Интересной особенностью Рима в период монархии была запутанная политическая структура. Царь (гех) был наделен всей полнотой власти — или «империей» («imperium»), — опиравшейся на нечто вроде божественного права. В отличие от других привилегированных чинов, самовластие не передавалось по наследству. Царей избирали по множеству религиозных критериев с помощью божественных предзнаменований, хотя на практике должны были играть важную роль политическая удача и умение. В период междуцарствия городом правила вереница интеррексов (interreges), выбираемых из рядов сената. Сенат — образование в основе своей аристократическое — состоял из патрициев, происходивших от ста мудрецов, по преданию, избранных Ромулом себе в советники. Эти старейшины, в свою очередь, представляли роды (gens), объединявшие значительное количество влиятельных семей с общими предками и контролировавшие огромное число приживалов, или клиентов. Роль членов сената в основном заключалась в подаче советов царю, но они также пользовались «авторитетом» (auctoritas) — влиянием, происходившим от религиозных установлений и игравшим ключевую роль в избрании царя. Немалое политическое значение имели также курии; их можно считать представительским органом простонародья. Они первоначально состояли из тридцати групп по трем родам (Рамны, Титии и Лукеры), на которые Ромул якобы разделил римский простой люд, и собирались, образуя зачаточную форму политической ассамблеи, называемой тогда куриатной комицией (comitia curiata). Роды также обеспечивали базовую организацию армии; каждый из них поставлял треть всего числа пехоты, всадников и трибунов (или командующих). При последних этрусских царях власть курий была сильно ослаблена, их собрания часто заменялись центуриатными комициями (comitia centuriata), альтернативным образованием, где право голоса в основном определялось богатством и военной мощью отдельных членов.

Социальную структуру в основном составляли большие семьи (familia), строго организованные по принципу отческой власти. Глава семьи (pater familias) имел практически неограниченную власть над остальными ее членами, включая сыновей, позднее наследовавших его положение. В общем можно сказать, что наследование и патриархат были основными опорами римской монархии.

После изгнания тирана Тарквиния Гордого около 510 года до н. э. этрусское правление в городе закончилось и установилась Римская республика. В начале Республикой успешно управляли аристократы, патрицианские роды. Любопытно, что положение главы государства поровну делилось между двумя людьми, называемыми преторами, или консулами. Их выбирал народ через центуриатные комиции на ограниченный и неповторяемый срок — один год, они обладали во многом той же «империей» и обязанностями, что и цари предыдущего периода. Консулы выбирались из сената и возвращались в него по окончании срока службы. Они строго подчинялись тому, что мы теперь называем «системой сдержек и противовесов». Самым очевидным из этих регуляторов власти был ограниченный срок полномочий, имеются также свидетельства, что горожане могли обращаться к народу с обжалованием консульских решений (provocation Сами консулы действовали на основании принципа коллегиальности; это означало, что один из них мог налагать вето на решения другого. Таким образом, реальная власть оставалась у сената, подконтрольного аристократии. Единственным исключением из этих установлений было введенное около 500 года до н. э. назначение сенатом «диктатора» в случае крайней опасности: диктатор получал полную и неограниченную власть на полгода для урегулирования кризиса.

Другой важный пост в республике занимали квесторы, чиновники, сопровождавшие консулов. Сначала их назначали, потом, с 447 года до н. э., стали избирать; число их постепенно выросло от двух до сорока к концу республиканского периода. Имелись также цензоры, выполнявшие служебные обязанности в течение восемнадцати месяцев и с 443 года до н. э. избиравшиеся для подсчета населения и для определения социального статуса горожан, а также снятия недостойных с должностей.

Однако самым таинственным был верховный жрец (гех sacrorum), воспринявший религиозные функции бывших царей, разумеется, чтобы сохранять власть в руках аристократии, ограждая консулов от соблазна призвать на помощь божественное право и захватить абсолютную власть в государстве.

Неудивительно, что эту запутанную систему управления, старательно разработанную для удержания аристократии у власти, время от времени сотрясали попытки переворота со стороны отдельных личностей, иногда содержавших целые частные армии. Например, в 460 году до н. э. такую относительно успешную попытку предпринял Аппий Гердоний. Однако серьезнее всего аристократической монополии на власть в два первых века Республики бросала вызов «протоклассовая борьба». С наследственным правящим классом, патрициями, вступали в схватку плебеи. Их можно рассматривать как лишенное привилегий большинство, включавшее многих из тех, кого сейчас определяют как средний класс: торговцы, ремесленники и так далее. Они были вынуждены сопротивляться политической власти наследственной аристократии из-за долгового гнета, с которым сами сталкивались, и недовольства, возникавшего из-за неравного распределения богатств. Долги были особенно обременительны с тех пор, как при системе «nexum»[15] займы обеспечивались непосредственно личным трудом. Неплатежеспособность означала, что основная сумма и проценты оплачивались работой должника, а для многих людей это означало проведение большей части жизни в экономических узах. Проблема распределения богатств затрагивала в основном земельных собственников. Патриции, естественно, владели большей частью земли и эксплуатировали бедняков, возлагая на них ее обработку.

Плебеям удалось организоваться с целью устранить эти две формы несправедливости и более того — потребовать введения законов, обеспечивавших равные права. В 494 году до н. э. они в массовом порядке удалились из города на Авентинский холм, где создали альтернативное государство. Они учредили отдельный орган власти, «народное собрание» (concilium plebis), и выбрали трибунов, чиновников, ограждаемых присягой равных себе по «священному закону» (lex sacrata). Эта квазиреволюционная форма массового протеста или прекращения поддержки («cessatio») была мощнейшим оружием, которым до 287 года до н. э. пользовались пять раз. Так плебс выработал крепкую внутреннюю солидарность, которая стала источником его силы, а трибуны, чье число постепенно выросло от двух до десяти, сделались весьма влиятельными людьми. Они обладали властью (potestas), сравнимой с властью консулов, и для ее усиления могли применять такие сильные санкции (coercitio), как заключение в тюрьму. Они вступались за плебеев в спорах с консулами и наконец добились права налагать вето на действия официального государства (intercessio).

Учитывая эти обстоятельства, восстания плебса были более или менее неизбежными, они неуклонно вели к разделению власти в римской республике. «Lex publilia»[16] 471-го и законы Валерия-Горация 449 года до н. э. начали процесс постепенного признания плебейских организаций и порядков, а также включения их в систему официального государственного управления, а в 287 году до н. э. плебейское собрание завоевало право издавать законы для всеобщего исполнения. В то же время плебс добился представительства в сенате и получил доступ к консульству через законы Лицина-Секстия (367 г. до н. э.), ознаменовавшегося введением того, что сейчас назвали бы формальной системой совместной власти патрициев и плебса. Вдобавок цель внедрения законов была достигнута приблизительно к 450 году, и презренная система зависимости («nexum») в 326 году до н. э. прекратила существование. В итоге возникла новая меритократическая элита, состоявшая из патрицианской и плебейской знати.