Начальник отряда и Клаус Хельберг с полными рюкзаками отправились на лыжах в Халгедал, где, как они знали, была хижина. До наступления темноты они так и не смогли найти ее и лишь позже узнали, что хижину снесли. Сквозь туман и мглу им пришлось проделать обратный путь.

Оставшиеся двое безуспешно пытались установить радиосвязь с Лондоном. Топлива для печек не хватало, и поэтому им приходилось избегать горных троп, где нельзя было нарубить дров; они решили продвигаться через Сонгадал, где росли березовые леса и стояли хижины.

На следующий день 22 октября они начали свой трудный путь, надеясь, что при строгой экономии им хватит пищи на тридцать дней. Им было приказано не устанавливать связи с местным населением, за исключением крайней необходимости.

«На большой высоте,— писал Йенс в своем дневнике,— человек не может тащить на себе груз более тридцати килограммов». Так как оборудование состояло из восьми таких грузов, то каждому из четырех человек группы приходилось трижды в день проделывать один и тот же путь.

Местность сильно пересеченная, снег глубокий. Когда люди сходили с протоптанной лыжни, они проваливались в снег по колено. Было не холодно, и снег прилипал к лыжам. Протоптанную ими лыжню, которую они хотели сохранить для отступления, замело снегом. Озера, болота и реки плохо замерзли, и их приходилось переходить лишь в определенных местах. Лед был покрыт водой, и ноги все время были промокшими.

В связи с этим их дневные переходы были «огорчительно короткими», как писал в отчете начальник отряда. За день продвигались вперед лишь на несколько километров. В первый же день начальник сломал лыжную палку. Прошел целый месяц, прежде чем он смог сделать себе новую.

После двухдневного перехода достигли пустого крестьянского домика в Барунутене, где нашли мясо и муку и впервые после высадки досыта наелись. Здесь же нашли и санки.

Через шесть дней подошли к Рейнару. Начиналась населенная местность. Усталость брала свое. У Йенса на левой руке образовался нарыв, и ему приходилось держать руку на перевязи. В Англии в период подготовки все были в хорошей форме, однако огромная физическая нагрузка при скудном питании основательно вымотала. Суточный рацион состоял из четвертой части кусочка пеммикана *, двух горстей овсяной и пшеничной муки, четырех бисквитов, небольшого количества масла, сыра, сахара и шоколада.

Клауса послали назад в Барунутен, чтобы забрать из дома все съестное, которое он был в силах унести. Арне и начальник пошли вперед разведать дорогу. Радист Эй- нар остался, чтобы снова попытаться установить связь с Лондоном. Встреча членов группы была назначена на 3 ноября.

Клаус дошел до Барунутена и вернулся назад, проделав путь в восемьдесят километров в ужасных условиях. Как впоследствии заметил Йенс, «он подтвердил правильность старой пословицы: настоящий человек — это тот, кто идет, пока у него есть силы, и потом проходит еще вдвое больше».

Йенс и Арне ушли недалеко. Йенс провалился под лед, переходя через реку. Это с ним случилось уже во второй раз. На следующий день они вновь попытались перейти реку, но лед еще не окреп, и им пришлось повернуть назад. Уставшие, они вернулись в Реймар, где радист сообщил, что аккумуляторы сели как раз в тот момент, когда ему, наконец, удалось установить связь с Лондоном. Надо было менять планы, так как завершение миссии сейчас зависело от того, удастся ли достать новый аккумулятор

6 ноября, совершенно измученные, достигли основной базы в Сандватне. Переход занял пятнадцать дней.

* Пеммикан — мясные кубики.— Прим, перев.

Клаус раздобыл аккумулятор у управляющего местной гидростанцией в Мосванне.

Прежде всего им надо было установить радиосвязь с Англией. Соорудили мачту для антенны, и опять неудача — на этот раз отсырел радиопередатчик.

Прошло целых трое суток, прежде чем отряд установил связь с Англией. После этого рация работала уже бесперебойно. Они приготовились к встрече планеров.

Офицеры в штабе сил Сопротивления вздохнули с облегчением, услышав в эфире позывные «Ласточки», хотя полученные сведения и были довольно тревожными: завод усиленно охранялся гарнизоном, вокруг него немцы возвели проволочные заграждения и протянули трубопровод, по которому подавалась вода для заводских динамомашин.

В Англии на курсах полным ходом шла подготовка к диверсионным актам с использованием макетов и моделей оборудования завода, данные о котором были переданы «Ласточкой». Отборные воздушнодесантные части обучались подрывным работам. Работая в трудных условиях на высоте 1200 метров при температуре ниже нуля, «Ласточка» ежедневно точно и пунктуально передавала сообщения о состоянии погоды и другую ценную информацию.

19 ноября из Шотландии вылетели два самолета с планерами, на борту которых находились парашютисты. Миссия кончилась трагически. Один самолет и оба планера разбились на юго-западном побережье Норвегии в 160 километрах от цели.

Сообщение Лондона о катастрофе явилось тяжелым ударом для «Ласточки». Было печально и горько слышать это, тем более, что погода в районе действия «Ласточки» в течение последующих дней улучшилась. Но они с радостью узнали, что в следующий период новолуния будет предпринята новая попытка.

В повторной операции приняли участие лишь участники сил Сопротивления. Для штурмовой группы были отобраны шесть добровольцев из роты Линя, прошедших интенсивную специальную подготовку.

Задача усложнилась. Допрос, которому подвергли немцы оставшихся в живых десантников, помог им догадаться о целях операции. Гарнизон в Рьюкане был еще более усилен; окрестности завода прочесывались в поисках диверсантов, многие ни в чем не виновные норвежцы были арестованы.

Немецкий рейхскомиссар Йозеф Тербовен и генерал фон Фалькенхорст лично проинспектировали систему обороны Веморка.

Силам Сопротивления повезло, что в их составе находился ныне покойный майор Лейф Тронстэд, бывший профессор промышленной химии в университете Трондхеймса. Его должность в Норвегии в то время позволяла ему отлично знать все, связанное с тяжелой водой и заводом в Веморке. «Ласточка» терпеливо ждала, продолжала вести наблюдения и посылать сообщения, работая среди снегов и льдов и испытывая недостаток в пище. Тем временем мощность источников питания радиопередатчика постепенно ослабевала. Положение осложнялось и тем, что у всех, за исключением начальника, начались желудочные заболевания и простуда. Еды не хватало, ели олений мох. Эйнар нашел ружье и несколько патронов. Каждый день Йенс уходил на поиски оленей, но погода была плохой, и он возвращался ни с чем. Запасы топлива подходили к концу.

19 декабря Эйнар отправился в Ланге, чтобы, как он выразился, «стащить еды». На следующий день вернулся с рыбой, которую крестьяне зарыли в землю. 23 декабря погода прояснилась, и Йенс, наконец, подстрелил оленя. Они хорошо отпраздновали рождество, пируя целый день.

Отряду, проходившему подготовку в Англии, приходилось проявлять такую же выдержку и испытывать еще большее нервное напряжение. Хотя их обучение было завершено и они были готовы к отлету, отправке мешала плохая погода. В ночь на 23 января 1943 г. они вылетели в Норвегию, но, покружив над Телемарком в течение двух часов, повернули назад, так как туман скрывал место высадки и опознавательные огни, зажженные «Ласточкой».

10 февраля 1943 г. «Ласточка» сообщила о точном расположении всех часовых и охранников в Веморке. В ночь на 16 февраля на лед озера Скрукен, в сорока восьми километрах к северо-западу от места действий «Ласточки», были выброшены на парашютах шесть норвежцев из сил Сопротивления. Из Лондона предупредили о прибытии группы, но с ней надо было соединиться, а проделать путь в сорок восемь километров в условиях норвежской зимы равносильно тому, что пройти четыреста восемьдесят километров по более ровной местности и в более теплую погоду.

Вторая группа получила условное наименование «Гуннерсайд». Героями этой современной саги, о которых ранее нигде не писали, были Иоахим Роннеберг (начальник), Каспер Идланд, Фредрик Кайзер, Ганс Сторхауг, Биргер Стремшейм и Гуннер Сюверстэд.