– Скорее всего, ты неверно ее понял, – запротестовал Дент. – Может быть, сумочку нашли именно там, но сейчас ты слишком пьян, чтобы точно вспомнить, как к тебе в руки попала эта сумочка и когда.

Муди смерил его тяжелым взглядом.

– Место преступления было не в лучшем состоянии. Но я еще не настолько выжил из ума, чтобы не помнить, где наткнулся на эту чертову сумку. Об этом говорится в этих бумагах, – произнес он, указав на лежавшую на кровати папку. – И даже дата стоит.

Беллами подошла к кровати и села рядом с Дентом.

– Должно быть, я видела сумочку в ее руке, – произнесла она упавшим голосом. – Иначе почему бы я так сказала?

– Это плод вашего воображения. Вы видели, как она в тот день носила эту сумочку с собой, – объяснил Дент. – Через считаные дни стало известно, в каком виде нашли тело Сьюзен. Об этом раструбили в теленовостях.

Беллами заглянула ему в глаза, как будто отчаянно желала поверить в его объяснение.

Впрочем, его слова вряд ли ее успокоили.

Муди вновь опустился в кресло.

– Синяк спереди на горле был узким и длинным, – сказал он и ладонью провел по горлу ровную линию. – По мнению судмедэксперта, которое я тоже разделяю, вашу сестру задушили какой-то удавкой. Обычно, чтобы задушить человека, ее набрасывают на горло жертвы сзади. Вашу сестру, судя по всему, сильно прижали к земле, чем лишили возможности сопротивляться.

Беллами вздрогнула, что заметил даже Дент.

– Вы уверены? – спросила она.

– Мы не обнаружили под ее ногтями следов крови или кожи, – ответил Муди и, повернувшись к Денту, добавил: – Первое, что я стал искать, когда подумал на тебя, это царапины на твоих руках.

– У меня их не было. А у Стрикленда?

– Только те, происхождение которых не вызывало сомнений. Например, он мог поцарапаться, когда, спасаясь от смерча, спрятался под свой «Мустанг».

– Это должно было вывести нас из круга подозреваемых.

– Не обязательно. У убитой еще была шишка на затылке. То есть ее ударили по голове, прежде чем она упала. Мы предположили, что удар нанесли сзади. Но мы так и не смогли установить, чем ее ударили. Она упала ничком и, скорее всего, потеряла сознание. Или по крайней мере ее оглушили настолько, что она не смогла сопротивляться и помешать убийце сделать свое черное дело.

– Задушить Сьюзен ее же трусиками, – тихо проговорила Беллами.

– По вашим словам и по словам вашей мачехи и экономки, в обязанности которой входила стирка белья, она носила трусы только из эластичных кружев. Они достаточно прочны, чтобы ими можно было задушить человека. Руп продемонстрировал в суде, как это могло быть. Это стало одним из его блестящих шоу.

– Неужели его махинации не вызвали протестов со стороны адвоката Алана Стрикленда? – спросил Дент. – Он подал хотя бы одну апелляцию?

– Сразу же подал, но, прежде чем ее успели рассмотреть, Стрикленда убили в тюремном дворе.

– А как защитник отреагировал на его смерть? – поинтересовался Дент.

– Он перешел на работу в прокуратуру округа. По настоянию Рупа. Насколько мне известно, он там до сих пор работает, – усмехнулся бывший полицейский.

– Алан погиб ни за что, – сказала Беллами.

– Да, насколько мне известно.

Позднее, вспоминая этот разговор, Дент пришел к выводу, что именно эта ухмылка Дейла вывела его из себя. Заметив ее, он в ту же секунду встал и, шагнув к креслу Муди, навис над ним, готовый в любой миг пустить в ход кулаки.

– Вы с Кольером хорошо спелись. У него были мозги, и он все придумал, а ты, сукин сын, ходил у него в подручных, делал черновую работу. Но если у вас все шло так гладко, то почему же ты забил на карьеру?

– Только не надо орать на меня. Успокойся!

– Не успокоюсь, пока не услышу от тебя то, что хочу услышать. Ты сказал, что знал – Стрикленд невиновен. Откуда тебе это стало известно?

– Я же говорил тебе. Он признался, что Сьюзен посмеялась над ним. Парни не слишком…

– Только не надо вешать мне на уши лапшу, Муди! Давай по порядку. Так не бывает, чтобы парень признался, что его обломали, а потом начал хныкать, какой он несчастный.

Если Сьюзен послала его подальше, то он, по идее, был зол как черт. Он бы поносил ее, обзывал грязными словами. Что наводило бы на мысль, что он виноват, а не наоборот. Так что можешь впаривать такую чушь кому угодно, но только не мне. Дерьмо я определяю сразу, по запаху!

– Его брат…

– Который, как ты сказал, мог и соврать. Признайся, ты наверняка знал что-то такое, что подтверждало невиновность Алана. Что это было, Муди?

Дейл Муди бросил мутный взгляд на Беллами – та все еще сидела на краешке кровати, – затем снова посмотрел на Дента:

– Когда я готов.

– Когда ты готов? Что это, черт побери, означает?

– Это означает, что я сказал тебе все, что собирался сказать.

– Ты мерзкий алкаш, вот ты кто! Живо выкладывай, что тебе известно! – крикнул Дент. – Она ждет!

– Ты тут не особенно выделывайся, парень, – отозвался Муди и на нетвердых ногах кое-как поднялся с кресла. Он встал перед Дентом, но тот не сдвинулся с места и даже не пошевелился, когда хозяин дома схватил с подставки для телевизора пистолет.

– Собрался стрелять? – усмехнулся Дент.

– Только попробуй толкнуть меня и тогда увидишь.

– Сомневаюсь. Кишка у тебя тонка. – С этими словами Дент придвинулся ближе к Муди и коснулся грудью ствола пистолета.

Беллами сдавленно вскрикнула.

– Все в порядке, – успокоил ее Дент и, чувствуя на себе злобный взгляд бывшего копа, добавил: – Ему не хватит духа нажать на курок.

– Ты зря, черт тебя побери, так думаешь.

– Я знаю, что ты трус. Тебе не хватило пороха восстать против Рупа Кольера, да и самому себе вышибить мозги тебе тоже слабо.

– Дент! – испуганно вскрикнула Беллами, но ни один из мужчин не обратил на нее внимания.

Лицо Дейла Муди перекосило от гнева. Сам он тяжело дышал. Дент чувствовал, как подрагивает ствол пистолета, прижатый к его груди. Значит, решил он, рука и палец на спусковом крючке тоже дрожали.

– Из-за меня погиб всего один человек, – прорычал Муди, – и я живу только с этим грехом! А вот у тебя, сукин сын, грехов побольше будет: из-за тебя чуть не навернулся самолет, полный людей!

В следующую секунду кулак Дента врезался в его подбородок. Взмахнув руками, Дейл пролетел через всю комнату и наверняка упал бы навзничь, если бы не на-ткнулся на кухонный стол. Здесь он тяжело осел на пол.

Дент шагнул к нему и, взяв за волосы, приподнял его голову. Муди злобно посмотрел на него мутными, налитыми кровью глазами.

– Не меряй меня своими паскудными мерками, говнюк! – Дент наклонился к нему ближе. – Ты не смог навесить на меня убийство, хотя и старался. У тебя в запасе было почти двадцать лет, чтобы честно признаться в грязных делишках, которые ты проворачивал с Кольером. Ты этого не сделал. Вместо этого ты зарылся в этой паршивой норе и пытаешься утопить себя в выпивке. Последний трус – вот кто ты такой!

Выплеснув на Дейла свое презрение, он выпустил его. Затем вернулся к Беллами и, взяв за руку, поставил на ноги.

Не дойдя несколько шагов до двери, он остановился:

– Знаешь, Муди, Руп настолько озабочен своей репутацией и так зазнался, что перестал отличать правду от вымысла. Но ты даже хуже этого подонка!

– На этой развалюхе далеко не уедешь!

Ни Дент, ни Беллами не проронили ни слова после того, как Дент забрал со столика свой пистолет, распахнул дверь домика и, шагнув в сторону, жестом велел ей последовать его примеру.

Беллами оставила папку с документами на кровати. Когда Дент потащил ее к выходу, она на мгновение остановилась, как будто собираясь что-то сказать. Однако отвращение к хозяину дома взяло верх. На секунду встретившись с Дейлом Муди взглядом, прежде чем тот уронил голову на грудь, она молча перешагнула порог.

После этого Дент минут двадцать гнал по автостраде штата в направлении Маршалла, пытаясь выжать из взятого напрокат седана тот же самый максимум скорости, что и из собственного «Корвета», и постоянно чертыхался, поскольку сделать это не получалось.