Первыми попытку организовать международное соревнование шахматных композиторов сделали англичане. В 1852 году в Лондоне был объявлен конкурс составления шахматных задач. Однако на этот конкурс из-за рубежа не поступило ни одной композиции, поэтому годом проведения первого действительно международного соревнования композиторов считается 1856-й.

Много необычного и занятного было в организации первых конкурсов. Один американский журнал (штат Коннектикут) предложил составителям прислать свои… фотографии, которые затем вручались победителю.

Один из участников крупнейшего Парижского конкурса 1878 года получил приз за самую многовариантную задачу. По предварительным условиям такое отличие не было предусмотрено. Его учредили впоследствии по предложению будущего лауреата и на пожертвованные им для этой цели пять долларов.

Награды в конкурсах составления по сравнению с призами в турнирах по практической игре очень скромны. В 1930 году польский мастер шахматной композиции Мариан Врубель завоевал первый приз на одном австралийском конкурсе. Победитель был очень рад успеху и ждал награду.

Наконец, приз в виде чека Австралийского Банка ценностью в один фунт Врубель получил и пошел в местный банк, чтобы его реализовать Кассир взял ценную бумагу и с большим любопытством стал рассматривать.

– О, здесь есть виза английского банка, – сказал он что-то показывая на обратной стороне:

– Это, наверно, хорошо? – поинтересовался Врубель.

Кассир кивнул головой и улыбаясь, спросил:

– Вы желаете поменять чек на деньги?

– Конечно, – ответил Врубель.

– Тогда возьмите эту монетку. Однако на вашем месте я бы оставил такой с виду солидный чек на память.

Составители шахматных задач рады, если их композиция привлечет внимание известного шахматиста. Однако гроссмейстеры и мастера редко берутся за решение.

– Почему вы не любите решать шахматные задачи? – спросили однажды Савелия Тартаковера.

Гроссмейстер рассказал историю о том, как он согласился посмотреть и оценить новую трехходовку одного составителя.

Как только задача была расставлена на карманных шахматах, проблемиста кто-то позвал, Тартаковер остался один на один с трехходовкой. Многофигурная позиция оказалась трудной. Прошел час, а мата в 3 хода не находилось. Амбиции и спортивный азарт не позволяли гроссмейстеру позвать автора, который вел оживленный разговор с любителями в другом конце шахматного клуба. Прошел еще час бесплодных поисков решения. Лишь в конце третьего часа к Тартаковеру подошел композитор и спросил:

– Что вы скажете о трехходовке?

Гроссмейстер вернул автору карманные шахматы и признался:

– Не осилил я задачу.

– Прошу прощения, но на поле «b4» должен стоять белый слон, – не скрывая смущения ответил автор.

С тех пор никому не удалось соблазнить Тартаковера ни одной шахматной задачей.

Крайне редко сильные шахматисты-практики берутся за составление задач. Поэтому собравшиеся в Варшавском клубе шахматисты были немало удивлены, когда чемпион польской столицы 1927 и 1929 годов мастер Леон Кремер известил всех, что составил двухходовку. Любители попросили показать задачу. Автор охотно согласился и расставил на вид довольно простую позицию.

Задачные матадоры думали долго, но не в силах найти мат в два хода, спросили автора о решении.

– О, это совсем просто, – ответил Кремер. – Иду ферзем под бой, и если его возьмут, то пешка превращается в коня – и мат.

– А если ферзя не возьмут? – спросил один из решателей.

– Как это, – удивился Кремер. – Ферзя не возьмут?

– Не возьмут. Не обязаны же бить!

Обескураженный неожиданным поворотом дела, Кремер вынужден был признать, что в таком случае задание не решается…

Иногда составители предлагают решить свою задачу на спор. Известный латвийский мастер и шахматный композитор Герман Матисон, по свидетельству очевидцев, решил задачу, предложенную ему Гизе, еще до того, как автор успел расставить на доске все нужные ему фигуры.

Выдающийся американский проблемист Сэмюэль Лойд был некоторое время в 1855 году президентом Нью-Йоркского шахматного клуба, который часто посещал Вильгельм Стейниц. Однажды между ними состоялся необычный поединок. Без предварительной подготовки Лойд брался составить задачу, которую Стейниц должен был тут же решить. Выигрывал тот, кто затрачивал меньше времени. Ровно десять минут понадобилось Лойду, чтобы составить трехходовку.

Впоследствии Лойд писал, что он не считал задачу очень трудной, но надеялся, что многочисленные варианты решения потребуют значительного времени для их нахождения. Каково же было его удивление и разочарование, когда через пять минут Стейниц показал исчерпывающее решение:

1. fe Цугцванг

1. …g6 2. Фf1! и 3. Фf5x, 2. …h3 (Крg5) 3. Фf4х,

2. …g2 3. Ф:g2х,

1. …g5 2. Крd5! Крf4 (Крf5, h3) 3. Фe4х,

1. …Крg5 2. Фf3 с угрозой 3. Фf5х,

2. …h3 3. Ф:g3х,

2. …g6 3. Фf4х,

1. …h3 2. Фf3+ Крg5 3. Ф:g3х.

Лойду пришлось признать себя побежденным. Однако мысль о реванше не давала ему покоя. Осенью того же года Лойд вновь вызвал Стейница на «поединок». На этот раз проблемист предложил решить четырехходовку.

Неуказание какого-либо варианта расценивалось как проигрыш пари. После получасового раздумья Стейниц привел вариант:

1. Сd6 с угрозой 2. Сf8, 3. С:g7 и 4. С:f6x, а на 1. …g5

2. Се7 и 3. С:f6x.

Лойд предложил еще подумать над задачей. Через пять минут Стейниц заявил, что больше никаких вариантов не видит. Тогда торжествующий Лойд показал тонко замаскированную защиту 1. …Сh1!! с идеей на 2. Сf8 сыграть 2. …g2!, и 3. С:g7 приводит к пату. Счет между выдающимся проблемистом и великим шахматистом стал 1:1. На 1. …Сh1! к цели вело продолжение 2. b3!, и теперь, если 2. …g6, то 3. Сe7 и 4. С:f6x, а если 2. …g2, то 3. Кf5x.

Деннис Джульен, один из друзей Лойда, тоже составитель шахматных задач, охотно заключал пари, что в любой задаче может определить, какой фигурой будет дан мат в главном варианте.

Расставив эту позицию, Лойд сказал:

– Какая из фигур не может дать мат?

– Самым невероятным был бы мат пешкой «b2», – быстро ответил Джульен.

Лойд показал решение:

1. b4! Лc5+ 2. bc a2 3. c6 Сc7 4. cd и 5. baФx.

За обед пришлось платить Джульену.

Решать шахматные позиции приходится всем, от новичка до чемпиона. Одни делают это ради удовольствия, другие – преследуя определенные цели, у третьих – проблемы, требующие решения, возникают в практической игре.

Эммануил Ласкер использовал этюды для определения своей формы. Решал он их утром в день тура. Тактика борьбы в предстоящей партии строилась в зависимости от того, как легко ему удавалось найти путь к победе.

На Всесоюзном командном первенстве спортивного общества «Спартак» (Рига, 1955 год) оживленно протекала партия между неоднократными чемпионами Российской Федерации Рашидом Нежметдиновым и Армении Генрихом Каспаряном, известным шахматным этюдистом.

Здесь Нежметдинов эффектно пожертвовал ферзя 41. Ф:g6+. На первый взгляд кажется, что белые стремятся к вечному шаху. Теперь черному королю не скрыться от преследования ладьи. Так думал Каспарян, и поэтому предложил ничью.