— Не мешай мне рассказывать, хорошо? В общем, он был великолепным лучником, лучшего я никогда не видел. Я хочу сказать, он стрелял лучше меня, лучше отца — просто лучше всех. Ему удавалось прицелиться, выстрелить и приготовить следующую стрелу, пока другой еще только вытаскивал первую стрелу из колчана. — Динадин вздохнул. — Боже, это было нечто особенное!

— Отец говорит, гоги такие быстрые потому, что они наполовину звери, — ввернул Алейн. — Это правда, Динадин? Они действительно как животные?

— Нет, они не животные, они люди. И не называй их гогами.

Алейн изумленно раскрыл глаза.

— Ты сам все время называл их гогами — я помню!

— А теперь больше не называю, — отрезал Динадин. — И тебе тоже не следует их так называть. Отец не знает, о чем говорит, так что просто забудь все, что он рассказывал тебе о трийцах. Если ты хочешь что-то о них узнать, спрашивай меня. Я скажу тебе все, как оно есть.

— А что случилось с твоим другом? — спросил мальчик. — Он погиб?

— Да, — ответил Динадин.

— А что случилось?

— Алейн, — очень серьезно молвил брат, — я не могу тебе об этом рассказать. Если б я сказал тебе правду, ты мог бы расстроиться, изменить свое отношение ко многим вещам. А я этого не хочу.

Алейн не скрывал разочарования.

— Ну, Динадин, расскажи мне!

— Не могу. По крайней мере, всего рассказать не могу. Просто он остался в долине, и потому что кто-то его там оставил, дролы взяли его в плен. Они его увели и… наверное, убили.

Алейн придвинулся к брату.

— Ты по нему скучаешь?

— Да, — печально вздохнул Динадин. — Я очень по нему скучаю. И еще по многим людям.

Тут он вытянул руку, схватил брата, стиснул его одной рукой, а второй взъерошил ему волосы. Алейн комично завопил и попытался вывернуться, но только свалил брата на кучу листьев. Оба захохотали, стряхнули сор с волос и собрались было гоняться друг за другом, когда вдруг из двора позади замка раздался оклик. Динадин услышал свое имя и обернулся: ему махал рукой худой невысокий человек со светлыми волосами. Он сразу же узнал приезжего, но первым отреагировал на него Алейн.

— Петвин! — радостно завопил мальчик, вскакивая. — Смотри, Динадин!

— Вижу, — невыразительно произнес тот.

Петвин ждал приглашения. Динадин со вздохом поднял руку, делая знак, чтобы друг шел к ним. В нем неожиданно возник какой-то страх. День был такой солнечный! А вот теперь надвигалась туча. Петвин шел к ним непринужденно, на его лице сияла теплая улыбка. Алейн бросился к нему и, обхватив руками за ноги, потянул к брату. Динадин в ожидании прислонился к стволу платана.

— Привет! — сказал Петвин.

Он отодрал от себя Алейна и взял его за руку.

— Петвин, — кивнул ему Динадин, — я не ожидал тебя увидеть. Что-нибудь случилось?

— Ничего, просто приехал в гости.

— Конечно, — пробормотал Динадин. — Ну, я рад тебя видеть.

— Да, по тебе заметно. — Петвин невесело улыбнулся и оглядел Алейна с головы до ног. — Боже, Алейн, да ты скоро догонишь брата!

— Мне уже десять, — гордо объявил мальчуган. — И я учусь стрелять! — Он подхватил свой лук и продемонстрировал гостю. — Теперь у меня есть собственный лук — отец мне подарил. А Динадин показывает, как надо стрелять.

— Очень недурно, — заметил Петвин, внимательно рассматривая оружие. В его голосе звучали волшебные, радостные интонации Ричиуса, когда он говорил с Алейном. — Готов поспорить, у тебя уже здорово получается, а? Как у твоего брата?

Алейн пожал плечами.

— Не очень здорово, — признался он. — Рука все время оказывается где-то не там.

Петвин посмотрел на Динадина:

— Как это?

— Он пользуется всей кистью, а не просто пальцами, — объяснил Динадин. — Но он постепенно научится.

— Я в этом не сомневаюсь. — Петвин возвратил лук мальчику. — Твой брат — прекрасный учитель, Алейн. Он был одним из самых метких лучников в нашем отряде. Слушай его наставления.

Алейн улыбнулся.

— Ты останешься обедать? Я скажу матери, что ты приехал.

— Она уже знает. И уже меня пригласила. Я видел ее и Дела по дороге сюда. Они сказали, что вы за замком, и я решил выйти поговорить с вами.

— Так что же, — спросил Динадин, — ты останешься?

Петвин старался скрыть от Алейна свое лицо.

— Будет видно, — серьезно сказал он. — Мне надо с тобой поговорить, Динадин.

— Останься, Петвин! — попросил Алейн. — Отец не будет возражать. Я пойду скажу ему, что ты приехал.

— Хорошая мысль, — поддержал его Динадин. — Алейн, скажи отцу, что Петвин останется на обед. Дай нам время поговорить, хорошо?

Мальчик охотно согласился и бегом бросился к дому. Когда он исчез, Динадин похлопал по земле рядом с собой, приглашая Петвина сесть. Тот как-то неуверенно уселся на кучу осенней листвы. Несколько секунд они в неловком молчании смотрели друг на друга.

— Я, и правда, рад тебя видеть, — сказал Динадин. — Но я не хочу споров.

— Я приехал не спорить, Динадин. У меня новости.

— Хорошие?

— Да. По крайней мере мне так кажется. — Динадин скрестил руки на груди и приготовился слушать. По тону Петвина он уже понял, что темой разговора будет Ричиус.

— Продолжай.

— Ричиус получил известие из столицы. Император хочет сделать его королем. — Петвин подождал, когда суровое лицо Динадина смягчится. Не заметив в нем никаких перемен, он продолжал: — Ему надо быть в Наре в тридцатый день зимы. Это примерно через два месяца.

— Королем, — рассеянно заметил Динадин. — Мило.

Петвин улыбнулся, слегка оторопев.

— Он берет с собой в эту поездку несколько человек. Мы хорошо проведем время: будем ехать неспешно, увидим интересные места. Я еду. И, конечно, он сразу же подумал о тебе. Полагаю, тебе следует поехать с ним.

— Не могу. — Динадин поднял с земли засохший лист и принялся его крутить. — У меня здесь дела.

— Динадин, это неправда. — Тот пожал плечами.

— Возможно. — Он избегал встречаться взглядом с Петвином, с напускным интересом разглядывая лист. — Но я все равно не могу ехать.

— Не можешь? Или не хочешь?

— Все равно.

— Дьявольщина, Динадин! — воскликнул Петвин. — Прекрати валять дурака и поговори со мной!

Динадин смял лист и возмущенно посмотрел на друга.

— О чем? О Ричиусе? Я уже говорил тебе: этой темы не существует. Ты думаешь, стоит тебе приехать с потрясающим известием, что его делают королем, и я обо всем забуду? — Динадин отбросил смятый листок. — Да уж, хороший король из него получится!

— Я считаю, из него получится прекрасный король. А еще я думаю, что ты ведешь себя как упрямый осел, Динадин. Сколько ты собираешься на него злиться? Ричиус будет королем. Ты намерен вечно его игнорировать?

— Если смогу, — честно ответил Динадин. — В отличие от тебя я помню, что случилось.

Петвин горько рассмеялся.

— Неужели помнишь? А мне кажется, твои воспоминания довольно туманны. Ведь это ты приставал к Ричиусу, чтобы ехать в Экл-Най? Если кого и винить в смерти Люсилера, то ты виноват не меньше Ричиуса.

— Форис искал не меня, — холодно бросил Динадин. — Ему нужен был Ричиус. А раз Ричиуса там не оказалось, погиб Люсилер. Дьявол! Да нам всем предстояло погибнуть! А Ричиусу было до этого дело? Нисколько. Он предоставил нам умирать, когда его проклятый отец нас бросил!

— Динадин, он делал что мог…

— Если он мог только это, то Арамур ждут дурные времена. Боже, я не могу вообразить его в качестве короля, после того как он оставил нас умирать в Дринге словно мух.

Петвин потрясенно смотрел на него.

— Динадин, я не верю, что ты действительно так думаешь! Ты просто зол. И ты вправе сердиться. Мы все злились из-за того, что нас оставили. Но ты должен забыть об этом. Даже Ричиус старается это сделать, а ведь речь идет о его собственном отце! Каково ему, по-твоему?

Динадин ничего не мог ответить. Какое-то время ему казалось, что Петвин прав, что он просто испытывает горечь и это пройдет. Но такое количество погибших забыть было просто невозможно. А пленение Люсилера ни на минуту не покидало его, занимало все его мысли. Если бы Ричиус остался в долине, Люсилер мог и сейчас жить! Конечно, ему не хотелось, чтобы погиб Ричиус, но это было просто новым проявлением странной закономерности: вместо него всегда погибали другие. Если б они отступили на месяц раньше, то домой вернулись бы по крайней мере еще десять человек. Но Ричиус не позволил им отступить.