Польскому маэстро Шимону Винаверу пришлось однажды сдаться, не сделав ни одного хода. Своеобразную фору предлагал он любителям, разрешая им в течение пяти минут сделать любое количество ходов на своей половине доски. Затем начиналась игра, заканчивавшаяся обычно победой мастера. Однажды соперником Винавера оказался любитель шахматных задач Г. Бухман. Он сделал следующие 16 ходов:

1. d4 2. Кс3 3. Кf3 4. Кd2 5. а4 6. h4 7. Лh3 8. Кc4 9. Лa3 10. Кe4 11. Фd2 12. Лhf3 13. g3 14. Сh3 15. Фf4 16. Лae3.

По истечении пяти минут к доске подошел Винавер. Некоторое время он внимательно изучал позицию, затем лицо его выразило удивление. Маэстро пожал противнику руку, поздравив его с победой.

Действительно, в позиции на диаграмме черные не могут избежать мата в два хода.

Далеко не всем по душе принимать фору, в каком бы виде ее не предлагали. На международном турнире (Петербург, 1909 год) с большим интересом ожидалась встреча между Эммануилом Ласкером и Карлом Шлехтером. Ведь вскоре они должны были играть матч на первенство мира.

В день их встречи многочисленные зрители заполнили зал до отказа. Тур начался, а игравший белыми Ласкер не появлялся. Лишь через полчаса чемпион мира прибыл и сделал свой первый ход.

В это время судья и зрители с удивлением заметили, что исчез Шлехтер. После долгих розысков его нашли в саду. Тут же ему сообщили, что Ласкер прибыл и сделал ход. Шлехтер, взглянув на часы, невозмутимо продолжал прогулку. Лишь по истечении 30 минут он вошел а турнирный зал и сделал ход. После партии, завершившейся, кстати, вничью, Шлехтер заметил:

– Я не нуждаюсь в форе!

Унизительной посчитал для себя фору, предложенную Зигбертом Таррашем, австрийский мастер Георг Марко. Всегда спокойный, он очень рассердился, когда Тарраш сказал, что готов сыграть с Марко матч из восьми партий, давая 4 очка форы!

На это Марко ответил:

– Вы победили Маршалла со счетом 8:1, Маршалл победил Яновского с результатом 8:5. Из этого вытекает, что вы победили Яновского со счетом 64:5, то есть 13:1. Но Яновский с 1898 по 1905 год сыграл с Чигориным 10:1, следовательно, вы выиграли у Чигорина 130:1. Наконец, Чигорин победил меня со счетом 6:3, то есть 2:1. Отсюда, вы свободно можете дать мне фору в 260 очков из 261!

Встречаются шахматисты иного плана. Среди постоянных посетителей Варшавского шахматного клуба до войны было немало неповторимых своим особым подходом к шахматам личностей. К ним следует отнести и Эндельмана. От других в первую очередь он отличался тем, что всегда требовал от своих соперников фору.

Однажды утром пришел он в чайную, где, как правило, по вечерам собиралось много страстных любителей шахмат. Однако время было раннее, чайная пустовала. Только за одним из столиков с довольно скучным видом какой-то гость читал газеты. Эндельман подсел рядом, просмотрел несколько газет. Не найдя ни в одной из них шахматного выпуска, после некоторых колебаний он обратился к незнакомцу:

– Не хотите ли сыграть в шахматы?

– Охотно сыграл бы, – последовал ответ, – в Варшаве я проездом и до отправления поезда осталось несколько часов, но беда – играть не умею.

– О, это пустячок! – ответил Эндельман. – Сейчас я вас научу.

Подали шахматы, Эндельман начал объяснение. Когда незнакомец стал уже неплохо различать фигуры и запомнил, как они ходят, нетерпеливо «учитель» предложил:

– Так может быть теперь сыграем? Однако вы непременно должны дать мне фору…

– Фору?

– Да, именно.

Грубые ошибки в результате недосмотров загубили множество прекрасных партий, немало надежд на успешное выступление оборвалось из-за них. Боятся их многие шахматисты. Даже американский гроссмейстер Роберт Фишер, которого за безошибочную игру сравнивали с компьютером, прежде чем в 1970 году вновь вернуться к турнирной борьбе после двухлетнего перерыва, предварительно застраховался в одной фирме… от просмотров за доской.

– Меня уверяли, что это безумие с моей стороны, – высказался как-то глава фирмы, – однако интуиция подсказала мне, что в данном случае я не слишком рискую.

Интуиция его не подвела, Фишер играл прекрасно и спустя два года стал чемпионом мира.

Не баловал ошибками своих соперников и Хосе-Рауль Капабланка. В Швеции в 1964 году издали сборник партий Капабланки, которые он проиграл. Книга эта получилась тоненькой, карманного формата. В сборнике всего лишь 36 партий.

Вот одна из них, сыгранная экс-чемпионом мира черными с гроссмейстером Фридрихом Земишем во время Карлсбадского международного турнира (1929 год).

1. d4 Кf6 2. c4 e6 3. Кc3 Сb4 4. a3 С:c3+ 5. bc d6 6. f3 e5 7. е4 Кc6 8. Сe3 b6 9. Сd3

Как всегда, элегантный и уверенный в себе, Капабланка размышлял над очередным ходом. Однако, переведя на мгновение взгляд в зрительный зал, он замер от удивления. По проходу в направлении к сцене шла неожиданно, без предупреждения прилетевшая из Америки его жена.

Между тем, по свидетельству очевидцев, в первом ряду уже сидела одна эффектная особа… Растерявшийся экс-чемпион мира быстро сделал первый попавшийся под руку ход, встал и поспешил навстречу супруге.

Партия продолжалась недолго. После 10. Фa4 Сb7 11. d5 Капабланка сдался.

«Ищите женщину!» – советуют французы, если нельзя найти истинной причины необъяснимых явлений.

Здесь их было сразу две!

Зевок это или жертва? Такой вопрос нередко возникает у играющего, если появляется возможность забрать у соперника подставленную пешку или фигуру.

– Вы пожертвовали качество или прозевали? – спросил один из зрителей у мастера во время турнирной партии.

– На ваш вопрос я пока ответить не могу, – сказал на удивление любителю мастер. – Если выиграю, то, значит, пожертвовал, а если проиграю – просмотрел.

Но однажды именно зрители помогли гроссмейстеру Владимиру Симагину разобраться, зевнул он пешку или пожертвовал. Шел очередной тур чемпионата СССР. Рассматривая варианты при ходе соперника, Симагин неожиданно заметил, что теряет важную пешку. С подавленным настроением сидел он в ожидании неминуемого наказания. Вдруг из зрительного зала донеслись хлопки, которые все усиливались.

«Кто-то проводит комбинацию», – подумал Симагин и посмотрел на демонстрационные доски, но там было все спокойно. Неожиданно раздался эмоциональный возглас какого-то болельщика:

– Браво, Симагин!

Гроссмейстер углубился в свою позицию. О, чудо! Оказывается пешку брать нельзя из-за форсированного мата, а если не брать, то она беспрепятственно проходит в ферзи!

Так Симагин выиграл партию, которую собирался сдавать.

Играя с Олегом Романишиным в Киевском международном турнире (1978 год), Александр Белявский имел лишнее качество и легко выигранную позицию, но неожиданно допустил грубый «зевок». Романишину удалось «подцепить на вилку» целую ладью. К счастью для Александра, это позволило его могучему сопернику только затянуть сопротивление, но не спасти партию.

– Вы нарочно отдали эту ладью или «зевнули»? – спросили Белявского после игры болельщики.

– Нарочно я только беру! – ответил гроссмейстер.

Английский гроссмейстер Джозеф Блэкберн, играя с польским маэстро Шимоном Винавером на Лондонском международном турнире 1883 года, «зевнул» нарочно. У Винавера была безнадежная позиция, он решил использовать свой последний шанс: подставил коня. Если Блэкберн возьмет его, то последует нападение пешкой на ферзя с выигрышем партии.