Больше в свою дорогую квартиру он не возвращался. До тех пор, пока не съехала жена.

Ксения через две недели позвонила ему из Парижа. Они мило поговорили о пустяках, и только под конец она спросила:

— Но ты ведь не собираешься со мной разводиться?

Ему удалось легко рассмеяться в ответ и положить трубку.

С Бельды он мечтал распроститься немедленно. Но в те дни это было невозможно. Борис постоянно требовался, на нем были завязаны многие контракты, и с ним Георгий Иванович был ровен, словно ничего не случилась. Он все ждал: выдержат ли у его пожизненного партнера нервы.

Оказалось, выдержали. С тех пор они ни разу так и не вспомнили о Ксении. Словно ее не существовало вовсе.

Время от времени она звонила. И Беневоленский немедленно пересылал ей любые деньги, о которых она просила.

Беневоленский ненавидел рестораны, салоны, клубы. Месяца через два после отъезда жены в дорогом и очень престижном месте, который посещали тщательно подобранные клиенты, он сумел подхватить сальмонеллу, и это ему стоило двух недель тяжких мучений. Не говоря уже о потере времени. В тот раз перепуганный насмерть владелец ресторана (еще бы — несколько почтенных клиентов едва не лишились жизни) провел самостоятельное расследование, в результате которого почти все повара были смещены, а тело кондитера, по слухам, очень скоро нашли в Москве-реке. Однако Георгию Ивановичу от этого легче не стало. И домашний врач советовал ему теперь очень даже беречься. Но как убережешься от пищи, которую готовят незнакомые руки, — не станешь же требовать, чтобы владелец тех рук сам пробовал каждое блюдо лично в присутствии клиента.

А всего через полгода, когда его организм только-только пришел в неустойчивое, но кое-какое равновесие, в другом таком же очень престижном месте его заразили гепатитом. И что ему было толку от наказания, которое понесли тамошние повара. Беневоленскому с тех пор было очень многое запрещено. Даже нельзя было спать на правом боку — сразу давала себя знать печень, гнавшая в желудок и пищевод желчь. А на левом — так и давно он спать не мог. И ничто из самых дорогих новейших медицинских открытий не помогало. Бывали дни, когда он так себя отвратно чувствовал, что при виде чудес ресторанной кухни, от ее запахов его готово было вывернуть наизнанку.

К тому же он и раньше не любил ходить на эти «ярмарки тщеславия», сопровождаемые крикливыми затейниками, дорогими проститутками обоих полов, и про себя изумлялся, сколько усилий, хитрости, энергии тратят люди весь день только на то, чтобы вечером выбросить очередную тысчонку баксов, а то и десяток тысяч просто так, в никуда. На какие преступления они идут ради этого, как ставят свои и чужие судьбы под удар!

И все же время от времени все эти клубы ему приходилось по-прежнему посещать. Во имя дела.

Очередное дело возникло и в этот вечер.

С тех пор как в жизнь вошла компьютерная программа голосовой связи, человек, так похожий на Скунса, стал иногда пользоваться ею.

Он поселился на несколько дней в столице не только для того, чтобы почтить память умершего директора детского дома. У него было и еще кое-какое дело.

На днях в своем любимом загородном леске он воспользовался этой программой, чтобы переговорить со своим Доверенным лицом. Доверенное лицо вело жизнь закрытую от посторонних глаз, хотя бы в силу своей инвалидности. Соседи жалели убогую личность, никак не догадываясь, что человек, который даже за пенсией сам не в состоянии сходить на местную почту, поддерживает связь со всеми континентами. И где-то, в разных точках планеты, он есть весьма известная и уважаемая личность.

У Доверенного лица было несколько псевдонимов и электронных адресов, а также множество кодировок. Даже постоянные клиенты вряд ли догадывались хотя бы о половой его принадлежности. Да и какая им была разница — с престарелым мудрецом они имеют дело или с шустрой девицей, лишь бы блюлась конфиденциальность да заказы исполнялись аккуратно и в срок.

Чтобы пользоваться голосовой связью, надо совсем немного — подключить к компьютеру наушники, микрофончик, соединиться с провайдером, один из которых у человека, так похожего на Скунса, был аж в Новой Зеландии, набрать с помощью клавиатуры нужный номер и спокойно дождаться отклика.

Сигнал, облетев земной шар, перекочевав от провайдера к провайдеру то в виде фривольной картинки, то в виде строго научного текста, пройдя несколько декодировок, спустя минуту долетал до Доверенного лица.

— Я обдумал предложение и готов несколько дней пожить в столице, — сообщил человек, похожий на Скунса.

— Дорогой друг! Я рад слышать это! — ответило Доверенное лицо детским звенящим голосочком.

Это была хитрость уже той программы, которую соорудили умельцы для человека, похожего на Скунса, в тайной лаборатории в одном из далеких уголков планеты. По-русски программа называлась просто — «Преобразователь голоса». А умельцы были большими шутниками, потому что преобразовывали не только басы в альты, но интонации. В результате торжественные фразы выкрикивались по-петушиному, и не дай Господь было бы через такую программу объясняться в любви.

— Предполагаемое свидание произойдет в клубе «Адонай», и, скорей всего, через три дня. Остальное при следующем сеансе. Ваше предложение о гонораре клиенты встретили благосклонно.

При таких разговорах была одна забавная сложность, к которой, правда, собеседники быстро привыкали. Когда говоривший заканчивал фразу, воцарялась пауза. Сигнал достигал второго человека не мгновенно. И надо было терпеливо дожидаться ответа. Как в разговоре через переводчика.

Теперь, приехав в Москву, где около двух лет назад он купил однокомнатную квартиру на имя Ивана Петровича Сидорова в новом доме за речным вокзалом, человек, похожий на Скунса, ждал сигнала.

Наконец уже другой, типично женский голос (шутки преобразователя) сообщил ему о дне и времени встречи заказанной личности с неким господином Беневоленским.

— Простите, милый друг, за напоминание, это я говорю вам лишь по настоянию клиента, — вещал женский голос. — Воздействие надо провести крайне аккуратно. Место пребывания клиента — Страна восходящего солнца, и он надеется на долгое плодотворное сотрудничество с вами. Клиент также хотел бы узнать о способе вашего воздействия. Он весьма наслышан о лестных мнениях по поводу вашей изобретательности — и все же…

— Сообщите клиенту, что не в моих правилах заранее раскрывать способ. Возможно, для себя я его обозначу как прогулку с собачкой. Но это лишь предварительная прикидка. Сообщите также ему, что по поводу аккуратности он может не беспокоиться. Пока нареканий не было.

— Всяких вам удач, дорогой посредник.

— Спасибо, дорогой друг. Удачи нужны нам всем.

Отключившись от связи и убрав все причиндалы в простенькую сумку, какие свисают с плеч у тысяч москвичей, человек, похожий на Скунса, отъехал от бордюра и направил свою «семерку» в сторону закрытого аристократического клуба «Адонай».

Идея была проста как дважды два. В районе ветки БАМа, ведущей в сторону Якутска, несколько десятилетий высились терриконы — громадные искусственные горы, сложенные из пустой породы. Но это для России порода была пустой, на самом деле в ней содержалась вся таблица Менделеева, а некоторые сверхценные металлы — даже в очень концентрированном количестве. По этому поводу он вспоминал одну старинную историю, когда вроде бы из Аргентины везли добытое серебро и грузили его на корабли, отправлявшиеся в Европу. При этом к серебру примешивался какой-то ненужный металл, который тут же, рядом с кораблями, сбрасывали в море. Потом выяснилось, что тот металл был платина.

Примерно такая же ситуация была и с якутскими терриконами, которые на самом-то деле были своего рода кладовыми стратегического сырья. Только мало кто это соображал. Точнее, соображать-то соображали, но не те люди, которые могли Беневоленскому помешать.