Несмотря на поднявшуюся было бурю в прессе, «Аль-Каида» не пошла далее страстных призывов к джихаду. У нее имелись большие планы и воспоминания о прошлых успешных акциях, в которых организация либо вообще не участвовала, либо имела к ним косвенное отношение. «Аль-Каида» существовала уже десять лет, но при этом она оставалась таинственной и малозначимой организацией. Она не шла ни в какое сравнение с «Хамасом» или «Хезболлой». Тысячи молодых людей прошли подготовку в лагерях «Аль-Каиды» и отправились домой сеять разрушения. Их навыки вызывали интерес различных спецслужб, знавших, что боевики связаны с «Аль-Каидой». Хотя выпускники лагерей и сохраняли преданность бен Ладену, формально большинство из них не входило в организацию. В результате в Кандагаре было гораздо меньше действительных членов «Аль-Каиды», чем в Хартуме, — из-за того, что бен Ладен просто не мог платить всем пособие. Даже эффектная презентация для иностранных журналистов исполнялась при участии нанятых для этой цели афганских моджахедов. Словно рыба-молот, «Аль-Каида» и бен Ладен пытались выглядеть более грозно. Новой «Аль-Каиде» срочно был нужен боевой дебют.
Это произошло 8 августа 1998 года в день резни в Мазари-Шарифе и восьмую годовщину прибытия американских войск в Саудовскую Аравию.
В Кении один из людей Завахири, египтянин, известный как Салех, разработал и собрал два мощных взрывных устройства. Первая бомба, эквивалентная девятистам килограммам тротила, состояла из смеси нитрата алюминия и алюминиевой пудры. Она была вмонтирована в кузов грузового фургона «Тойота». Два саудита, присутствовавшие на интервью «Новостям Эй-би-си», Мохаммед аль-’Овхали и Джихад Али, повели автомашину в центр Найроби к американскому посольству. В это же время в Танзании вторая бомба Салеха уже двигалась в сторону Дар-эс-Салама, где должна была проходить дипломатическая миссия США. Это устройство имело схожую конструкцию, к которой Салех добавил несколько баллонов с кислородом и канистры с бензином для увеличения мощности взрыва. За рулем автомобиля сидел египтянин Ахмед Абдулла, прозванный за светлые волосы Немцем. Взрывы были назначены на половину одиннадцатого утра в пятницу, когда всем благочестивым мусульманам следовало находиться в мечетях.
Эта первая документально зафиксированная атака «Аль-Каиды» наложила отпечаток на все последующие акции. Новшество заключалось в том, что смертники производили несколько взрывов одновременно. Это было весьма рискованной стратегией. В случае успеха «Аль-Каида» могла рассчитывать, что к ней будет приковано внимание всей мировой общественности. Взрывы должны были подтвердить, что бен Ладен действительно объявил войну Соединенным Штатам. Использование самоубийц предоставляло сомнительное моральное оправдание гибели множества мирных граждан. Подобные теракты ранее не были свойственны «Аль-Каиде». Гибель максимально возможного числа людей стала самоцелью. Никто не пытался избежать смерти невинных, ибо концепция невиновности уже была сброшена со счетов «Аль-Каиды». Несмотря на то что Коран строго запрещает убийства женщин и детей, одной из целей взрыва посольства в Кении являлось убийство американской женщины-посла Пруденс Бушнелл. Это должно было вызвать общественный резонанс.
Тут и вскрылась неопытность боевиков. Как только Джихад Али подъехал к парковке посольства с задней стороны, Мохаммед аль-’Овхали выпрыгнул из автомобиля и направился в сторону пропускного пункта. Террорист попытался поднять шлагбаум, но невооруженная охрана посольства отогнала его. ’Овхали вспомнил, что оставил свой пистолет в машине. Тогда он бросил взрывпакет во внутренний двор. Звук взрыва привлек внимание людей, находившихся в посольстве. Один из уроков, который Завахири извлек из теракта в египетском посольстве в Исламабаде тремя годами ранее, заключался в том, что первый взрыв заставляет людей выбегать наружу, в результате чего они становятся жертвами разлетающихся осколков стекла при взрыве настоящей бомбы.
’Овхали неожиданно одолели сомнения, касавшиеся его посмертной участи, как рассказал он позже агентам ФБР. Он собирался стать мучеником: смерть в результате теракта должна была гарантировать ему место в раю. Но ’Овхали подумал, что, бросив шумовую гранату, выполнил задание. Если же он двинется вперед навстречу своей смерти, то это будет уже самоубийство, а не мученичество. Следовательно, он удостоится осуждения, а не спасения. Как узок мост между адом и раем! Чтобы спасти душу, ’Овхали отказался от повторной попытки поднять шлагбаум, развернулся и бросился бежать. Взрыв раздался где-то сбоку, разорвав на нем одежду и изранив всю спину осколками. Когда террорист смог подняться, то ощутил необычайную тишину и увидел, что он наделал.
С фасада здания были словно бритвой срезаны бетонные плиты. Мертвые люди все ещё сидели за столами. Прилегающая часть улицы была покрыта копотью, горел автобус. Здание рядом с посольством, в котором находился Кенийский секретарский колледж, рухнуло. Многие люди оказались погребенными под завалами, и их стоны с каждой минутой становились все громче и громче, пока не слились в общий вой. Всего погибло 213 человек, в том числе двенадцать американцев; четыре с половиной тысячи было ранено, более полутораста человек лишились зрения. Руины горели несколько дней.
Восьмью минутами позже Ахмед Немец на своем грузовике подъехал к стоянке американского посольства в Дар-эс-Саламе и решительно замкнул детонатор. Случайно в момент взрыва между бомбой и стеной посольства оказался автомобиль с цистерной для воды. Взрыв ударил по трем этажам, сильно повредив канцелярию, но благодаря препятствию здание посольства устояло. В результате теракта погибло одиннадцать человек и восемьдесят пять было ранено. Все они являлись африканцами.
Несмотря на очевидное стремление привлечь внимание к «Аль-Каиде», террористы своими атаками пытались также сбить с толку американцев. Операция в Найроби получила название «Святая Кааба в Мекке», а взрыв в Дар-эс-Саламе был назван «Операция Аль-Акса», по имени известной мечети в Иерусалиме. Бен Ладен позже попытался дать обоснование этим диверсиям. В начале он говорил, что эти города избирались в качестве мишеней из-за их соучастия во «вторжении» в Сомали; затем он описал американский план разделения Судана, который, по его словам, разрабатывался в посольстве США в Найроби. Он договорился до того, что геноцид в Руанде был спланирован двумя американскими посольствами.
Мусульмане всего мира встретили эти взрывы с ужасом и отчаянием. Смерть стольких людей, многие из которых были африканцами и мусульманами, вызвала замешательство. Бен Ладен прокомментировал — эти акции заставили американцев почувствовать то, что пережили мусульмане. Но для большинства людей в мире — и даже для некоторых членов «Аль-Каиды» — эти атаки не имели смысла. Показательный акт массового убийства отнюдь не гарантировал изменения американской политики, а мог лишь спровоцировать адекватный ответ.
Здесь отчетливо проявилась стратегическая задача бен Ладена, намеревавшегося втянуть США в войну в Афганистане, который уже стал могилой одной империи. Часто цель террора заключается в том, чтобы спровоцировать могущественного противника на агрессию, и бен Ладен застал Америку в один из наиболее несчастливых моментов в ее истории.
«Ну, началось!» — сказал помощник прокурора США Пэт Фитцджеральд Коулмену, когда до него дошло известие о взрывах. Он позвонил в Нью-Йорк в половине четвертого утра. Коулмен немедленно выехал в Вашингтон. Двумя днями позже жена встретилась с ним в закусочной сети «Дайери Куин» на дороге 1–95, чтобы передать ему лекарства и сменить одежду. Она знала, что муж может долго находиться в Операционном и информационно-стратегическом центре.
Штаб-квартира ФБР поручила расследование местному управлению в Вашингтоне, которое обычно занималось оперативными действиями за рубежом. О’Нейл страстно хотел взять все под свой контроль. Нью-йоркское управление имело задание расследовать дело бен Ладена, поэтому могло потребовать передачи информации себе. Пока было непонятно, действительно ли за этими взрывами стоит бен Ладен. Даже высшему эшелону власти название «Аль-Каида» ничего не говорило. Обсуждалась возможная причастность других террористических организаций, например «Хезболлы» и «Хамаса». О’Нейл пытался доказать руководству, что главным подозреваемым является именно бен Ладен. Джон привлек к работе молодого агента Али Суфана из другой команды, американца ливанского происхождения. Суфан оказался единственным агентом ФБР в Нью-Йорке, который хорошо знал арабский язык, а всего в Америке было восемь таких специалистов. Проанализировав ранние фетвы и интервью бен Ладена и сравнив их с заявлениями в СМИ об ответственности за взрывы, Суфан пришел к выводу, что организатором терактов, бесспорно, является бен Ладен. Благодаря Суфану О'Нейл сумел в тот же день послать сообщение в штаб-квартиру о наличии определенного тождества между последними заявлениями бен Ладена и требованиями, которые были выдвинуты в анонимных посланиях.
