Незадолго до полудня, чувствуя себя чуть не преступницей, Мод сообщила домашним, что едет к барристеру. Вскоре верхами, в сопровождении одного Потингтона, которого Мод была вынуждена посвятить в цели этой поездки, она отправилась в город.

Шагом проехав многолюдный перекресток, всадники подняли лошадей в короткий галоп, и вскоре вдали показался знакомый шпиль башни церкви Святой Маргариты. Чем ближе они подъезжали к церкви, тем Мод охватывало все большее волнение. Она боялась смотреть на прохожих – страшась не найти среди них того, кого так хотела увидеть, но глаза ее помимо воли выискивали среди верховых знакомого всадника. И все же она проглядела его.

– Мистер Кардоне. – Потингтон, придержал лошадь и показал куда-то налево.

Мод вздрогнула, обернулась, сначала не заметила, но в то же мгновение радостно охнула: он и его слуга выезжали навстречу из узкого проулка напротив церкви. Она зарделась под взглядом Кардоне, каким он окинул ее. Бертуччо, поблескивая черными глазами, громко воскликнул:

– Покорный слуга радость видеть маленькая леди, донна белла, белла!

– Помолчи, Берт! – одернул его Кардоне, кивнул Потингтону и подъехал к Мод.

– Вот мы и встретились, – шепнул он, наклонившись к ней с седла.

Рыжий, который был, кажется, также доволен встречей со старой знакомой, ткнулся мордой в шею гнедой, но вдруг всхрапнул и отпрянул в сторону: арабка, недовольно прижав ушки к голове, попыталась его укусить.

– Стой, diablo! – Кардоне натянул повод, усмиряя затанцевавшего под ним коня.

– Это вы научили свою кобылу кусаться, миледи? – усмехнулся он и добавил: – Неподалеку отсюда есть место, где мы сможем спокойно поговорить и нам никто не помешает.

Жестом он пригласил ее следовать за ним и поднял рыжего в короткий галоп. Мод тронула арабку. Бертуччо и Потингтон замыкали небольшую кавалькаду.

Их путешествие оказалось неожиданно коротким: промчавшись через несколько проулков, рыжий, повинуясь руке всадника, остановился у темных низких ворот. Бертуччо спешился, скрипнули, раскрываясь, деревянные створки, всадники въехали на тесный дворик, примыкающий к узкому трехэтажному дому с высокой черепичной крышей.

Кардоне спешился, снял девушку с седла и повел за собой.

– Где мы? – спросила Мод, очутившись в небольшом зале с низким потолком. Весело трещал огонь в разожженном камине, на столе стоял кувшин, два кубка и поднос с аппетитными кусками пирога и мяса.

– В надежном месте, моя прекрасная леди, – ответил Кардоне. – Снимайте плащ и располагайтесь вот здесь, у камина. Не волнуйтесь ни о чем, Потингтон наш союзник, у нас с вами достаточно времени, чтобы спокойно побеседовать. Налью вам вина, это хорошее вино. Выпейте и согрейте свои ножки у огня, сегодня промозглая погода. Берт, забери плащ леди!

Он говорил, глядя на нее, и во взгляде его полыхало такое же пламя, что и в камине.

Мод зарделась, метнулась к креслу, по дороге сунув накидку в руки подоспевшего слуги. Внутри у нее все обмирало и плавилось, ей хотелось обнять своего возлюбленного, но он не делал никаких попыток привлечь ее к себе, поэтому ей ничего не оставалось, кроме как сесть и коротко вздохнуть.

«Неужели воображение сыграло со мной злую шутку, и он назначил свидание не потому, что скучал по мне и хотел видеть, но ради некоего важного дела, о котором упомянул вчера?» – разочарованно думала Мод, прислушиваясь к удаляющимся шагам Бертуччо. Наконец стукнула дверь. Они остались одни. Не поворачивая головы и продолжая смотреть на огонь, она спросила:

– Это – ваш дом?

– Да, сейчас мой. Я снял его на время.

Кардоне наполнил вином кубки, взял один, протянул ей.

– Отведайте вина, леди, вам станет спокойнее. Помните то сахарное вино, что мы пили с вами в хижине, спасаясь от ливня?

Странный вопрос! Как она могла забыть о том?! Мод взяла кубок и отпила большой глоток вина, вкус которого не почувствовала, но которое огнем разлилось по ее телу.

– Выпейте и поешьте, – продолжал Кардоне, придвигая к ней блюдо. – А потом расскажете, что с вами происходило.

– Что вас интересует? – спросила она. – Или, как сказали вчера, вы хотите меня от чего-то предостеречь? Например, не ссориться с джентльменами у Мургейта, – с горечью добавила она.

Кардоне нахмурился и залпом осушил свой кубок.

– Женщины, – недовольно пробормотал он, – вам непременно нужно вспоминать. Я не хотел вас обижать… Потом, мы поговорим о том позже, а сейчас… Мод, милая…

Он с грохотом поставил кубок на стол, шагнул к ней и, выдернув из кресла, прижал к себе.

Ральфа захлестнуло неподвластной ему силой, он не мог отпустить, отдать это тепло и нежность, эти мягкие губы, он упивался ею, как сладким вином. Освободив ее волосы из плена чепца, он вдохнул их аромат и зарылся в них лицом, с трудом удерживаясь, чтобы не подхватить ее на руки и не унести в спальню, но опасаясь разбить хрупкий сосуд ее доверчивости. Он молчал, не находя слов. Зачем нужны слова и объяснения, когда можно просто слиться с теплым женским телом? Он всегда недоумевал – зачем?

Трудно было выпустить ее из объятий, но им нужно было поговорить, поэтому он осторожно развел ее руки, обнявшие его, усадил в кресло и сказал:

– Выпей вина, поешь и поговори со мной. Это очень важно.

Ральф плеснул себе вина, стараясь не смотреть в распахнутые ему навстречу почти детские глаза Мод, чтобы не сбиваться с мыслей, которых у него и так осталось не слишком много. Он взял кусок пирога и начал есть, наблюдая, как Мод осторожно потянула с блюда кусочек поменьше. Когда она поела и допила вино, Ральф опустился перед нею на ковер, взял ее руки в свои и продолжил:

– Мод, милая, тебе грозит опасность. Возможно, нападение у церкви и было случайным, но слишком много совпадений.

– Какая опасность? Что за совпадения? – удивленно спросила она.

Он замолчал в некой растерянности, ему не хотелось пугать ее.

– Покушения на тебя, Мод, – ответил он наконец. – Боюсь, кто-то охотится за твоей жизнью.

– Вы что-то путаете, – она побледнела. – Этого не может быть. В Паттенс вор задел меня кинжалом. Кому нужна моя жизнь?

– Вероятно, другому вору, который нанял вора помельче, – сказал Ральф. – Рыжий разбойник расспрашивал по трактирам в Питерборо о едущей с севера леди, после чего на дороге вас поджидала засада. Затем тебя ранили у Паттенс. Подумай, может быть, ты знаешь своего врага?

Мод недоуменно сдвинула брови и покачала головой.

– Вы говорите невозможные вещи, сэр. Что за рыжий разбойник? – И вспомнила: – Тот, под Кембриджем? Но все говорят, что дороги опасны и путников грабят чуть не среди бела дня…

– То нападение на дороге не было случайным, Мод. Поверь, я знаю. Прошу тебя, припомни: утром того дня вы проезжали Питерборо. Кто-нибудь обращался к тебе или к твоим людям с какими-либо вопросами? Не следовал ли кто за вами в дороге?

– Н-нет, никто не обращался. Мы переночевали и рано утром уехали, – она сжала его руку.

Он вздохнул, погладил ее тонкие пальчики – она держалась за него так, словно боялась отпустить.

– А по дороге вам встречались какие-нибудь подозрительные всадники?

– Конечно, кто-то ехал навстречу нам, кто-то обгонял, но я не заметила ничего подозрительного. Откуда вы знаете, кто вам сказал, что мне угрожает опасность? Меня просто с кем-то перепутали!

– Нет, Мод, – Ральф положил руки на ее колени. Ему показалось, что через кипу юбок его ладони обожгло близостью ее тела. Справившись с собой, он продолжил: – Расскажи мне, почему ты поехала в Лондон?

– Я поехала… – начала она и замолчала. – Поехала к отцу, вернее, к кузену и к кузине.

А муж отправил следом убийц? Она что-то недоговаривала и боялась в чем-то признаться. Ральф вскипел.

– Я не враг вам, леди Вуд! Не враг, а друг! Я бы не желал знать ваши тайны, но ваша жизнь в опасности, diablo! Вы бежали от мятежа? Ваш муж пострадал или примкнул к мятежникам? Он преследует вас и хочет убить? Не рассказывайте мне, что отправились в увеселительную поездку к папочке в Лондон!