— Что же,— сказал Ярол, спокойно оценив обстановку,— надо поторопиться, пока он весь не вытек. Дай-ка коробку.
Смит нерешительно отстегнул от ремня стальную коробочку, покрытую лаком, которую им дал коротышка. Ну принесут они ему эту пыль — и что будет дальше? Даже в руках человека в высшей степени мудрого, абсолютно здравомыслящего и уравновешенного эта безграничная власть была бы несомненно опасна. А что уж говорить об этом полоумном фанатике...
Ярол посмотрел на своего встревоженного друга и все понял. Он негромко присвистнул и заговорил, словно отвечая мыслям Смита:
— Мне это и в голову не приходило... Ты думаешь, это и в самом деле возможно? Вряд ли, ведь тот тип просто чокнутый!
— Не знаю,— ответил Смит.— Может, ему это и не по силам, но ведь он рассказал нам, как сюда попасть, верно? Ему откуда-то известно все про эти места. Только думаю, нам не стоит доверять ему. Представляешь, что будет, если он не сможет довести дело до конца? Допустим, он вызовет этого монстра тьмы из других измерений и приведет его в наш мир. Но сможет ли он совладать с ним? Он говорил о порабощении бога, только способен ли он на это? Я не сомневаюсь, возможно, он и в самом деле способен открыть дверь из одного измерения в другое и впустить то, что когда-то было Черным Фаролом. Такие вещи делали не раз. Только сможет ли он потом эту дверь закрыть? Сможет ли он подчинить себе эту силу? Ты ведь и сам понимаешь, ему это не по зубам! Я уверен, если эта сила обретет свободу — можно ждать чего угодно.
— Об этом я и не подумал,— ответил Ярол.— О боже, а что, если...
Он умолк, с изумлением глядя на серую пыль, таившую в себе такую страшную опасность. Несколько секунд в зале с хрустальными стенами стояла полная тишина.
Взглянув наверх, туда, где находился его товарищ, Смит увидел, что тьма стремительно наступает. Свет таял на глазах, длинные сияющие прожилки колебались в наступающей тьме, и остатки светового потока стремительно исчезали.
— Послушай, может, мы оставим это здесь,— вдруг предложил Ярол,— скажем, мол, не смогли найти место, или оно завалено обломками, или еще что-нибудь. Может, мы... о боже, как сильно стемнело!
Линия света опускалась все ниже и ниже. Черная ночь подземелья нависла над ними. Словно завороженные, они смотрели, как отступает свет, сбегая по хрустальной стене. Вот он спустился до уровня трона, вот уже голова Ярола оказалась в темноте, а нижняя часть туловища пока оставалась в световом потоке, и стоило ему пошевелиться, как от него разбегались в стороны волны.
Световой поток стремительно отступал, словно куда-то торопясь. Теперь Ярол стоял в темноте над отступающим сияющим потоком. Затем свет сбежал вниз по трону, и тьма коснулась головы Смита. Жутко было наблюдать, как сияющее море света мельчает, как оно опустилось сначала до его плеч, потом до пояса, и вот уже свет едва доходит ему до колен...
Только что свет, как это было всегда на протяжении тысячелетий, заполнял собой весь хрустальный зал, и вот теперь обмелевшая сверкающая лужица плескалась на полу, не доходя до лодыжек. Впервые за миллион лет трон Великой Тройки утонул во тьме.
Друзья спохватились, только когда последние струйки света поплыли к выходу, извиваясь, как золотистые змеи. Из хрустального зала вытекали уже остатки зажженного первыми богами света, который, должно быть, освещал ныне исчезнувший мир миллионы лет назад. Смит глубоко вздохнул и пошел к трону, который впервые за множество веков был окутан мраком. Тонкие змейки света уже почти не освещали зал — теперь там было темнее, чем самой темной ночью. Ярол включил свой фонарь, и яркий луч пронзил темноту.
— Вот это да! Надо было нам набрать этого света, чтобы привезти с собой,— раздался сверху голос Ярола.— Так как ты думаешь, Нордуэст, берем с собой пыль или нет?
— Нет, не берем,— медленно проговорил Смит.— У меня есть предчувствие, что делать этого не надо. Но оставлять ее здесь тоже нельзя. Ты ведь понимаешь, этот тип пошлет сюда еще кого-нибудь. Если мы скажем, якобы это место погребено под руинами, он просто даст им побольше взрывчатки. Его ничто не остановит.
Ярол направил луч фонаря на загадочный серый холмик на троне. Этот пепел лежал там уже миллионы лет с тех пор, как божество покинуло свою оболочку, лежал, возможно ожидая именно этого момента. Ярол вынул из кобуры бластер.
— Я, конечно, понятия не имею, из чего был сделан этот идол,— сказал он,— но луч бластера способен расплавить и уничтожить хоть камень, хоть металл, что угодно.
В тишине раздался щелчок — это Ярол нажал на курок. Голубое пламя со страшной силой вырвалось из ствола, и мощная раскаленная струя обожгла то, что осталось от божества. И ведь верно, ничто, сделанное руками человека, не может устоять перед этим потоком пламени, ни камень, ни сталь, из которой строят космические корабли. Но кучка пыли на троне осталась совершенно невредимой.
Сквозь гул пламени Смит слышал, как Ярол пробормотал что-то изумленным голосом. Затем он поднес бластер совсем близко к кучке серого пепла — хрустальный трон так и засверкал, отражая пламя, и голубые искры задрожали в темноте. Края пепельной горки, хотя и не сразу, охватило зловещее красное сияние. Вот уже весь холмик светился красным, то тут, то там вспыхивали язычки пламени.
Ярол убрал палец с курка бластера и присел, наблюдая, как разгорается пыль. Когда пламя стало слишком ярким, он слез с трона и, осторожно спустившись по скользким хрустальным ступеням, подошел к Смиту. Но тот его даже не заметил. Все его внимание было приковано к яркому пламени, пожиравшему то, что прежде было богом. Неистовое пламя порой вспыхивало невиданными красками — пыль, когда-то бывшая самим Черным Фаролом, повелителем тьмы, медленно исчезала, оказавшись во власти огня.
Постепенно пламя разгоралось все сильнее, и вот уже жуткие отсветы заплясали на хрустальных стенах и на потолке, и пол засверкал от этой дикой огненной пляски.
Зал наполнился удивительным запахом горящей пыли, оставшейся от бога... Смит вдохнул в себя дым, и голова у него закружилась, отсветы пламени на стенах заколыхались, слились вместе, и вдруг ему показалось, будто он сам парит в воздухе, а в темноте мелькают какие-то диковинные картины. Смутные фантастические картины вспыхивали на стенах и исчезали — они возникали то у него над головой, то пробегали под ногами, заставляя его кружиться вместе с ними. Казалось, эти картины были отражениями древнего мира, существовавшего миллионы лет назад. Все это время они были скрыты в хрустальных стенах и теперь пробудились к жизни от волшебного прикосновения пылающего бога.
Дым щипал ему ноздри, кружил голову — а вокруг него, над головой, под ногами, мелькали странные, жуткие картины, проступая сквозь хрусталь и тут же исчезая. Перед глазами его проносились восхитительные пейзажи, величественные горы. Ничего подобного в своей жизни он никогда не встречал. Белое солнце поднималось над прекрасной страной. Реки с ревом несли свои воды вдоль зеленых берегов. Он видел множество лун, величественно восходивших на пурпурном небосклоне, украшенном сверкающими созвездиями, казавшимися ему удивительно знакомыми и все же не похожими ни на одно из известных ему... Он видел зеленую звезду там, где должен быть красный Марс, и далекую, крохотную, как ушко иголки, белую точку в том месте, где сегодня находится Земля. Диковинные города мелькали на хрустальных темных стенах. Башни, шпили, остроконечные купола высоко уходили в небо, сияя под раскаленным белым солнцем; странные корабли бороздили небо... Он видел сражения, видел, как страшное оружие, название которого не известно даже археологам, превращает высокие башни в руины, затем хрустальные стены окрасились кровью. Он видел триумфальное шествие существ, по всей видимости, это были предки человека, которые маршировали по сияющим улицам города... странные, диковинные существа, такие похожие и в то же время ничуть не похожие на людей... Он понял, что в этих неясных образах перед ним мелькала история погибшей, всеми забытой цивилизации.
