точно не знаем. Вероятно, в течение последних нескольких часов.

«Очень может быть, что это произошло в ту же минуту, когда убили их сына, — подумал я. — Так, что ли, и было спланировано? Но кто придумал этот план? На каком конце света? И будет ли он иметь продолжение? И где? Неужели у нас?»

Скользнув спиной по стене, я опустился на корточки. Еще одной семье пришел конец. И убийце ради этого пришлось пересечь два континента. Я нисколько не был в этом уверен, более того, считал, что это невозможно, но все же такая абсурдная мысль промелькнула у меня в мозгу.

После убийства в ночном клубе мы чувствовали себя так, будто всех нас посадили на горячую сковородку. Но мои многочисленные попытки связаться с агентом ЦРУ Эриком Даной ни к чему не привели. Тем не менее я все-таки увидел его — когда он собственной персоной явился в Дейли-билдинг, где располагалось Главное управление.

Я столкнулся с ним чуть ли не носом к носу, когда он выходил из офиса шефа Дэвиса. Мне даже удалось увидеть босса, сидевшего в кабинете за своим столом, прежде чем дверь захлопнулась. Босс не улыбнулся и не посмотрел на меня, но я не сомневался, что начальство осведомлено о моем присутствии.

Я приблизился к Дане:

— Где вы были? Я названивал вам весь день, поскольку мне нужна ваша помощь. Вы что — скрываетесь от меня?

Сотрудник ЦРУ шел так же быстро. Он даже не попытался хоть немного замедлить шаг, и мне временами приходилось переходить на рысь, чтобы слышать, о чем он говорит.

— Ваш шеф поставит вас в известность о дальнейшем развитии событий, детектив. Сейчас принято решение о том, что городская полиция этим делом больше заниматься не будет. С нашей точки зрения, то, что произошло в Чентилли, — позор и полнейшая неудача. С этой минуты расследование возглавит начальник отдела нашего департамента Стивен Миллард.

Миллард! Мой приятель Аль Танней однажды упоминал это имя.

Я догнал Дану, когда он садился в лифт, блокировал локтем задвигающиеся двери и проник в кабинку.

— Где убийца? — спросил я. — Что вы знаете о нем?

— У нас нет сомнений, что этот тип уехал из страны. Впрочем, если появится достоверная информация о том, что он возвращается, мы дадим вам знать, — сказал агент ЦРУ и в этот момент впервые за время нашей встречи взглянул на меня. — Так что занимайтесь другими убийствами, тем более в городе их с избытком. Делайте свою работу, Кросс, а я буду делать свою.

— Это совет или угроза? — спросил я Дану.

— Совет — пока вы работаете в округе Колумбия. Это, так сказать, ваша земля, и я не могу вас здесь контролировать. Хотя следовало бы.

То, что он произнес эту тираду с важным видом и свысока, нисколько не смутило меня. Более того, раззадорило. Я протянул руку и нажал красную кнопку, под которой было написано «стоп». Лифт вздрогнул и остановился, после чего из микрофона донесся тревожный сигнал.

— Куда он уехал, Дана? — заорал я. — Скажите мне, где он сейчас находится?

— Что с вами, детектив? Криком вы ничего не добьетесь. Серьезные игроки никогда не играют в такой манере…

Когда Дана потянулся к панели с кнопками, я схватил его за запястье и с силой сдавил руку.

— Куда он направился? — повторил я. — И прошу запомнить: для меня это отнюдь не игра.

Дана пристально посмотрел на меня жесткими, стального оттенка, глазами, после чего ровным, спокойным голосом произнес:

— Отпустите меня, Кросс. И не смейте впредь прикасаться ко мне. Что же касается вашего вопроса, то скажу так: он уехал в Нигерию, следовательно, находится вне зоны вашей юрисдикции.

Я понял, что в конфликте с ЦРУ зашел слишком далеко. Напрашивался вывод, что я излишне эмоционально отношусь к этому делу. Возможно, даже более эмоционально, чем мне казалось. Разумеется, я освободил руку Даны. Последний тут же надавил пальцем на кнопку «ход», и лифт возобновил движение. Мы в полной тишине спустились на первый этаж и вышли в фойе, откуда агент Дана проследовал к выходу. Я молча стоял и смотрел, как этот фрукт из ЦРУ покидал здание.

Сейчас меня волновал только один вопрос: как нейтрализовать этого типа и получить нужные сведения через его голову. Времени, чтобы разыгрывать сложную комбинацию, не оставалось. В этой связи я выхватил из кармана мобильник и набрал нужный номер прямо в фойе Главного управления.

— Аль Танней, — услышал я на противоположном конце провода.

— Это Алекс Кросс. Мне нужна ваша услуга.

— Нет. — Танней застонал, словно от зубной боли. Потом, минуту помолчав, спросил: — Ну, чего вы хотите?

Я с готовностью сообщил, что мне от него нужно. Он снова застонал. Еще громче и болезненнее. И я, честно говоря, не мог его за это винить.

— По-моему, Алекс, ты перегибаешь палку, — сказала Бри.

— Знаю. Но я всегда так поступал. И буду поступать впредь.

Ближе к ночи мы с Бри отправились на автомобильную прогулку. Люблю ездить по городу ночью, когда редкое движение и можно без всякого риска развить шестьдесят, а то и семьдесят миль. Промчавшись с ветерком по пустынным аллеям и улицам и вернувшись на Пятую, я сразу почувствовал себя спокойнее. Но Бри по-прежнему была не в своей тарелке, а когда мы наконец оказались в спальне, стала нервно ходить по ней из угла в угол. Я никогда еще не видел ее в таком состоянии. Казалось, она поддалась панике, и все ее хваленое самообладание исчезло.