Погибли мэр города, президент центрального района страны, военный комендант города, корейский принц, который служил офицером в Хиросиме, а также много других высших офицеров. Тридцать два профессора университета оказались или убитыми, или тяжелоранеными. Особенно большие потери наблюдались среди солдат. Саперный батальон был почти полностью уничтожен; его казармы находились недалеко от эпицентра взрыва.

(Верховное союзническое командование сообщило в феврале 1946 г., что число жертв в Хиросиме в результате атомной бомбардировки составило: убитых и скончавшихся от ран 78 150; пропавших без вести 13 963; тяжелораненых 9 428, легкораненых 27 997.)-

Тысячи раненых, которые затем умерли, без сомнения, могли быть спасены, если бы им был обеспечен надлежащий уход; спасательные работы для такой катастрофы не были предусмотрены; так как весь город был уничтожен одним ударом, все, что было подготовлено для спасательных работ, оказалось уничтоженным, а в окраинных районах ничего не делалось в этом отношении. Многие раненые скончались, потому что были ослаблены недоеданием и у них отсутствовала сопротивляемость. Те, кто сохранил силы и получал хороший уход, постепенно залечили ожоги, полученные при взрыве бомбы

Были п такие, которые, несмотря на хороший прогноз врачей, внезапно умирали. У них были лишь небольшие раны, однако они умирали через неделю, после того как начиналось воспаление гортани и полости рта. Сначала нам казалось, что это вызвано попаданием в легкие частиц вещее та бомбы Позже комиссия установила, что гамма-излучение взрыва поражало внутренние органы

людей. Действие гамма-излучения аналогично действию рентгеновского излучения и приводит к уменьшению количества белых кровяных шариков.

Лишь в нескольких известных мне случаях скончались люди, у которых не было внешних ожогов. Отцы Кляйнзорге и Числик, которые находились вблизи центра взрыва, но не получили ожогов, через четырнадцать дней почувствовали слабость. До этого времени их небольшие раны заживали, но, начиная с этого момента, состояние ран стало ухудшаться, и к настоящему времени (в сентябре 1945 г.) они все еще не зажили. Лечащий врач поставил диагноз: лейкопения (недостаток белых кровяных шариков). Очевидно, в какой-то степени правы те, кто заявляет, что радиация действует на кровь. Я, однако, считаю, что прежде всего такое состояние объясняется общей слабостью и недоеданием.

Ходили слухи, что развалины города излучают смертоносные лучи, будто рабочие, которые расчищали город, скончались и центр города будет в течение некоторого времени необитаем. Я сомневаюсь, правда ли это, так как работал вместе с другими людьми в разрушенном городе в течение нескольких часов после взрыва и с нами ничего не произошло.

В те дни никто из нас не слышал от японцев никаких выпадов против американцев, никто не говорил о мщении. Японцы приняли этот ужасный удар как часть страданий войны.., которые надо вынести без жалоб.

Во время войны я не сталкивался с чувством ненависти по отношению к противнику со стороны населения, хотя печать старалась раздуть такие чувства. После побед в начале войны к противнику испытывали презрение, но когда развернулось их наступление и особенно после начала налетов величественных «Б-29», люди стали поражаться техническому совершенству Америки.

Дух японцев иллюстрирует следующий эпизод. Через несколько дней после атомной бомбардировки к нам пришел секретарь университета, который стал утверждать, что японцы якобы могут уничтожить Сан-Франциско такой же бомбой. Сомнительно, что он сам верил своим словам. Он просто хотел, чтобы мы, иностранцы, поверили, что японцы могут совершать подобные открытия. В своей национальной гордости он так увлекся, что убедил самого себя.

Японцы намекали, что принцип устройства новой бомбы — это японское открытие. Лишь нехватка сырья, говорили они, помешала Японии завершить ее создание. Тем временем немцы довели открытие до следующей стадии. Американцы же, узнав секрет от немцев, создали бомбу.

Мы обсуждали этическую сторону применения бомбы. Некоторые относят ее к той же категории, что и отравляющие газы, и возражают против ее применения в отношении гражданского населения. Другие считают, что так как в Японии шла тотальная война, при которой нет разницы между солдатами и гражданским населением, то бомба сама по себе является эффективным средством, способным прекратить кровопролитие, заставить Японию капитулировать и, таким образом, избежать всеобщего уничтожения.

Мне кажется логичным, что тот, кто поддерживает тотальную войну в принципе, не может жаловаться на войну против гражданского населения. Суть дела в том, может ли быть оправдана тотальная война в ее нынешнем виде, даже если она служит справедливой цели. Не несет ли она с собой материального и духовного зла, перекрывающего любые хорошие последствия, к которым она может привести? Когда наши моралисты наконец дадут ясный ответ на этот вопрос?»

После окончания войны среди ученых начались споры по вопросу о целесообразности расходования огромных научных и материальных ресурсов на создание водородной бомбы. Прежде всего, никто тогда не знал, можно ли вообще создать такое оружие. Во-вторых, многие считали, что атомная бомба является достаточно мощным средством и в наших интересах направить все свои усилия на совершенствование этого вида оружия.

Но обстановка резко изменилась, когда президент Трумэн объявил, что русские провели испытание атомной бомбы 23 сентября 1949 г. Вскоре стало ясно, что в этой гонке поставлено на карту наше существование и что Советский Союз развернет работы по созданию такого оружия, если есть хотя бы отдаленная надежда на успех.

Поэтому в конце января 1950 г. президент Трумэн опубликовал приказ, в котором Комиссии по атомной энергии предписывалось «продолжать работу над так называемой водородной бомбой, или сверхбомбой». Как мы узнали через три с половиной года, Россия уже значительно опередила нас в создании водородной бомбы. Летом 1953 г. Россия объявила потрясенному миру об успешном испытании термоядерной бомбы, которая была сброшена на большой высоте с бомбардировщика, тогда как наши испытания в ноябре 1952 г. и в марте 1954 г. были взрывами наземных устройств, представлявших собой громадные сооружения, занимавшие большую часть острова. Лишь в мае 1956 г., спустя почти три года после успешного испытания Советским Союзом данного вида оружия, мы, наконец, сумели провести испытание водородной бомбы, которая была сброшена с самолета «Б-52».

В эти роковые годы, между августом 1953 г. и маем 1956 г., Советский Союз был единственной державой в Мире, обладавшей запасом водородных бомб. Все эти три года у нас не было ни одной бомбы мегатонной мощности. Те, кто требовал в 1956 г. прекращения испытаний водородных бомб, не подозревали о том,— и это скрывалось от нашего народа и всего мира,— что русские на три года ушли вперед, в течение которых они смогли накопить многомегатонный запас баллистических снарядов среднего радиуса действия с термоядерными боеголовками, в то время как мы лишь начали создавать такой запас. Следует также иметь в виду, что до 1958 г. у русских было пять лет, в течение которых они могли проектировать и испытывать усовершенствованные виды термоядерного оружия как для обороны, так и для нападения, в то время как у нас было всего два года.

Приказ президента Эйзенхауэра от 15 декабря 1953 г. предписывал всем работникам полиции, как федеральной, так и государственной, сообщать все, что касается нарушения приказа, местным представителям ФБР. Вслед за предписанием Белого дома шло описание атомных устройств и их составных частей, включая описание двух основных типов атомной бомбы. Все это было разослано работникам полиции 1 января 1954 г. Эдгаром Гувером, директором ФБР.

«Опубликование описания атомных устройств,— писал Гувер,—одобрено Комиссией по атомной энергии, Национальным советом безопасности и президентом, чтобы дать возможность распознать атомное устройство или его части, если они попадутся на глаза».