Однако революционеров скоро спустили на землю. Австрия сумела сбросить с себя оцепенение, и в июле маршал Радецкий разгромил пьемонтцев при Кустоцце. Карл Альберт был вынужден подписать перемирие, там самым завершив то, что стали впоследствии называть Первой войной за независимость, pi вернуть захваченные территории. Но волнения продолжались повсеместно. Тоскана капитулировала только в феврале 1849 года. Венецианцы провозгласили республику (республику Святого Марка), посадили Манина президентом и сопротивлялись австрийцам во время длительной осады с поразительным геройством вплоть до августа 1849 года. В Неаполе Фердинанд, как ни странно, вернул себе престол и захватил Сицилию. В Пьемонте Карл Альберт снова поднял оружие на австрийцев в марте 1849 года, только затем, чтобы сразу же потерпеть поражение в битве при Новаре; позже он отрекся от престола в пользу своего сына Виктора Эммануила II. Однако самые впечатляющие события 1848–1849 годов произошли в Риме, где Пий IX струсил уже в апреле 1848-го. Он был вынужден покинуть город, и в феврале 1849-го была провозглашена республика на основе всеобщих выборов и под предводительством триумвирата, включавшего Мадзини, — его единственный опыт прямого участия в правительстве. Радикалы и сторонники прогресса хлынули в город; Гарибальди организовал его оборону. Об этом сложили легенды, но к июлю 1849 года австрийская и французская армии заняли город и положили конец мятежу, несмотря на пыл и героизм восставших. Гарибальди бежал в Тоскану и стал там ждать своего часа.

Так закончились итальянские революции 1848–1849 годов. Беглая оценка их результатов заставляет сделать двойственные выводы. Непосредственной причиной переворотов был экономический кризис 1847 года, хотя временная потеря прав Австрии и Франции позволила им развиться в серьезный вызов установленному порядку. Однако восстания были во многом вызваны растущим патриотическим движением за независимость, которое выстроили сторонники Мадзини и либеральные умеренные католики, сумевшие в некоторых случаях даже сотрудничать. Безусловно, предводители были более последовательными, а цели — более высокими, по сравнению с тем, что наблюдалось в начале века; знаменательно, что мятежи захватили воображение гораздо большего круга людей и в значительно большей степени пользовались поддержкой широких народных масс: часто в борьбу за свою независимость вступали и храбро сражались целые города. Однако революции нельзя назвать народными; большинство крестьянства все еще поддерживало реставрацию. Важным прецедентом было сотрудничество, хотя бы в ограниченных рамках, между различными государствами перед лицом внешней угрозы; в этом отношении Рисорджименто сделало несколько шагов вперед.

С другой стороны, революционеры выказали значительные внутренние разногласия, нехватку тактических навыков и отрыв от реальности. Национальное движение все еще было в серьезном застое: 1848 год оказался уникальной возможностью, но патриоты явно были не готовы воспользоваться ею. На самом деле перевороты несколько ослабили Рисорджименто, поскольку идеи Джоберти о лидерстве папы в итальянской федерации были дискредитированы. Даже с таким относительным сторонником прогресса, как Пий IX, папство явно продемонстрировало свою неспособность или нежелание политически возглавить Италию. Кроме того, 1848–1849 годы показали, насколько ситуация в стране зависит от иностранной политики: неважно, чего добились патриоты, Австрия рано или поздно вмешается и восстановит прежнее положение. Все, конечно, изменилось бы, освободись Италия от иноземного ига. Интересный постскриптум к событиям 1848 года представляет собой вошедшее в итальянский язык выражение «устроить сорок восьмой» («fare un quarantotto»), синоним неразберихи и хаоса, — подобающая эпитафия для череды важных событий, которые, при всем вызванном ими оживлении в целом, оказались для Рисорджименто шагом назад.

Но из пепла 1848 года родилась единая Италия. Череда событий, приведшая к объединению, включает все составляющие неправдоподобного исторического романа: геройство, интригу, заговор, сильную личность и дипломатический блеск — все сыграло свою роль, как во многом и судьба, и чистая случайность. Главными персонажами этой изумительной, но правдивой истории были честолюбивый король, выдающийся дипломат и храбрый и находчивый, хотя и своевольный, партизанский лидер, — соответственно, Виктор Эммануил II, Кавур и Гарибальди.

Последствия 1848 года для большинства итальянских государств были удручающими. Австрия вернула себе контроль над Ломбардией и Венецией, где правила теперь железной рукой. В Тоскане восстановили великого герцога, но присутствие австрийских войск делало его всего лишь марионеточным правителем. Австрия также постоянно держала войска в Парме, Модене и Романье. Пий IX вернулся в Рим; наказанный и слегка озлобленный, он теперь отбросил все свои былые прогрессивные устремления и с помощью австрийских войск устанавливал в Папской области строгий реакционный режим. Что до Обеих Сицилий, то там Фердинанд II демонстрировал свойственные его деду мстительность и реакционность, сопровождаемые массовыми репрессиями, что побудило Гладстона написать об этом государстве как об «отрицании Бога».

Единственным исключением из этой картины упадка духа был Пьемонт, которому с трудом, но удалось сохранить конституцию и вместе с ней большую часть своей независимости. Это достижение часто приписывали твердости Виктора Эммануила и успеху его переговоров с Радецким. Но подобная точка зрения преувеличивает его могущество в этот период. По правде говоря, Пьемонту позволили сохранить конституцию только потому, что это было в интересах Австрии. Австрия нуждалась в независимом и умеренном Пьемонте для прикрытия собственных международных стратегических интересов, и единственным способом сохранить независимость и умеренность Пьемонта была поддержка короля против пьемонтских радикалов. Дабы сохранить свое положение, Виктор Эммануил нуждался в конституции, которую сам часто критиковал, — вот так она и сохранилась.

На самом деле конституция была очень консервативной, основывалась на французском образце 1814 года и была введена Карлом Альбертом. Она провозглашала власть монарха, поддерживаемого двухпалатным парламентом, состоявшим из сената, куда входили назначаемые королем сановники, и палаты депутатов, которых избирали грамотные налогоплательщики мужского пола в возрасте от двадцати двух лет: к праву голосования было допущено чуть больше двух процентов населения. Был также совет министров под председательством премьера. При всей своей консервативности это была единственная конституция в Италии, и она завоевала поддержку большинства итальянского среднего класса, отодвинув дискредитированные событиями 1848 года модели Мадзини и Джоберти на задний план. Сам Джоберти в 1851 году отказался от своей позиции, а агитация Мадзини уже никогда больше не достигала прежнего успеха, несмотря на энергичность оратора и такие эскапады, как тщетная попытка устроить революцию в Сапри в 1857 году, стоившая жизни одному из крупнейших деятелей Рисорджименто Карло Пизакане. Пьемонтская конституция позднее стала конституцией объединенного итальянского государства.

Независимость Пьемонта позволила выдвинуться Камилло Кавуру, который сменил Массимо Д’Адзелио на посту первого министра в 1852 году и продержался на нем почти без перерывов до самой своей смерти в 1861-м. Родившийся в 1810 году в аристократической пьемонтской семье, Кавур оставил военную карьеру, учился, работал на ферме и путешествовал, а затем сделался важной фигурой среди либералов и умеренных политиков в 1840-е годы. Он оказался настоящим манипулятором, умелым конспиратором, часто прибегавшим к тому, что можно определить как «неподобающие методы», то есть к обману коллег, использованию чрезвычайных полномочий для решения «деликатных» задач и подкупу газет для достижения своих целей. Однако он был также выдающимся парламентарием, великим сторонником монархии и конституции, противником революционной тактики и поборником общественного мнения. На внутреннем фронте он оказался находчивым и эффективным политиком, который, помимо прочего, укрепил государственные финансы, содействовал экономическому росту, строил железные дороги, реорганизовал армию и реформировал законодательство.