—  «Берусь раз и навсегда искоренить большевизм!» — так ска­зал генерал Фош. Ему можно верить.

Визгливый дискант комментировал:

—   Крестовыйпоход во имя гуманности и цивилизации!

Это  Рябушинский. Его  голос она  узнала   бы  где  угодно. В свое время российский  банкир,  падкий  на  женщин, делал  ей откровенные авансы, грубо, нагло, бесцеременно пытался купить быстрогазую, полную обаяния парижанку. Но... она отказала ему.

Мелькнула мысль: не вздумал ли Рябушинский, послав ей при­гласительный билет на высокий прием, принудить ее сменить гнев на милость. Но почему тогда он почти не обращает на нее внимания  иограничивается довольно-таки двусмысленным  подмигиванием?

Она старательно вслушивалась в разговор, затеянный Рябушинским. Говорили о нападении на Советскую Россию, говорили так легко и небрежно, будто речь шла о пикнике, скажем, в Венсенский лес.

— Истребление    коммунистов — нравственный подвиг.  Подвиг во имя  будущего человечества! — пискляво возглашал  Рябушин­ский.— Вы, военные люди, крестоносцы двадцатого века! Мы, де­ловые люди, вас, военных, обеспечиваем. Всем! Чтобы солдатики не нуждались ни в чем — ни в пушках, ни в красивых мундирах, ни  в шоколаде «Эйнем»,  ни,  хэ-хэ,  в девочках...  Денег  мы вам даем,   мы — Детердинг,   сэр   Захаров,   Нобель,   Рокфеллер,   Рот­шильд, Ага Хан. Да и банковские   счета   эмира   бухарского тоже сгодятся.— Тут мадемуазель Люси поймала его взгляд с хитрин­кой. Ого! Вот он куда клонит! — Да-с! Не пожалеем злата! Гос­пода, нет в мире предприятия более рентабельного, чем эти, с позволения сказать, крестовые походы. Израсходуем на крест и мо­литвы  миллиардик — получим  пять-шесть миллиардов!  Россия — это нефть, золото, пшеница! Пятьсот процентов годовых!

Миллиарды приятно кружили белокурую головку Люси. О! Это уже интересно! А упоминание об эмире воскресило в памяти прият­ные картины. Алимхан дарил ей  золото. Он умел ценить ласки и тянулся к ней, предпочитая ее всему многочисленному гарему. Божественное ощущение, когда кончики пальцев осязают холодок червонцев.

Она невольно вздрогнула, потому что заговорил барон Робер — её толстячок:

—  Крестовый   поход — отлично!   Мы  уже   начали   его.   «Банк де Франс» предъявит завтра иск на советское золото, депонированное в США.

—  Походы походами, а вы в чужой карман не лезьте,— говорил мешковато одетый старик с выдубленным лицом, поглядывая  на Люси.

Вдруг старик издали поклонился ей и пошел сквозь толпу ей в ее сторону. Подойдя, он грубо сунул ей руку. Неприятно, по-рыбьи приоткрылась щель его рта и вырвались звуки глухого голоса. Он назвался:  «Рокфеллер!» — равнодушно,   без   рисовки. Люси про себя охнула от изумления, а он заговорил:

—  Вы — царица? Царица Бухары! Оч-чень интересно! Настоя­щая?

Но голос его звучал бесцветно.

От возбуждения, восторга мадемуазель Люси даже покраснела же не замечала, что ее новый знакомый отталкивающ лицом.

—  Бухария! Про Бухарию мне много рассказывали, когда в де­вяносто девятом я посетил Россию. Эльдорадо! Правда, что в ва­шей Бухарин    пустыня    покрыта    золотоносным    песком? А под песком нефть, море нефти. Еще говорили, что на Каспийском море белая нефть?

—  Золото? — жеманно    пожала плечиками    мадемуазель Люси. – В  Бухаре мне рассказывали про золото, про пустыню Кызыл-кумы. Красивые ленды. Но...

Она  вся насторожилась.   А   Рокфеллер  и  не  слушал   ее.   Его занимали свои мысли:

- Почему золото и нефть не разрабатывают? Мне говорили про Керзона. Про Джорджа Керзона. Ныне покойного. Говорили, что Джордж Натаниель Керзон в восьмидесятых годах — тогда он был молод, но уже деловит — приезжал в Бухарию, к вам. Чего он  искал там, Джордж  Натаниель  Керзон? А?  Золото?  Нефть?

—  О! О! — рассыпалась    колокольчиком    Люси. — Тогда меня ина свете не было. Что я могу знать о тех древних временах?

Она задохнулась. Не каждый день доводится разговаривать с властелином мира! А таким в ее глазах был мультимиллионер, сам Джон Рокфеллер Старший.

—  Джордж Натаниель Керзон, впоследствии премьер Велико­британии — о, весьма деловой человек, — равнодушно продолжал Рокфеллер, — совершал  вояж  по  Туркестану.  Живописное   путе­шествие возбудило воображение. В Бухарин царь — его звали, ка­жется,   Мозафер   или   Музафор — хвастал   своими   богатствами. Азиат заставил одного русского инженера показать ларец с золотым песком. Вот такой ларец. — Он вовсю развел руки, как де­лают рыболовы-любители, и всхлипнул. — Русский объяснил: «В пустыне я ходил по золоту...» И в доказательство   показал карты, схемы, маршруты. А?

Рокфеллер живо приблизил свою рыбью пасть к лицу Люси и выдохнул:

—  Вы слышалипро русского инженера? Про золото?

—   Я же  сказала. Меня тогда не было, я еще не родилась,— пролепетала  молодая женщина.  Но она  почему-то смешалась и опустила глаза.

—  Неважно. Вы должны были слышать в этом своем гареме про золото. Так вот. Царь предлагал Керзону взять концессию. Надеюсь, вы знаете, что такое   концессия? Но они не сговорились. Шли десятилетия. Керзон — говорил я вам, что он был деловой — шагал по ступенькам власти наверх. На посту министра королевы, а потом вице-короля Индии он был отличным приказчиком ком-мерческой фирмы «Британия и К°». Сколько угодно мог Керзон вещать о «благородной» задаче англичан защищать индусов и про­чих черномазых от русских казаков. На самом деле Джорджу Натаниелю Керзону нужно было защищать индийское золото. Но он смотрел далеко. Он не забывал своего путешествия и всегда рас­считывал привязать на веревочку золотого тельца — вашу Бухарию. И когда царизм потерпел крах, а в Центральной Азии обра­зовался вакуум, Джордж Натаниель взялся подбирать что плохо лежит. Огромная страна от Черного моря до Тибета! Аппетитный пудинг, начиненный золотом и нефтью!

Он говорил и говорил. Жернова скрипели, скрежетали. У Люси разыгрывалась мигрень. Но Рокфеллеру, видимо, пришелся по нраву безответный слушатель,

— Волею всевышнего Джордж Натаниель Керзон умер. Но Британия по-прежнему хозяйничает в Азии. Англичане куют стра­тегическую цепь, опутывающую Россию с юга. Туркестан, ваша Бухария, Кавказ — отличные плацдармы для сокрушения государ­ства Ленина. Нельзя отказать плану господина Керзона в дело­витости.

Энергично наступая на мадемуазель Люси, Рокфеллер, загнав ее в угол к портьере, проповеднически возгласил:

— Я не идиот. Я, Рокфеллер, вложил в кавказскую нефть — ваша Бухария где-то рядом — уже   много   миллионов. Моя фирма, «Стандарт Ойль и К⁰ Нью Джерси» заинтересована в Бухарин. На мои денежки строилась закавказская железная дорога. Там мое! Я еще добьюсь для США мандата на Армению, на Бухарию, на Закаспий. Там нефтеносные поля! Мы еще сокрушим и истребим филистимлян-революционеров.  Британия  пропиталась   ядовитыми соками гуманизма, терпит, что большевики берут верх над силами порядка.    Начальник   британской    разведки — тряпка. Генералы Денстервиль и Макнанн получили от туркестанской черни по мор­дам. И вы, миссис бухарская царица, остались без царства.

Он вдруг забеспокоился и вытащил из жилетного кармана огромные старинные часы луковицей. Видимо, он поразился, сколь­ко времени потратил на разговоры с какой-то пустой барынькой, и, наконец, кажется, впервые посмотрел на Люси. Только теперь он понял, что она красива, и признаки оживления обнаружились на его лице. Молодая женщина приободрилась.

—  О, красная опасность   сделалась еще опаснее, и вам, ваше... э... величество, надо искать поддержку у могущественной Америки. Дряхлая Англия не поможет. Мы поможем.

—  Поможете? — встрепенулась Люси.

—  О, конечно, я не из тех, кто привык лежать на спине, пока англичане улаживают в Азии свои дела-делишки, а вы — гм-гм — помогите нам снять сливки с русской нефти и... накопать золота в этих бухарских песках.

—  Нефть? Золото? — снова насторожилась Люси.

—  Вы знаете. Вы должны знать, где нефть и золото. Мы вас берем вместе с нефтью и золотом. Дайте нам документацию того инженера, и в ваши ручки потекут миллионы.