Едва Мод свернула бумаги и положила обратно в шкатулку, в дверь постучали. Она решила, что это Джоанна, но, к ее удивлению и негодованию, на пороге появился сэр Мармадьюк.

– Вам нельзя сюда! – ахнула Мод.

– Отчего ж нельзя жениху навестить свою невесту? – поинтересовался Скроуп с обычной улыбкой на лице и, не дожидаясь ответа, добавил: – Мне сообщили, что вы заболели, моя дорогая леди. Я зашел проведать вас и убедиться, что…

Его цепкий взгляд задержался на шкатулке, которую Мод все еще держала в руках.

– Любовались украшениями? Если женщина, несмотря на недомогание, перебирает свои безделушки, то все обстоит не так плохо, как она хочет показать.

– Прошу вас покинуть мою комнату, – тихо сказала она, изо всех сил стараясь не показать своего испуга.

– Не бунтуйте, дорогая Мод, – усмехнулся Скроуп. – Знаете, что случается с бунтовщиками? Они всегда проигрывают и… сдаются на милость победителя.

Он медленно приближался к ней, она попятилась, прижимая к груди шкатулку, как щит.

– Если вы не уйдете, я закричу, – прошептала она.

– Зачем же кричать, Мод? Лучше подарите мне поцелуй – это будет намного приятней и куда благоразумней.

Хотя он улыбался, говорил мягко и вкрадчиво, от слуха Мод не укрылись требовательные, металлические нотки в его голосе, как и жесткий взгляд голубых глаз, в которых словно застыли кусочки льда. Сэр Мармадьюк по-прежнему был красив, обаятелен и выглядел безупречным джентльменом, но она уже знала, что скрывается под этой маской. Его самодовольный вид вызывал в ней отвращение, ухмылка на лице раздражала, холодные глаза пугали.

Еще шаг, и Мод спиной наткнулась на стену.

– Вы не посмеете! – голос ее задрожал.

– Отчего ж? – Он был совсем близко. Лицо его склонялось к ней, руки больно сжали запястья, потянули в стороны. Шкатулка с грохотом упала на пол. Хлопнула дверь, послышались быстрые шаги и голос Агнесс:

– Миледи?

– Оставьте нас! – бросил через плечо Скроуп, не изменяя позы и не отпуская рук Мод.

– Сэр Мармадьюк уходит! – воскликнула Мод, впервые обрадовавшись появлению компаньонки, и выглянула из-за плеча Скроупа. – Миссис Пикок, останьтесь, у меня к вам поручение.

Агнесс с покрасневшим то ли от возмущения, то ли от обиды лицом во все глаза уставилась на развернувшуюся перед ней сцену. Скроуп помедлил, но отпустил Мод, отступил на несколько шагов и насмешливо поклонился.

– Как вам будет угодно, леди Перси. Уверен, у нас еще будет возможность… побеседовать.

Он повернулся и направился к выходу. Едва за ним закрылась дверь, Агнесс воскликнула:

– Право, миледи, я поражена! Ваш муж в Англии, а вы в своей спальне уединяетесь с мужчиной!

– Я не уединялась, – возразила Мод и наклонилась за упавшей шкатулкой.

– А как прикажете это понимать?! – Агнесс обвиняющим жестом обвела рукой комнату.

– Никак не понимайте. – Мод прижала к себе шкатулку и устало опустилась на кровать: от пережитого волнения и страха ноги отказывались ее держать.

– Нет, но как же… – компаньонка явно не собиралась оставить столь пикантную тему.

– Пригласите ко мне Потингтона, – прервала ее Мод, осененная внезапной мыслью, – и можете быть свободны.

Агнесс поджала губы, глаза ее недобро сверкнули.

– Как прикажете, миледи, – медовым голосом пропела она, многозначительно фыркнула и, нарочито шумно хлопнув дверью, удалилась.

Мод перевела дыхание и в изнеможении закрыла глаза. Сегодня Скроуп перешел все допустимые границы, заявившись к ней в спальню. При попустительстве кузена он и в дальнейшем будет вести себя, как ему заблагорассудится, а она не в силах его остановить. Чтобы защититься от домогательств самозваного жениха, нужно было срочно что-то предпринять, и Мод поняла, что именно ей следует сделать.

– Джон, – сказала она, когда вошел Потингтон, – мы съезжаем из Картер-хаус, сегодня же! В любую гостиницу!

От вдруг переполнившего ее возбуждения Мод поднялась с места и только теперь заметила, что до сих пор держит в руках злополучную шкатулку. Бросила ее на кровать, встала, забегала по комнате, открывая сундуки.

– Нужно немедля собраться!..

– Погодите, миледи. – Потингтон перехватил ее за локоть и чуть не силой усадил на стул. – Куда… на ночь глядя? Успокойтесь, сначала все обдумаем.

– Мы… я не могу здесь оставаться, – выпалила Мод.

– Но сейчас все в доме, – заметил он, – и уехать непросто.

– Да, лучше уехать незаметно, когда кузена не будет дома, – была вынуждена согласиться она. – И так, чтобы никто не знал, где мы остановимся.

Если Потингтон и удивился подобному заявлению, по нему этого не было заметно.

– Сначала надо найти место, куда перебраться, – сказал он. – В гостинице не слишком удобно, да и нас там быстро обнаружат, если будут искать. Лучше снять дом.

– Снять дом! – обрадованно подхватила Мод.

– Но на это нужно время, миледи. Сегодня уже поздно, а завтра воскресенье, мы все идем на мессу.

Мод приуныла. Кузен сообщил сегодня, что завтра с ними в церковь пойдет Скроуп, выразивший желание сопровождать леди. Она не желала, не могла видеть сэра Мармадьюка. Все шли в ближайшую церковь на Картер-лейн, а Мод хотела отправиться на мессу в Паттенс, что было невозможно, и это еще больше угнетало и расстраивало ее.

– После мессы я наведу справки о сдающемся жилье и подыщу для вас подходящий дом, – сказал Потингтон, поклонился, пожелал ей спокойной ночи и уже в дверях обронил: – Запритесь на засов, миледи. Щеколды здесь, слава богу, крепкие. Он – опасный человек.

И вышел.

Мод растерянно посмотрела ему вслед. Агнесс успела сболтнуть, что застала в ее комнате сэра Мармадьюка? О чем еще знает или догадывается Потингтон и, видимо, остальные домочадцы и слуги, от которых трудно что-либо скрыть?

Мод задвинула засов и пошла за шкатулкой, чтобы положить ее обратно в сундук. Но когда взяла в руки, заметила в ней какую-то странность: боковые стенки будто сместились и приподнялись. Похоже, от удара об пол сработал механизм, открывающий второе дно – в шкатулках часто имелись потайные отделения. Мод потянула стенки вверх до упора, нащупала сбоку выемку и, подцепив, выдвинула секретный ящичек. В нем тоже лежали бумаги: какие-то письма, адресованные… графу Нортумберленду, датированные 1523 годом. Мод развернула первое.

«Милорд, – прочитала она, – Вам следует прибыть в условленное место через пять дней. Все подготовлено…»

В начале следующего говорилось:

«Посланец благополучно доставил бумаги. Все извещены. Связь через Стрейнджвея…»

Через кузена Стивена?! Он принимал участие в делах графа? Или то другой Стрейнджвей? Мод нахмурилась, размышляя, кто еще может носить такое имя. Верно, какой-нибудь родственник кузена, хотя он как-то рассказывал, что является последним представителем этой фамилии.

«Срочно уезжайте, уничтожьте бумаги…» – сообщалось в третьем послании.

Письма были подписаны разными людьми, некоторые имена повторялись. Мод показалось, что одна подпись похожа на фамилию Стоун, другая выглядела как Наффорд или Каффорд. Вероятно, эти письма нужно было бы вернуть графу, но, если сэр Ральф зачем-то хранил их в своей шкатулке, ей не следовало вмешиваться в его дела.

Мод сложила бумаги обратно, закрыла шкатулку и сунула в сундук, после чего принялась складывать в него вещи. Она была преисполнена желанием как можно скорее оставить этот дом.

Воскресным утром Ральф призвал на помощь ушлого трактирщика, устроив тому допрос с пристрастием и с целью выяснить, есть ли в Лондоне улица, название которой начинается с Пог. Хозяин оказался человеком смышленым, вопросов лишних задавать не стал, попросил толику времени на раздумья и, хлопнув себя по лбу, вскричал с жаром ученого, познавшего истину:

– Поггимен-роуд! Да какая там улица – грязное местечко, за рекой, если вы это имеете в виду, сэр.

– Погамогган, – пробормотал Ральф, вспомнив о созвучном названии боевой индейской дубинки, изогнутой, с круглым наконечником. Она бы вполне пригодилась для того, чтобы проучить грязных законников и черных убийц.