Вернув на место панель, Перси занялся осмотром сундуков и ящиков шкафа, обнаружил аккуратно сшитые хозяйственные книги, связку писем и массивную Библию на латыни. Ничего не было хуже для сэра Ральфа Перси, как вникать в колонки цифр и записей ведения хозяйства Боскома и Корбриджа, и он вернул книги на место, решив, что это дело не для ночного бдения. Но отчего пуст тайник? Он отбросил мысль, что его содержимым в отсутствие хозяина мог воспользоваться Смит. Похоже, это леди Перси выгребла из тайника ценности и документы вместе со шкатулкой и увезла с собой. Если это так, она совсем не глупа. Он прихватил свечу, вышел из кабинета и двинулся по сумрачному коридору, ловя себя на мысли, что был бы не прочь заглянуть в комнату жены, любимой дочери сэра Уильяма, «голубки», умелицы…

– Не слишком ли много у нее достоинств? – спросил он вслух.

Сероглазая девушка, скрестившая руки на груди… «Diablo! Я иду в комнату жены!»

Поджидавший в коридоре мажордом передал его своей супруге, которой, по-видимому, наказал не донимать сэра Ральфа болтовней – миссис Смит, сообщив, что покажет господину его комнату, молча зашагала впереди, время от времени оборачиваясь с выражением муки молчания на лице.

– Я хотел бы взглянуть на покои леди, – сказал Ральф, решив все-таки удовлетворить свое любопытство.

Это заявление вызвало у миссис Смит сначала вымученно немой, а затем и словесный, прорвавшийся ливнем, восторг.

– Вот здесь живет наша голубка… леди Перси, – поправилась она, распахивая перед Ральфом дверь в комнаты дочери сэра Уильяма.

– Какого бы другого мужчину и на порог не пустила, но вам, разумеется, можно сюда зайти, – присовокупила она.

– Вот здесь леди Перси проводит свой досуг, которого у нее так мало, – затараторила она, показывая Ральфу на небольшой ткацкий станок в углу, аккуратно сложенное в корзинке рукоделие, пяльцы с начатой вышивкой. – Ведь она и по хозяйству хлопочет, и садом занимается… А уж как шьет, вышивает, ткет… На все руки мастерица! И дочь послушная: как сэр Уильям что скажет – так и делает…

Обстановка комнаты была проста – два стула с подушечками, небольшой низкий стол, красивый резной сундук у одной из стен, тяжеловесный комод – у другой. На комоде – Перси сразу узнал их – стояли две большие раковины, одна нежно-желтая, закрученная спиралью рога, с перламутровым нутром оттенка перезрелого персика, вторая – холодновато-розовая, похожая на раскрывшийся бутон неведомого цветка с одним взлетевшим ввысь огромным лепестком. Это были его подарки, присланные когда-то давно, после того как он побывал на Индийских островах. Убранство стен повторяло стиль кабинета – их покрывали шпалеры, но сюжеты чуть больше соответствовали образу обитательницы комнаты: юная пара, прогуливающаяся под сенью леса, склонив друг к другу головы; рыцарь верхом, окруженный восторженными девами. За тяжелым занавесом виднелась вторая комната – спальня, заглянув в которую, Перси увидел кровать под тяжелым балдахином, треугольный туалетный стол с выложенной из каменных плиток столешницей, высокий табурет, с брошенной на него, словно второпях сборов, меховой накидкой. На крюках висели платья, закинутые простым полотном, защищающим их от пыли. На стенах снова шпалеры, заполненные на этот раз цветами и птицами, порхающими над ними. На полу – широкая тканая дорожка.

– А это ваши подарки, сэр, – безнадежно нарушившая обет молчания миссис Смит показала Перси на раковины. – Уж как миссис Мод ими дорожит, как бережно обращается! И была так счастлива, получив эти диковинные раковины! Всем их показывала и гордилась, что муж… вы, сэр, о ней не забываете. И мы все тоже радовались!

Она вздохнула, прошмыгнула в спальню и подобрала с табурета накидку.

– Уехала второпях, – словно оправдываясь, продолжила она. – Надо наказать бестолковую служанку!

Миссис Смит повесила накидку на крючок, заботливо погладив мех, и ринулась в комнату, чтобы достать из корзины с рукоделием какую-то незаконченную вышивку.

– Все своими ручками, – приговаривала она, пытаясь сунуть в руки Перси кусок холста с затейливым узором, выполненным черной и красной нитью. – И вот эту шпалеру сама выткала, – она показала на небольшой коврик над комодом, на котором была изображена дева, сидящая у реки, с большой раковиной в руках, очень похожей на одну из тех, что стояли на комоде. На другом берегу реки вдали виднелся силуэт рыцаря.

Ральф подержал в руках вышивку, неловко сунул ее рядом с раковинами, взглянул на коврик, уже проклиная себя за глупую затею посмотреть комнаты жены. Женские забавы, вышивки да коврики, а что еще он ожидал здесь увидеть?

– А что ж вас так долго не было, сэр? – вдруг воскликнула миссис Смит, почему-то залившись краской. – Леди Перси вас ждала, да и сэр Уильям… Все мечтал о внуке…

Ральф морщился, пытаясь не слушать ее звонкий голос, с трудом сдержавшись, чтобы не подхватить жену мажордома за то место, где должна быть талия, и не вынести из комнаты, захлопнув за нею дверь. Последний же вопрос совершенно вывел его из себя, и он мрачно прорычал:

– Сэру Уильяму не до внуков, миссис Смит… а леди Перси, как видите, меня не дождалась, покинув родной дом!

– Как это не до внуков?! – она всплеснула руками. – Будь у сэра Уильяма внуки, ему и невзгоды было бы легче переносить. Любому человеку всегда важно знать, что род его не угаснет, что кровинушка его в детях и внуках живет. А леди Перси… откуда ж ей было знать, что вдруг объявитесь – после стольких-то лет?

Миссис Смит с упреком посмотрела на мужа своей хозяйки и, совсем осмелев, выпалила:

– Уехали-то вы от дитя, дите же давно выросло. И что получилось? Миледи вроде и замужем, а живет монашкой. И не вам, сэр, уж простите, коли что не так говорю, попрекать ее теперь, что, мол, не дома она. Не от хорошей жизни пришлось бедняжке собраться да уехать. У нас тут мятежники кругом, а кто ж ее одну защитит, коли мужа рядом нет? А если несчастье случится и Боском отнимут – не дай бог?! – куда ей? Вот она и поехала к тетке – что ценное схоронить у родных. И нам сказывала: если что – всем в Дарем ехать. Только не гневайтесь, сэр!

Миссис Смит забрала с комода вышивку, уложила ее в корзинку и с отвагой человека, свершившего подвиг, взглянула на Перси. Он смешался. Он, который никогда, ладно, почти никогда, не терял лица перед опасностями и испытаниями, умеющий одним ударом выбить меч из рук противника, поставить парус и убить бизона дикарским способом, смешался под взглядом болтливой женщины, нахальной простолюдинки.

– Diablo, мадам! Что вы себе позволяете! – взревел он. – Леди верно сделала, что уехала отсюда, подальше от опасности…

Он отмерил комнату туда и обратно широким шагом, уткнулся в комод, почему-то вспомнив сэра Уильяма, мечущегося по камере, взял розовую раковину-цветок и сжал ее. Он не рассчитал силу, нежный перламутровый лепесток хрустнул и остался в его руках, раковина упала на пол, покатилась и замерла возле его сапога.

– Ах, что же вы наделали, сэр?! – ахнула миссис Смит.

Она бросилась к комоду, ощутимо задев Перси округлым боком, и подняла с пола раковину.

– Бедняжка моя! Ей и так нелегко, одни беды за другими, а тут еще и это! – запричитала миссис Смит. – И ведь просила меня: если будем покидать дом, не забыть привезти их в Саттон!

Алые цвета ее лица от обиды и натуги перешли в багровые.

– Как вы могли, сэр, так обидеть свою жену?! – наступала она на Перси, прижимая раковину к пышной груди. – Сначала оставили ее, а теперь разбили свой же ей подарок?! И не поймешь вас – то вы недовольны, что леди Перси нет в Боскоме, то говорите, что она правильно уехала… Говорят, в Дареме тоже неспокойно! Да и у нас тут кто только не бродит…

Она прищурилась и с подозрением посмотрела на Перси:

– А вы сами-то, сэр Ральф, на чьей стороне? А то сейчас и не знаешь, кто с кем. Даже в семьях раздоры из-за того. Вот наши соседи, Степлтоны, что живут в Вест-Вуд-Грин…

Глаза миссис Смит засверкали – было видно, что ей до смерти хочется поведать об этих Степлтонах.