– Да-да, миссис Пикок, вы все сделали правильно, – с едва заметным недоумением в голосе согласилась Джоанна. Она не раз слышала, как Агнесс попрекала Мод за поездку в город.

– Будем надеяться, мятеж не дойдет до центральных графств, – пробормотала она. – Но все равно страшно. В Йоркшире, говорят, бунтовщики совсем бесчинствуют. Кто в их ряды не вступает, тех убивают, дома жгут… Недавно замок какой-то осадили…

– Сэр Мармадьюк Скроуп, – доложил слуга, пропуская гостя в зал.

Сэр Мармадьюк сиял всем своим существом – аккуратно подстриженными светлыми волосами, чисто выбритым подбородком, шелковистыми отворотами джеркина с пышными рукавами, перстнями, украшавшими его красивые холеные пальцы.

Агнесс сбросила с рук пряжу, поправила чепец и с кокетливой улыбкой повернулась к джентльмену. Джоанна засуетилась, стала подниматься с места, уронила клубок, который подкатился прямо к его ногам.

– Замок Помфрет, они осадили Помфрет, – сказал сэр Мармадьюк, услышавший последние слова Джоанны, поднял клубок и с поклоном подал его хозяйке дома. – Замок, который защищает от мятежников лорд Дарси с горсткой защитников. Будто он сможет с ними выдержать осаду. Дарси!

Сэр Мармадьюк криво усмехнулся и опустился в кресло напротив Мод, к вящей досаде Агнесс, сидевшей поодаль.

– Дарси – глупец! Он отправился в Помфрет, взяв с собой лишь двенадцать всадников, – говорил Скроуп, поправляя полы своего джеркина. – По дороге к нему присоединились другие джентльмены, но их мало, очень мало. А у мятежников огромная армия!

– Лорд Дарси осажден в Помфрете?! – Мод заволновалась, подалась вперед. – Ему грозит опасность? И что с подмогой? Лорд Дарси – друг моего отца, – пояснила она, встретив удивленный взгляд сэра Мармадьюка.

– Гм… простите, леди Перси, – он потер рукой подбородок. – Не знал, что ваш отец в дружеских отношениях с лордом Дарси. Вы не сердитесь на меня за резкость? Лорд сейчас в трудном положении, но будем надеяться на лучшее. В Йоркшир идет королевская армия, возможно, она уже там… Вам не следует забивать свою красивую головку такими переживаниями. Это дело джентльменов – думать о битвах и мятежах. – Сэр Мармадьюк улыбнулся Мод и ласково накрыл рукой ее пальцы, задрожавшие от этого прикосновения. Ладонь его была теплая и такая шелковисто-мягкая, что девушка невольно вспомнила руку другого мужчины – горячую, жесткую, с шершавой, обветренной кожей…

– Но мы не станем говорить о грустном, мои дорогие леди! – тем временем возвестил сэр Мармадьюк. – Хотя, возможно, и мне скоро придется показать свою преданность королю и отправиться на север. Если это произойдет, мне будет недоставать вашего общества. – Скроуп обвел взглядом общество, по которому заранее скучал, и остановился на Мод. – Особенно вашего, леди Перси, – промурлыкал он.

Мод вспыхнула, высвободила пальцы из-под его руки.

– Вижу, вы окрепли достаточно, чтобы осчастливить нас своим присутствием, – ничуть не обескураженный скромностью леди, продолжал сэр Мармадьюк. – Я безмерно за вас рад! И за себя – что имею честь и удовольствие вновь вас видеть. О, как я проклинаю себя за то, что упустил злодея, напавшего на вас! Разорвал бы его на части, попадись он мне в руки!

– Благодарю вас, сэр, – сказала Мод. – А как… как он выглядел? Тот, кто напал на меня. Вы успели его разглядеть?

– Это произошло так быстро, – сэр Мармадьюк задумался. – Выше среднего роста, темная накидка, темные волосы… Кажется, короткая бородка. Эти негодяи стараются слиться с толпой, их трудно выделить. Но лишь одно помешало мне кинуться за ним в погоню – ваша рана, леди Перси. Я должен был помочь вам, чем и воспользовался этот разбойник, скрывшись в толпе.

– Словом, выглядит, как большинство горожан, – пробормотала Мод.

У Кардоне темные волосы, короткая бородка и подходящий рост… Нет, это не мог быть он! Да ему и невозможно слиться с толпой – он все равно будет из нее выделяться…

– Увы, в Лондоне тоже неспокойно, чернь старается воспользоваться общим смятением и посеять смуту, – услышала он голос сэра Мармадьюка.

– Я говорила! – воскликнула миссис Пикок. – Я предупреждала леди Перси, что нельзя отправляться в такое путешествие вот так безрассудно!

– Да, мадам, вы уже не раз упоминали об этом, и я уже не раз оценил вашу предусмотрительность, – сэр Мармадьюк слегка наклонился в сторону Агнесс, на губах его заиграла легкая усмешка.

– Вы очень любезны, сэр, – просияла в ответ Агнесс. – Так вот я и говорю, что…

Кокетливо постреливая в гостя глазами, она пустилась в рассуждения об опасностях, на каждом шагу подстерегающих беззащитных леди, и о храбрости и благородстве истинных джентльменов, ярким представителем которых является сэр Мармадьюк Скроуп.

– Нужно было поехать в Дарем, к родственникам леди Перси, – говорила миссис Пикок, – и могли там переждать мятеж. Хотя там тоже, говорят, неспокойно. Или в Нортумберленд, поместье сэра Ральфа…

– Но тогда я был бы лишен чести познакомиться с вами, – сэр Мармадьюк взглянул на Мод. – В Дареме, вы совершенно правы, миссис Пикок, сейчас тоже небезопасно, да и в Нортумберленде тоже. Лондон в этом смысле самое надежное убежище, и здесь у вас есть защитники. Вы всегда можете располагать мною.

Мод опустила голову под его пристальным взглядом. У него были очень красивые глаза – так лазурью сияет небо в ясный осенний день. Но ей больше по душе был зеленый цвет, цвет плюща и мха. Сэр Мармадьюк хорош собой и, судя по всему, добр и благороден, но Мод был нужен совсем другой мужчина, даже вполовину не обладающий подобными достоинствами.

«Я приняла лесть за правду, поддалась горячим настояньям, сдалась сердцем, честь моя пострадала… О, Господи, я ее вовсе лишилась, вместе с невинностью. Не остереглась, как огня, влеченья, не сбежала от взаимности…* – корила она себя. – Пусть взаимность эта и была ложной. А теперь… Теперь поздно сокрушаться, и жалеть о содеянном, и думать, что могло быть по-другому. Зачем я вспоминаю о нем? Ведь как красив и заботлив этот джентльмен, и я нравлюсь ему. Забудь о Кардоне, забудь!»

– Ах, сэр Мармадьюк, что бы мы без вас делали?! – тем временем щебетала Агнесс. – Женщинам не стоит взваливать на себя мужские заботы, нам все равно с ними не справиться. Но разве леди кого послушает?! Всегда все делает по-своему. И вот результат: не успели мы приехать в город, как ее чуть не убили в церкви! Была бы я с ней, то, уверена, приглядела бы за ней получше, чем этот увалень Потингтон. Да и сэру Уильяму помощи никакой оказать не можем. Барристер какой-то! – миссис Пикок фыркнула. – Что он сделает? Помяните мое слово: наобещает всего, чтобы выудить побольше денег, а пользы не будет. Ему можно было просто написать письмо, не подвергая себя опасности на улицах… и дорогах…

Она с укором покосилась на Мод и вновь впилась глазами в лицо сэра Мармадьюка. Тот, улыбнувшись, ответил:

– Вы очень верно рассуждаете, миссис Пикок, но я бы поостерегся касаться вопросов, которые расстраивают леди Перси, как я могу заметить по грусти в ее глазах.

– Леди Перси вечно грустит, – не унималась Агнесс. – Верно, скучает по кое-кому…

Она оборвала фразу, хихикнула и, многозначительно посмотрев на Мод, сообщила:

– Единственное, что мы выиграли в этой поездке, это обрели приятные знакомства, не так ли, миледи?

Мод промолчала, сэр Мармадьюк вдруг обратился к Джоанне, прервав излияния компаньонки:

– Леди Уиклиф. Мне показалось, приехал ваш брат… Вероятно, он желает видеть вас?

Джоанна в недоумении вскинула голову, но отложила рукоделие и поспешила из гостиной. Агнесс посмотрела ей вслед, но едва раскрыла рот, как сэр Мармадьюк опередил ее:

– Милейшая миссис Пикок, не проследите ли вы, чтобы сюда доставили шкатулку, которую я принес с собой? Лишь вам могу доверить…

Агнесс с явной неохотой поднялась с места, сэр Мармадьюк тоже встал, галантным поклоном провожая компаньонку и приговаривая, что слуги столь неуклюжи и непременно что-то перепутают или уронят, поэтому он будет обязан дорогой миссис Пикок, если она самолично присмотрит…