Торопливые шлепки босых ног неслись по улице. Смит слышал, как воздух тяжело вырывается из невидимых ноздрей, как работают усталые легкие. Потом отчаянный бег прервался, ноги потоптались в нерешительности на месте, метнулись в сторону... И кто-то невидимый с разбегу налетел прямо на Смита. От неожиданности он вскинул руки — и они легли на талию женщины... нет, девушки, совсем еще юной девушки, стройной, мускулистой, с дивной точеной фигуркой и... совершенно обнаженной.
Он поспешно выпустил ее.
— Землянин! — выпалила девушка, задыхаясь.— Спрячь меня! Скорее!
Спрашивать, кто за ней гонится и как она узнала, что Смит с Земли, не было времени — из-за угла склада появилось странное зеленоватое мерцание. В его свете Смит разглядел рядом несколько бочек и быстро толкнул девушку за них, одновременно выхватив из кобуры бластер и еще сильнее вжавшись в стену.
Он ожидал чего угодно, вплоть до неведомых чудовищ, но из-за угла здания показалась вполне человекообразная фигура — черная, грузная, бесформенная. Свет исходил из продолговатого предмета в ее руке, и это был очень необычный свет, рассеянный, обманчивый, он стлался по земле не только впереди, но и позади незнакомца, словно густой зеленоватый туман, вяло вытекающий из раструба фонаря.
Верзила подошел ближе, как-то странно волоча ноги. Было в нем что-то такое, отчего у Смита по спине побежали мурашки. Что именно, разобрать не удавалось — в неверном зеленоватом свете чужак казался всего лишь приземистым силуэтом, неуклюже переваливающимся позади мерцающего облака.
Должно быть, он увидел Смита почти мгновенно, ибо сразу направился туда, где, прислонившись спиной к стене, с бластером в руке замер землянин. По ту сторону раструба фонаря Смит видел светлое пятно лица с черными дырами глаз. Пухлое, бледное, уродливое лицо смахивало на белого червя, лопнувшего от обжорства. Никаких чувств не отразилось на этом лице, когда чужак увидел землянина, одетого в кожу, стоящего у стены с пальцем на спусковом крючке. Впрочем, ни в том, что землянин Предпочел прижаться к стене, ни в том, что он держал наготове оружие, не было ничего настораживающего. Любой ночной прохожий в этом районе сделал бы то же самое, завидев потусторонние зеленоватые отблески в кишащей опасностями темноте.
Никто из них не произнес ни слова. Чуть задержавшись взглядом на Смите, незнакомец принялся обшаривать лучом своего фонаря улицу вокруг. Смит весь обратился в слух, но девушка затаила неровное дыхание и ни единым звуком не выдала себя. Похожий на жирного червя преследователь двинулся дальше по улице, освещая пространство перед собой туманным зеленоватым светом. Вскоре он уже стал почти невидимым, превратившись в черную бесформенную тень с нечестивым зеленым нимбом, зловещее свечение удалилось и поблекло.
Когда вокруг снова сгустился абсолютный мрак, Смит убрал бластер в кобуру и тихонько окликнул девушку. Лишь почти неслышимый шелест босых ног по мостовой да так и не выровнявшееся дыхание выдали ее приближение.
— Спасибо,— тихо поговорила она.— Я... я надеюсь, тебе никогда не доведется узнать, от какого ужаса ты спас меня сегодня.
— Кто ты? — резко спросил он.— И откуда знаешь меня?
— Меня называют Ниусой. Я тебя не знаю, просто мне показалось, что ты с Земли и тебе можно доверять. Великий Шор, должно быть, направил сюда мои шаги, когда я бежала по улицам, ведь таких, как ты, редко можно встретить здесь после наступления темноты.
— Но... ты что, видишь меня?
— Нет. Но марсианин, как и любой из моих соплеменников, не отстранился бы так поспешно, если б среди ночи ему в объятия бросилась девушка.
Под покровом темноты Смит позволил себе усмехнуться. Вообще-то он отдернул руки просто машинально, однако почему бы не выдать это за намеренную галантность?
— Тебе лучше скорее покинуть это место,— продолжала девушка.— Поблизости бродит опасность и...
Ее шепот внезапно прервался.
Смит ничего не слышал, но чувствовал, как девушка настороженно прислушивается. А потом он услышал, что ее так напугало: далекий звук хриплого, прерывистого дыхания, будто кто-то грузный, с сиплой отдышкой упорно пытался бежать. Хрипы становились громче и ближе. Девушка испуганно ахнула, и этот звук показался ему очень громким в тишине вокруг.
— Скорее! — выдохнула она.— Не стойте же!
Ее рука схватила его за запястье и потянула в ту сторону, где скрылся преследователь в черном.
— Быстрее!
Ее нетерпеливые руки заставили его перейти на бег. Чувствуя себя немного глупо, Смит все же спешил за девушкой длинными, легкими шагами. Он слышал лишь негромкий стук подошв собственных ботинок о мостовую и тихие шлепки ее босых ног — и хриплое дыхание, постепенно затихающее вдалеке.
Дважды она заставляла его свернуть в очередной переулок. Потом, ненадолго остановившись, потянула на себя невидимую в темноте дверь,— и они снова побежали, на сей раз по проходу настолько узкому, что широкие плечи Смита задевали стены. Пахло рыбой, гниющим деревом и соленым морем. Затем была какая-то улица, поднимающаяся наверх широкими, низкими ступенями, затем еще одна дверь, и девушка втащила его внутрь, жарко прошептав:
— Здесь безопасно. Подожди.
Он услышал, как дверь за ними закрылась и маленькие ножки тихонько прошуршали по дощатому полу.
— Подними меня,— сказала она.— Хочу зажечь свет, но не могу дотянуться.
Холодные, твердые пальчики легли ему на шею сзади. Смит неловко нащупал в темноте ее талию и приподнял девушку над полом, насколько мог. Девичье тело в его руках было гибким, гладким, мускулистым и стройным, как тростинка. Он услышал, как она неловко завозилась наверху, а потом с потолка хлынул ослепительный свет.
Смит глухо выругался и отскочил назад, отдернув руки: там, где он ожидал увидеть девушку, оказалась пустота. Его руки сжимали пустоту. То гладкое и гибкое, что он удерживал над годовой, оказалось пустым местом.
Он услышал звук падения, болезненный вскрик, но звуки эти раздались из воздуха, и Смит отступил еще на шаг, вскинув в замешательстве руку к глазам и беззвучно ругаясь по-марсиански. Сколько он ни смотрел, так никого и не увидел. Светильник освещал маленькую пустую комнату, самого Смита — и только.
И все же он слышал голос девушки, доносившийся из пустоты:
— Что?.. Зачем ты?.. А, понимаю! — И по комнате, словно рябь по воде, разошелся ее тихий смех.— Ты никогда не слышал обо мне? Не знаешь, кто такая Ниуса?
Теперь, когда землянин услышал это имя вновь, в его памяти что-то всколыхнулось. Кто-то что-то говорил ему не так давно... Кто и что — он не помнил, но это был один из тех шепотков, которые пугают непознанными и жуткими тайнами ночи. Смит порадовался, что он при оружии, и оглядел комнату настороженным взглядом серо-стальных глаз.
— Нет,— сказал он. — Я никогда прежде не слышал этого имени.
— Ниуса — это я.
— Но... где ты?
Она опять рассмеялась, и ее веселый смех зазвенел колокольчиком. У всех женщин Венеры чудесные голоса.
— Здесь. Я невидима для человеческих глаз. Родилась такой. Я...— Журчащий голосок потускнел, сделавшись серьезным,— Я дитя странного союза, землянин. Моя мать — обычная венерианская женщина, но мой отец — сам Мрак. Не могу объяснить... Но темнота внутри делает меня невидимой. И... и несвободной.
— Как? Кто пленил тебя? Как возможно удерживать в неволе невидимое?
— Их зовут... новы,— Она выдохнула это едва слышно, и при звуках незнакомого слова в памяти Смита снова что-то всколыхнулось.
Где-то он уже слышал об этих новах, воспоминание было слишком расплывчатым, чтобы облечь его в слова, но определенно зловещим. Он почувствовал у плеча легкое дыхание Ниусы. Это было так странно — стоять в пустой комнате и слышать девичий шепот над ухом, раздающийся из пустоты. Казалось, все это только сон...
— Новы... они живут под землей. Они — последние потомки очень древней расы. И служат культу того непознаваемого, что приходится мне отцом. Они поклоняются Тьме. И я им нужна. Дело в том, что от благородной женщины, которая выносила меня в своем чреве, я унаследовала красивое человеческое тело, а Тьма, от чьего семени я родилась, завещала мне не только невидимость, но и нечто гораздо более невероятное. Мой цвет не способны распознать человеческие глаза. И мне дано открывать двери... в иные края. Диковинные, прекрасные и далекие — и при этом такие чертовски близкие. Если бы я только смогла преодолеть преграды, которые удерживают меня, то навек сбежала бы от новов. Но я нужна им, чтобы отправлять обряды их темного культа, и они держат меня взаперти, чтобы я оставалась в этом душном и жарком мире, единственном, который они могут себе представить. У них есть особый свет, который делает меня видимой. Ты видел его в руках нова, он пытался поймать меня сегодня во тьме. Этот свет каким-то образом действует на мой собственный цвет, отчего я становлюсь почти различима для глаз. Если бы нов поймал меня тогда, меня бы наказали, и наказали жестоко, ибо я пыталась бежать. А их наказания — неприятная штука.
