Перси молчал, стоял, напружинившись, как тетива, чуть покачиваясь на пятках, не отводя взгляда от Скроупа, сдерживая бушующую внутри ярость.

– У вас послание от короля? – первым не выдержал сэр Мармадьюк.

Ральф медлил, думая, что на свой первый и главный вопрос: «Где леди Перси?» – вряд ли получит честный ответ. Лжец и негодяй, каким на деле оказался Скроуп, просто так не признается в содеянном и не отдаст ему Мод. Он лишь рассмеется ему в лицо. Обращаться со Скроупом нужно с позиции силы, а там будет видно, чья возьмет.

– И с каких пор вы вдруг сделались гонцом короля? – тем временем с насмешкой спросил сэр Мармадьюк.

– С тех пор как спас его от клинков людей де Труи и…

– Кто такой этот… де Труи?

Если бы Перси собственными глазами не видел сэра Мармадьюка в обществе француза в Виндзорском лесу, то усомнился бы в том, что они знакомы, – настолько удачно удалось Скроупу скрыть свое изумление.

– Разве вы не знаете его? – в свою очередь делано изумился Ральф.

– Помилуйте, откуда же? В первый раз слышу это имя…

– Да-да, конечно, в первый раз. Как в первый раз вы слышали имя Конаерса… Имя Тисл вам также ни о чем не говорит, как я понимаю, – Перси злорадно усмехнулся, заметив, как сузились глаза Скроупа, а улыбка застыла на губах, и продолжил: – И вы, верно, никогда не имели никаких дел с сэром Рейнольдом Карнаби, и лишь шапочно знакомы с Нортумберлендом, как и с сэром Чарльзом Клаффордом, упокой, Господи, его мятежную душу… Разве что слышали о некоем принце, якобы сыне Ричарда Йоркского [132], который совсем не прочь занять английский престол и даже нашел охотников, желающих ему помочь в этом непростом деле…

Ральфу трудно было устоять на месте – бившая в нем ключом жажда мщения, в которой было намешано вдосталь всего – ярости, возмущения, досады, – кипела и пенилась, требуя выхода. Он сделал несколько шагов в одну сторону, повернул в другую, как застоявшийся конь, бьющий копытом и грызущий удила в желании помчаться во весь опор.

Привыкший действовать прямо и решительно, Ральф и теперь не удержался, с размаху выложив все карты на стол. Разве вместо того, чтобы сразу вытащить меч и нанести им смертельный удар, он уничтожал противника словами. И впервые в жизни наслаждался этим. Скроуп считал его пусть и опасным, но простачком, олухом, которого можно обвести вокруг пальца, но, увы, не сэру Мармадьюку быть победителем в этой схватке.

– Не могу представить, о чем вы гово… – начал и осекся Скроуп, лицо его исказила кривая ухмылка, глаза угрожающе блеснули, словно из нутра изнеженного джентльмена выглянул и тотчас скрылся опасный и непредсказуемый противник. Он мог сделать вид, что ничего не знает о карте, о черном адвокате, о вчерашнем покушении на короля, но письма, начертанные собственной рукой, выдавали его с головой.

– Вы нашли письма! – бросил он, взглядом, полным ненависти, следя за каждым движением Ральфа. Рука его легла на рукоять меча, висок набух и запульсировал синей жилой, лицо пошло красными пятнами. Удары достигли цели. – Нашли… – повторил он. – Ну что ж, Перси, похоже ваша взяла, хотя для вас лучше было бы не влезать в эти дела столь глубоко… Где она была? В Боскоме?

– Сначала в Боскоме, а потом в Лондоне. Моя жена, с которой вы так упорно хотели меня разлучить, привезла ее с собой, и последний месяц эта шкатулка находилась у вас под носом.

Скроуп выругался.

– Его величеству было бы весьма любопытно ознакомиться с этими письмами, – продолжил Ральф, – как и узнать, что за люди напали на него вчера и почему. И что так взволновало лорд-канцлера и заставило его ворваться в личные покои короля – ведь то было не беспокойство за его здоровье, а стремление выяснить, догадался ли тот, что происходит…

Последние слова Ральфа были выстрелом наугад, но по глазам Скроупа он понял, что и здесь попал в цель.

Сэр Мармадьюк потянул было меч из ножен, но отпустил, клинок с тихим лязгом скользнул обратно в ножны.

– Вы ничего не докажете! – Он вновь попытался усмехнуться, но усмешка его вышла более похожей на гримасу.

– Мне не надо будет ничего доказывать – вы сами признаетесь во всем и в еще большем. На дыбе.

– Это Нортумберленд вам наплел? Пытается спасти свою шкуру? Но куда я – туда и он! Мы с ним крепко повязаны, как, верно, вы уже поняли из писем.

– Нет, он мне ничего не говорил, – покачал головой Ральф. – Я сам сложил все, что шло в руки. Вы пытались меня одурачить, но сами повесили себя на той веревке, что приготовили для меня.

Скроуп помолчал, сосредоточенно глядя на своего противника.

– Вы ничего не сказали королю, иначе бы сюда явились не вы, а комендант Тауэра, – наконец сказал он. – И вряд ли скажете. Ведь, подписав приговор мне, вы приговорите и своего родного брата…

– Брата, который подсылал убийц к моей жене и жаждал моей смерти?

Сэр Мармадьюк небрежно отмахнулся от слов Ральфа.

– Внутренние семейные неурядицы ничто по сравнению с позором, которым покроется имя Перси, если член семьи будет обвинен в заговоре против короны. И раз вы до сих пор не дали ход этим письмам, то, значит, решили разобраться во всем сами. Мы можем договориться полюбовно…

– Вот как? И что же вы предлагаете? – спросил Ральф как можно равнодушнее, догадываясь, о чем пойдет речь.

К Скроупу словно вернулось железное самообладание, едва он решил вытащить козырную королеву из своего рукава.

– У вас есть то, что нужно мне, у меня – то, что нужно вам. Вы отдаете письма и карту, я – возвращаю вам вашу жену.

Возможно, он ожидал от Перси удивления или потрясения, но тот лишь кивнул.

– Я знаю, что она у вас, – и, отвечая на безмолвный вопрос Скроупа, добавил: – Компаньонка во всем призналась. Вы не чураетесь делать орудием и жертвами своих интриг даже женщин. И не смущаетесь, вонзая кинжалы им в спины.

– Напротив, – ответил сэр Мармадьюк, – едва я узнал, что за Мод… за леди Перси отправлен убийца, то поспешил следом, чтобы спасти ее. Увы, я опоздал. Не я – ваш брат желал ее смерти.

– Но вы же наняли разбойников, что напали на нее под Кембриджем! А теперь похитили ее!

Гнев закипел в Ральфе, словно смола в бочке корабельщика.

– Похитил? Разве можно верить словам женщин, Перси? – отмахнулся Скроуп. – Особенно таким, как эта компаньонка? Верно, она наговорила вам невесть что, у леди язык без костей и чрезмерно пылкое воображение.

Его спокойствию сейчас позавидовала бы и каменная статуя. Обнаружив слабое место противника, он, похоже, был уверен, что выиграет.

– Ей я склонен доверять куда больше, нежели вам! – рявкнул Ральф.

– Напрасно… Впрочем, леди Перси чертовски хорошенькая птичка, и так кстати впорхнула в мою клетку. Будет приятно с ней позабавиться, если вы откажетесь…

Выдержка изменила Перси. Молниеносный бросок, кинжал, вырванный из ножен, легко лег в ладонь, и сэр Мармадьюк оказался в его руках – левой Ральф намертво прижал его к себе, клинок в правой царапал острием горло Скроупа.

– Вastardo maledetto! [133]Я убью вас!

– Вы не убьете меня таким способом, Перси! Не запятнаете себя бесчестным поступком, – голос Скроупа прозвучал глухо, но его тон по-прежнему был насмешлив.

– А каким способом вы бы хотели умереть, сэр? – прошептал ему на ухо Ральф. – Я не настолько благороден, чтобы лишить себя удовольствия подвесить вас над костром или… гм… срезать скальп с вашей головы… роскошный получится скальп… Я, знаете ли, много повидал и стал несколько… грубым. Да и никогда не имел придворных замашек!

Кровь стучала в висках, и он с трудом сдерживался, чтобы не махнуть кинжалом по горлу Скроупа.

– Ее убьют, – прохрипел тот. – Я приказал убить ее… в крайнем случае…

Ральф похолодел. «Проклятье, где Берт? Что с Мод?»

Связав свои страсти удавкой, он отпустил Мармадьюка, отшвырнул его так, что тот чуть не упал, едва успев ухватиться за стол и тотчас же – за рукоятку меча.