— Вино, — проговорил он с усмешкой. — Только вина мне не хватает для того, чтобы устроить настоящий пир!
Но до винных погребов было очень и очень далеко — да и Джелена, скорее всего, продала все самые удачные его сорта. Так что Бьяджио удовлетворился сыром. Он медленно ел его и любовался звездами, которые укрыли мир. Дома, в столице Нара, только самым ярким звездам удавалось пробиться сквозь смог. Здесь, на Высокогорье, все было совсем иначе. Небо было усыпано звездами, словно куст — спелыми ягодами. Воздух здесь тоже был свежее, чистый и полный ароматов зелени. Бьяджио жадно вдыхал его.
«Лучше любого вина», — решил он.
Наевшись досыта и согревшись у огня, Бьяджио снова почувствовал груз усталости. Зная, что утром ему предстоит долгий переход пешком, он решил проспать до рассвета. Малтрак, который помог ему составить план этой экспедиции, говорил, что до Стоуншира идти придется далеко. Целый день пути, и перспектива провести еще ночь под открытым небом Бьяджио не привлекала. Он только надеялся, что в поселке найдутся удобные кровати и что человек, с которым у него назначена встреча, будет его там ждать.
На следующее утро Бьяджио проснулся отдохнувшим. Как только начало вставать солнце, он повернулся лицом на север и направился в Стоуншир. Дороги не было: через лес не шли даже тропы. Имея ориентиром только береговую линию, Бьяджио держался ближе к воде, рассчитывая, что скалистый берег выведет его к деревне. Малтрак дал ему очень точные указания. Маленький Рошанн велел своему господину следовать вдоль берега, пока на западе он не увидит две одинаковые синие вершины, соединенные природным мостом из камней. Другого такого в тех местах нет, заверил его Малтрак, так что никаких сомнений быть не должно. В том месте следовало повернуть на запад и выйти на дорогу к Стоунширу. Бьяджио нелегко было усвоить эти указания: он привык к тому, что его повсюду возит кучер. Однако на этот раз он был совершенно один — и, как это ни странно, ему хотелось что-то доказать себе самому. Отец всегда считал Бьяджио хлыщом, и даже Аркус сомневался в его способности быть настоящим мужчиной. Бьяджио до сих пор помнил смех, которым старый император встречал его жалобы на холод. Этим утром в Высокогорье было очень холодно.
Бьяджио шел и шел. И даже когда он совершенно измучился, он продолжал идти, не обращая внимания, что все мышцы ног заявляют протест. За первые четыре часа он сумел пройти немалое расстояние, оставив позади несколько миль холмистого берега и скал шагая вдоль берега, он время от времени посматривал на запад, дожидаясь, чтобы горы расступились, показав ему своих странных соединенных вместе братьев. Вскоре голову начало палить полуденное солнце, согревая Бьяджио своими лучами. Дикие цветы тянулись к небу, над головой парили чайки. Ноги у Бьяджио совсем разболелись, и он на минуту спустился к воде. Усевшись на камень, он стянул сапоги. Прежде безупречные ступни были изуродованы красными пятнами. Бьяджио растер их, постанывая от наслаждения, которое принесло ему собственное прикосновение. В Черном Городе его массировали рабы — красивые мужчины и женщины с рельефными мышцами и шелковыми руками. Бьяджио закрыл глаза, убеждая себя, будто ощущает запах благовонных масел и теплых надушенных тел. Но почти сразу же он снова открыл глаза и выругал себя за такие грезы.
— Надо делать дело, — сказал он.
Выпив воды из дорожных мехов, он собрал суму и снова двинулся в путь. Вокруг него местность становилась приветливее. Горы сглаживались, превращаясь в холмы, между ними стали появляться открытые пространства. Бьяджио улыбнулся. Несмотря на всю свою суровость, эти края были прекрасны. Они напомнили ему Арамур и некоторые районы Талистана. Конечно, здесь было не так красиво, как на Кроуте, но и эти места были по-своему хороши. Неудивительно, что принц Редберн никогда отсюда не уезжает.
Наконец Бьяджио дошел до того места, о котором говорил Малтрак. На западе холмы расступились, обнаружив вдали две удивительные горы, синие с белым. Они обладали странным природным строением, отражая свет так, словно их склоны были усеяны сапфирами. И самой характерной приметой был соединявший их мост — причудливое творение времени и погоды. Бьяджио остановился и залюбовался открывшейся перед ним картиной.
— Я добрался! — устало проговорил он, а потом вдруг рассмеялся. — Черт подери, я добрался!
На окраине деревни Бьяджио обнаружил дорогу, которая привела его прямо в Стоуншир. Деревня лежала в тени синих гор, прячась в их складках, а вокруг расстилались зеленые холмы и пастбища, наполненные скотом. Наконец снова появились люди: они ехали верхом и на повозках, поглощенные делами своей деревни. У всех была красноватая кожа жителей Высокогорья, румяные щеки и приветливые улыбки. Все, кто попадался на пути Бьяджио, смотрели на него с любопытством и вежливо прикасались к полям шляпы. Бьяджио так же вежливо отвечал на их приветствия. Впереди его ждал
Стоуншир — небольшая деревня, застроенная низкими деревянными домами и окруженная кирпичной стеной. По словам Малтрака, поселение лежало на территории Редберна, хотя сам принц жил довольно далеко. Из кирпичных труб домов поднимались столбы дыма, на улицах играли дети и собаки. На всех была клетчатая шерстяная одежда, характерная для клана Редберна. Цветастые наряды и их обладатели смотрелись отлично. Когда Бьяджио вошел в поселок, дети прекратили игры и стали на него глазеть. Император делал вид, что не замечает их любопытные взгляды. Он невыносимо устал, а солнце уже начало садиться. Вокруг деревни было множество хуторов. Надо было как можно скорее найти жилье, пока силы не кончились. Бьяджио решил рискнуть и поговорить с детьми.
— Эй, вы там! — громко обратился он к группе мальчишек с собакой, поманив их к себе пальцем. — Мне нужна помощь. Мальчишки встревожено уставились на Бьяджио.
— Я здесь чужой, — сказал Бьяджио. — Я ищу постоялый двор, принадлежащий женщине по имени Эстрелла. Вы знаете, где это?
— Да, — ответил один из мальчишек. Он сделал шаг в сторону Бьяджио, рассматривая его поношенную одежду и странную золотистую кожу. — Кто ты?
— Я нездешний. Просто покажи мне, где постоялый двор, ладно?
Мальчики окружили Бьяджио. Их было трое, и на лицах у всех был написан восторг. Похоже, в Стоуншире кроуты появлялись редко. Бьяджио старался не ежиться под их взглядами: в присутствии детей он всегда нервничал. Когда пес начал его обнюхивать, Бьяджио осторожно погладил его по голове.
— Откуда ты? — спросил один из мальчишек. — Ты южанин?
— Да, южанин. И я очень устал, молодой человек. Пожалуйста, скажи мне, где постоялый двор.
Мальчишка ткнул пальцем себе за спину, в сторону центра поселка.
— Вон там. Хочешь, мы тебя туда проводим? Бьяджио улыбнулся.
— А, так ты деловой человек, да? И сколько ты берешь за свои услуги?
— Да иди ты! — возмутился мальчик и стал отходить, сердито бормоча: — Это южное отребье человеческого обращения не понимает...
— Стойте! — сказал Бьяджио. — Проводите меня на постоялый двор. — Он запустил руку в кошель у пояса, выудил оттуда монету и бросил ее мальчишкам. — Вот вам за беспокойство и за задетую гордость. А теперь ведите меня.
Все мальчишки рассиялись при виде монеты и быстро зашагали к центру деревушки, поманив Бьяджио за собой. Шагая по немощеной улочке, он ловил на себе взгляды жителей, удивленных его золотистой кожей и непривычным видом. Остановившись у небольшого дома, сложенного из бруса и скрепленных раствором валунов, мальчишки указали Бьяджио на входную дверь.
— Это здесь, — объявил старший. Заметив разочарованное лицо Бьяджио, он добавил: — С виду ничего особенного, но ничего другого для путников вроде тебя у нас нет. Если только ты не хочешь остановиться где-нибудь на ферме. У моего отца есть свободные комнаты.
— Спасибо тебе, но нет, — дружелюбно ответил Бьяджио. Он осмотрел домик с фундамента до крыши. — Это подойдет. А теперь бегите домой: уже темнеет.
Бросив на незнакомца прощальный взгляд, мальчики послушались и моментально скрылись за углом. Терьер весело бежал за ними. Бьяджио шагнул к двери и постучал. Когда никто не отозвался, он постучал снова, на этот раз сильнее, и, наконец, услышал, как кто-то шаркающей походкой приближается к входу. Дверь медленно открылась — и за ней оказалась согбенная женщина с облачно-седыми волосами и морщинами, напоминавшими складки горной породы. На него устремился взгляд ясных глаз, дружелюбных, но недоверчивых.
