Во времена экономических трудностей люди тяготеют к консерватизму. Таким образом, ослабленные коммуны в любом случае не были способны противостоять наступлению мощной и многочисленной знати, часто ожесточенной изгнанием и лишениями и нередко пользовавшейся родственной поддержкой из других городов. Поэтому, как и олигархические элиты, синьоры, побеждая в малых битвах за влияние, явились, чтобы полностью захватить власть во многих городах, — иногда насильственно, но чаще тщательно и осмотрительно завоевывая позиции в течение некоторого времени. В этих обстоятельствах необходимо отметить два пункта. Во-первых, усиление роли синьоров облегчалось существовавшим на полуострове политическим вакуумом на уровне государства. После борьбы пап с императорами, закончившейся победой последних и изгнанием пап во Францию, императоры во многом пренебрегали жизнью полуострова, интересуясь лишь выкачиванием ресурсов страны в обмен на титулы, раздаваемые местной знати; они предоставили синьорам возможность проявлять себя, освободив их от оков центральной власти. Во-вторых, следует заметить, что диктатура не была новинкой в коммунах: ее часто устанавливали на период кризиса, предоставляя широкие личные полномочия народным капитанам, но разница состояла в том, что теперь абсолютизация власти носила необратимый характер. Заманчивый, хотя и небезупречный, эксперимент городов с народовластием безвозвратно отошел в прошлое.

Пришедшие к власти в городах синьоры пользовались почти неограниченными и ничем не сдерживаемыми полномочиями. Поэтому ключевым политическим фактором сделались их собственные характеры, личные качества и особенности. Однако почти все они были весьма озабочены правовым аспектом своих режимов, вероятно, чувствуя собственную незащищенность. Как это бывает, чем сомнительнее режим, тем громче его притязания на конституционную чистоту. Поэтому синьоры часто сохраняли крупный штат законников из народных коммун, например Совет пятисот в Вероне и Совет тысячи двухсот в Милане. Их нередко формировали из подпевал и льстецов и использовали для легитимизации уже свершившихся волею синьоров событий, стараясь внести в них толику поверхностной демократической законности. Однако с ростом самоуверенности диктаторы все яснее осознавали свою способность обходиться без этого прикрытия, и возникали новые институты. Пост народного капитана обычно исчезал на раннем этапе, его полномочия доставались, естественно, синьорам, а подеста становился главой администрации синьора или главным судьей. Политически более значимой была толпа помощников и советников, старавшихся окружить синьора и, видимо, имевших важное влияние на политическую жизнь. Правление синьоров принесло мир и стабильность в некоторые города, особенно в Милан при Висконти, в Падую и Феррару, но было бы неправильно видеть в этом всеобщее достижение, поскольку в Романье и Ломбардии при менее способных синьорах раздоры продолжались.

В эпоху Возрождения перед авторитарной властью синьоров устояли четыре города: Венеция, Флоренция, Сиена и Лукка. Они стали великими ренессансными республиками с олигархическим правлением. Этот ряд можно дополнить Генуей, Перуджей и Болоньей, где республиканская форма правления сменялась диктатурой; Перуджа и Болонья в конце концов попали в руки синьоров в XV веке. Стоит коротко рассмотреть эти семь городов, избравшие олигархическое правление вместо единоличной власти. Как всегда, причины были разнообразны и сложны. В Венеции и Генуе — крупнейших морских портах и торговых центрах — обеспеченное торговлей процветание смягчало общественные беспорядки, ведя к сравнительно слабой активности народных масс. Настроения народа помогали контролировать, особенно в самой стабильной из олигархий, Венеции, крепкая полицейская организация, сравнительно высокая социальная мобильность и доступ в правящий класс. Честолюбивые венецианцы и генуэзцы могли добиться своего, не прибегая к насилию и переворотам. В этих условиях кризис XIV и XV веков оказался в этих двух городах менее очевидным, и в них сохранилась толика народовластия. В остальных пяти городах влиятельность народных коммун определялась успехами в области территориальных приобретений. Это вело к возникновению демократических традиций, чье наследие оказалось не так просто игнорировать даже во времена кризиса.

Олигархическая элита в этих семи городах составляла от приблизительно 2 % населения в Венеции до почти 12 % в Болонье, хотя на практике только 1 % горожан или около того были на самом деле активно вовлечены в процесс управления. В крупных республиках Флоренции и Венеции это означало, что власть находилась в руках 200–600 человек. Деятельность республиканской олигархии имела сложный и запутанный характер. Отдельные личности и семьи интриговали и «давили», чтобы обеспечить себе ключевые позиции и увеличить собственную власть, проворачивая множество сделок и закулисных махинаций, закрепляющих за ними положение и доходы; особенно жестокими были манипуляции с законом в интересах элиты, и это положение вещей не лишено параллелей с современностью.

Ключевые функции в управлении на всех уровнях обычно принадлежали небольшим могущественным советам горожан, чей состав, как предполагалось, должен был постоянно меняться, по крайней мере в теории. Члены правящей элиты служили в этих советах в течение ограниченного срока — от двух месяцев до года, чтобы обеспечивать равное распределение власти в олигархии. Однако на практике в советах правил ограниченный круг богатых, влиятельных и связанных взаимными договорами людей, которые, таким образом, пользовались почти неограниченной властью в республиках. Например, в Венеции и Флоренции высокие посты занимали только поименованные в списке избранных соискателей, который составляли сами советы, — классический пример воспроизводящей себя элиты. В «добром правительстве» Сиены руководящий совет из девяти человек (concistoro) избирался из очень ограниченного числа горожан, документально подтверждаются случаи девятикратного избрания в совет одних и тех же людей.

Олигархии и синьории в городах имели много общих черт. Главной из них был полный возврат к правлению богатых, через богатых и для богатых, к тому явлению, которое прекратилось или, по меньшей мере, оказалось под угрозой с появлением народных коммун. В результате эпоха Ренессанса видела еще большее накопление богатства в руках немногочисленных могущественных аристократов, контролировавших города-государства. Излишне говорить, что бедные стали беднее, а интересы большинства совершенно игнорировались. Парадоксально, но мы увидим, что именно это сосредоточение богатств и создало условия, в которых смогло расцвести искусство.

Во второй половине XIV века территориальная экспансия крупных городов привела к тому, что географически и политически территория, которую мы сейчас называем Италией, оказалась всецело во власти пяти основных государств с населением от восьмисот тысяч до двух миллионов человек. Это были Венецианская республика, Флорентийская республика, герцогство Миланское, Папская область и королевство Неаполитанское, которые уравновешивали влияние друг друга, весьма затрудняя дальнейшую взаимную экспансию. Сложившееся положение нашло отражение в мирном договоре, подписанном в Лоди в 1454 году, и созданием в 1455-м Священной лиги, принесшей полуострову некоторую степень стабильности в годы перед вторжением Карла VIII Французского в 1494 году. Впоследствии этот мир оказался весьма важным, поскольку стал одним из основных условий осуществления величайших достижений итальянского Ренессанса. Другие, более мелкие итальянские государства — Генуя, Сиена, Лукка, Мантуя и Феррара — сохраняли некоторую степень независимости, но, в сущности, оставались подчиненными пяти крупным государствам. Рассмотрим по очереди развитие каждого из основных государств.