Огнеметы левого борта бессильно стреляли по скалам: позиции лиссцев оказались вне сектора обстрела. Хотя бы Джелене ничего не грозит.

Но «Бесстрашный» продолжал драться. Пушки правого борта били по «Владыке». Прямым попаданием в корпус корабля Касрина сбило с ног, он ударился щекой о палубу и почувствовал, как изо рта вылетел зуб. Выплевывая кровь, Касрин с трудом поднялся на ноги — и в эту секунду вторым попаданием подожгло бушприт.

— Надо уходить! — крикнул Лэни.

— Продолжать огонь!

— Блэр...

— Продолжать огонь, я сказал!

Поздно было уходить, потеряв ванты грот-мачты, и Касрин знал, что бой будет идти на смерть. Вонь керосина не давала дышать, обожженное лицо горело, и кровь капала со щеки Касрина, когда он выкрикивал приказы. Корма уже пылала, команда сбивала пламя одеялами. Вскоре начнут плавиться стволы огнеметов, но прекращать стрельбу было нельзя. Только непрерывным огнем можно потопить «Бесстрашного».

На борту «Бесстрашного» царил хаос.

Никабар стоял на мостике, пытаясь хоть что-то разглядеть за дымом и пламенем. В голове звенело, из ушей текла кровь. Он едва удерживался на ногах, от непрерывной тряски начинала кружиться голова. Вокруг отчаянно кричали люди, на которых со скал сыпались снаряды, пробивавшие дыры в палубе и разрывавшие такелаж. Поднятый высоко Черный флаг превратился в лохмотья, однако продолжал вызывающе цепляться за грот-мачту. Из «вороньего гнезда» выпал впередсмотрящий и лежал теперь на палубе со сломанной шеей. Его товарищи, отражающие атаку, то и дело вынуждены были через него перешагивать.

Никабар ковылял по мостику. Прямо по носу от него находился «Владыка ужаса», сильно поврежденный и потерявший ход. Тяжелая броня защитила дредноут почти от всех выстрелов «Бесстрашного», однако постоянный обстрел разбил бушприт и надломил фок-мачту, которая наклонилась, словно готовое упасть дерево. Корма «Владыки» пылала.

Но Никабар знал, что его собственный корабль находится в таком же состоянии. Интенсивный обстрел сверху не прекращался, вести ответный огонь по лиссцам не удавалось, и скоро можно было ожидать, что на борт хлынут воины с ятаганами. При этой мысли Никабар содрогнулся. Пушечное ядро упало на палубу всего в нескольких шагах от адмирала, пробив дыру в мостике и разбросав щепки во все стороны. Люди, спасаясь от огня, прыгали за борт, некоторые уже с оторванными руками или ногами. Никабар погрозил скалам кулаком.

— Вам меня не победить! — крикнул он. — Слышите? Я сильнее вас!

Лиссцы ответили ураганным огнем. Град ядер испещрил палубу дырами.

Капитан Бласко подбежал к Никабару, увертываясь от ядер.

— Сэр! Нам необходимо уходить отсюда, искать укрытие!

Никабар едва расслышал его слова. На восточном берегу он разглядел торжествующие ухмылки лиссцев. Особенно его внимание привлекло одно лицо — злобно торжествующей рыси, девчушки с длинными светлыми волосами. Она что-то кричала ему, потрясая зажатым в руке клинком.

— Адмирал! — крикнул Бласко. — Паруса горят! Здесь оставаться нельзя! Необходимо покинуть корабль!

— Нет! — завопил Никабар. — Мы не оставим «Бесстрашный» этим псам!

Он повернулся, чтобы испепелить своего капитана взглядом, и как раз в эту секунду ядро попало Бласко в голову. Череп Бласко раскололся, осыпав Никабара кусками мозгов и костей. Тело капитана качнулось и рухнуло на палубу. Это зрелище потрясло Никабара. Секунду он не мог пошевелиться. Он даже дышать не мог. Растерянно он стер с лица кровь.

— Касрин! — зарычал он. — Касрин!

Он быстро заковылял с мостика, выкрикивая приказ покинуть корабль. «Бесстрашный» был обречен с той секунды, как он сел на мель. Вся невероятная огневая мощь корабля оказалась бесполезна против устроивших засаду лиссцев.

Однако Никабар еще должен был свести счеты. И если огнеметы бессильны, он сделает это голыми руками.

Добравшись до середины корабля, Никабар сорвал с себя китель и бросил на настил. Далеко внизу бурлил пролив, быстро наполняющийся обломками и багровеющий от крови. Никабар бросил последний взгляд на свой обожаемый корабль — и прыгнул за борт.

Касрин ковылял по палубе «Владыки», отчаянно увертываясь от огненных разрядов огнеметов. Последний выстрел окончательно завалил фок-мачту. Она раскололась пополам и наполовину рухнула в воду. Почти все паруса сгорели. Лэни доложил, что огнеметы вышли из строя: стволы расплавились от непрерывных выстрелов. В воздухе воняло кровью и гарью. Пробираясь к середине корабля, Касрин увидел своих раненых. У многих были ужасающие ожоги, другим в тело впились осколки дерева. Те, кто еще мог двигаться, помогали раненым отползти к левому борту, дожидаясь приказа Касрина покинуть корабль.

— Уводи людей, Лэни! — крикнул он. — Я вас догоню.

Помощник начал эвакуацию команды, а Касрин еще раз взглянул на «Бесстрашного». Корабль получил серьезные повреждения и почти весь пылал. Огонь его орудий ослабел. Лишь изредка вспыхивали выстрелы, да и те проходили мимо «Владыки». Однако дело уже было сделано — Касрин стоял на обломках своего корабля. Он одержал победу и уничтожил «Бесстрашный», но это далось ужасной ценой.

Касрин стал помогать, Лэни эвакуировать экипаж. Когда последний моряк благополучно был спущен за борт, капитан и первый помощник последовали за командой. Пролив был полон обломками и кровью. Соленая вода разъедала раны, и люди кричали от боли. Вокруг них с «Владыки» продолжали лететь горящие обломки. Касрин отчаянно озирался. Лиссцы поспешно спускались со скал и бросались в воду, чтобы помочь его людям выбраться на берег. Касрин почти успокоился, когда до него донесся полный ужаса крик:

— Акулы!

Обернувшись, он увидел боцмана, который показывал рукой вверх по течению. Около «Бесстрашного», где на воде качались раненые с флагмана, уже разрезал волны первый серый плавник. К хищнику, которого привлекли кровь и резкие движения, присоединился еще один и еще. Вскоре их стало не меньше дюжины.

— Шевелитесь! — крикнул Касрин. — Выбирайтесь на берег, немедленно!

Он стремительно бросился к своим людям и принялся подталкивать их к берегу. Каждый старался плыть как можно быстрее. Касрин торопил их, но сам задержался, чтобы взвалить себе на плечи раненого, которому огнеметом сожгло ноги. Из-за лишнего веса Касрин едва приближался к берегу. Отчаянный крик поблизости сказал ему, что акула добралась до кого-то из его людей. Оглянувшись, он увидел пятно крови: вопящего моряка уже затягивало под воду. К бешеному кипению воды присоединились новые хищницы, и скоро Касрин и его люди рвались к берегу в окружении акул. Люди с «Бесстрашного» плыли рядом, так же отчаянно стремясь к берегу. Касрин не узнавал никого из них — и его это не интересовало. Ему только хотелось доплыть до берега.

Внезапно что-то схватило его. Касрин ужаснулся. Человек, которого он тащил, соскользнул со спины капитана и, забившись, стал звать на помощь. Касрин ждал неминуемой боли — однако это оказалась не акула.

Обернувшись, Касрин увидел искаженное лицо Никабара. Он не успел высвободиться: руки Никабара сомкнулись на его горле.

— Предатель! — взревел адмирал. — Я тебя убью!

Всем своим весом Никабар навалился на Касрина и начал его топить. Касрин невольно выдохнул, выпустив вереницу пузырьков. Кровь и акулы были повсюду. Он видел, как вокруг стремительно носятся впавшие в бешенство твари. В отчаянии Касрин сжал руку и ударил кулаком в лицо Никабара. Бесполезно. Никабар только крепче стиснул Касрину горло, а потом поднял его над водой.

— Ты, Богом проклятый предатель! — завопил он. — Это твоих рук дело!

— Никабар, прекрати! Акулы!

Еще один моряк оказался в зубастых челюстях. Над водой разнесся мучительный крик. Люди Касрина уже почти добрались до берега. Он видел их сквозь залившую глаза воду: они отчаянно карабкались по камням. Даже задыхаясь в мощной хватке Никабара, Касрин сумел этому порадоваться. Они почти спаслись.

— Хочешь добраться до своих лиссцев, а? — крикнул Никабар. — Хочешь предать меня!