28 августа Берия, Курчатов, Харитон, Флеров, Завенягин и Зернов наблюдали, как под тщательным руководством Харитона идет сборка РДС-1. Первое советское испытание под кодовым названием «Первая молния» должно было состояться в 6:00 на следующее утро. Заряд находился на верхушке специальной 30-метровой башни. Ученые очень хорошо знали, с какими проблемами столкнулось испытание «Троица», и не могли гарантировать, что все сработает. Той ночью почти никто не спал. И в довершение всего испортилась погода.

В 2:00 собранную бомбу перенесли в грузовой лифт, который должен был поднять ее наверх. Сначала предполагалось, что бомбу доставят наверх без сопровождения, но стоило Берии повести бровью, как Зернов с готовностью вошел в лифт. Затем на башню поднялся Флеров вместе с небольшой группой ученых. Они установили и проверили детонаторы. Флеров возвращался последним.

Занялась заря, дождь утих. Хотя небо и было затянуто облаками, установилась достаточно хорошая видимость, чтобы могли работать оптические приборы для наблюдения за взрывом. Курчатов отложил испытание на час. Вокруг башни возвели строения: одноэтажные деревянные дома, четырехэтажные кирпичные дома, мосты, туннели и водонапорные башни. Кроме того, в зоне поражения расставили локомотивы, вагоны, танки и артиллерию. В открытых загонах оставили животных, чтобы проверить первичный эффект воздействия радиации.

Башню не было видно из командного бункера, но Курчатов открыл застекленную дверь с другой стороны помещения, чтобы ученые и генералы, собравшиеся внутри, увидели молнию, которая отразится от расположенных вдали холмов. До того как накатит ударная волна, должно было хватить времени, чтобы закрыть дверь. Берия все равно относился к этому скептически. «Ничего не получится, Игорь», — проворчал он.

Последний отсчет закончился 29 августа в 7:00:

Взрыв. Яркая вспышка света. Столб пламени, тянущий облака пыли и песка, превратился в «ножку» ядерного гриба. Курчатов только и вымолвил: «Сработало»… Что за замечательные слова это были: «Сработало! Сработало!» Физики и инженеры, механики и рабочие, тысячи советских людей, работавших над атомной проблемой, не подвели страну. СССР стал второй ядерной державой. Ядерный баланс сил был восстановлен.

Флеров окунулся в сияющий свет и захлопнул дверь прежде, чем ударная волна сотрясла бункер. Берия кинулся

к Харитону и обнял его, но в тот момент Харитон чувствовал только облегчение. Сила взрыва составила почти 20 ООО тонн в тротиловом эквиваленте, что было практически равно силе взрыва «Толстяка» при испытании «Троица» в Нагасаки. Если бы испытание не получилось, всех советских физиков, участвовавших в проекте, ждал расстрел[177].

Берия сразу же доложил о результате Сталину. Сталина только что разбудили, и он сердито сказал, что уже знает. На следующий день Берия и Курчатов составили письменный доклад: «Докладываем Вам, товарищ Сталин, что усилиями большого коллектива советских ученых, конструкторов, инженеров, руководящих работников и рабочих нашей промышленности в итоге 4-летней напряженной работы Ваше задание создать советскую атомную бомбу выполнено».

3 сентября радиоактивные осадки, вызванные советским испытанием, были обнаружены приборами, установленными на борту американского самолета WB-29 (усовершенствованной модели В-29 для метеоразведки), пролетавшего в нескольких милях к востоку от Камчатки. В течение следующей недели ученые наблюдали, как радиоактивные воздушные массы пересекли территорию США. Англичане узнали об испытании 9 сентября, когда эти массы находились над Атлантикой. К 14 сентября сомнений практически не осталось. Ученые из Tracerlab, частной радиологической лаборатории, расположенной в Беркли, установили время взрыва бомбы (названной «Джо-1») — 6:00 29 августа. Ошибка составила всего один час.

Гарднер и Лэмфер работали без устали, складывая слож- ную мозаику из доказательств. Расшифровка документов в рамках проекта «Венона» открыла страшную тайну: утечка информации из Манхэттенского проекта существовала постоянно.

В середине сентября 1949 года Лэмфер нашел начальный фрагмент из недавно дешифрованного сообщения, посланного из Нью-Йорка в Москву 15 июня 1944 года[178]. В сообщении говорилось[179]:

[1 группа не расшифрована] получил от РЕСТ третью часть отчета MSN-12 Центробежные флуктуации в потоке [37 групп не поддаются расшифровке]. Метод диффузии — работа по его специальности. Р[ЕСТ] выразил сомнение относительно возможности оставаться в СТРАНЕ без возникновения подозрений.

Это была часть резюме теоретической работы по газовой диффузии. Далее в сообщении описывалась конкуренция между ОСТРОВИТЯНАМИ (британской миссией) и ГОРОЖАНАМИ (американцами), работавшими в программе ЭНОРМОЗ. Лэмфер понял из этого сообщения, что советская разведка развернула деятельность не только в Канаде, но и в Америке, в самом сердце Манхэттенского проекта.

Кроме того, в сообщении явно указывалось на то, что существовал шпион с кодовым именем РЕСТ, которое в другом сообщении от 5 октября 1944 года было заменено на ЧАРЛЬЗ. В сообщении от 16 ноября 1944 года сообщалась и другая информация о РЕСТЕ/ЧАРЛЬЗЕ:

После последнего визита АРНО к сестре ЧАРЛЬЗА стало известно, что ЧАРЛЬЗ не отправился на ОСТРОВ, а остается в Лагере № 2. Он был в Чикаго и позвонил оттуда сестре.

Он сказал, где находится лагерь, и пообещал приехать в отпуск на Рождество. Он [АРНО] принимает меры для выхода на связь с ЧАРЛЬЗОМ, пока он будет в отпуске.

Лагерем № 2 называли Лос-Аламос. 27 февраля 1945 года из Центра в Нью-Йорк послали новое сообщение с длинным списком вопросов, касавшихся ЧАРЛЬЗА. Москва требовала информацию о том, чем ЧАРЛЬЗ занимается с августа 1944 года и цель его поездки в Чикаго. В этом сообщении также упоминалась сестра ЧАРЛЬЗА — под кодовым именем АНТ.

В другом сообщении от 10 апреля 1945 года московский Центр сообщил АНТОНУ (Леониду Квасникову) в Нью- Йорк о важности информации, сообщаемой ЧАРЛЬЗОМ:

Данные ЧАРЛЬЗА 2/57 об атомной бомбе (далее «ВОЗД…») очень важны. Кроме данных об атомной массе ядерного горючего и деталей, касающихся взрывного способа приведения в действие «ВОЗД…», в материалах, переданных вами в первый раз, содержатся сведения о способах электромагнитного разделения ЭНОРМОЗ. Дополнительно мы хотели бы установить следующее: 1) какой вид деления — на медленных или на быстрых нейтронах [35 групп не расшифровано] [281 группа не поддается дешифровке].

Частично разобранное в этом сообщении кодовое название «ВОЗД…», скорее всего, означало «Воздушный шар». Кем бы ни был РЕСТ/ЧАРЛЬЗ, создавалось впечатление, что СССР очень ценит его данные. Это было неслыханное предательство.

Лэмфер сократил список подозреваемых до одного- единственного человека. Фукс был автором научной статьи по газовой диффузии, которая упоминалась в июньском сообщении. Из личного дела Фукса Лэмфер узнал, что он работал в Лос-Аламосе с августа 1944 года и что у него есть сестра Кристель, живущая в Кембридже штат Массачусетс. В деле было указано, что Фукс был в Чикаго, — и эта поездка упоминалась в дешифрованном сообщении. Кроме того, Фукс действительно ездил в Кембридж в феврале 1945 года, когда в Лос-Аламосе у него был отпуск.

Были и другие доказательства возможной виновности Фукса. В Киле в руки Союзников попали документы гестапо, согласно которым Фукс был членом коммунистической партии с 1934 года. Кроме того, имя Фукса было в адресной книжке Израэля Гальперина.

Лэмферу все стало ясно. Фукс был основным подозреваемым. Он завел дело, начал расследование и 22 сентября написал письмо в адрес британской разведки.

Утром 23 сентября 1949 года Трумэн публично объявил, что «имеются доказательства того, что несколько недель назад в СССР произошел ядерный взрыв». У Америки в арсенале могло быть больше 100 атомных бомб, но уже не было монополии на эту технологию.