Ричиус держал поводья Огня, следуя за Форисом по узкому извилистому коридору, проложенному сквозь деревья. Его охватывало тревожное возбуждение. Сомнения нет — он видел огнеметы. Их разогревали для близящегося боя — скорее всего атаку планировали начать на рассвете. Он посмотрел на висевшую высоко в небе луну. Полночь. У них еще шесть часов.

— Сколько осталось до передовой? — спросил Ричиус через плечо.

Руки Дьяны крепче сжали его пояс.

— Уже недалеко, — громко произнесла она у самого его уха. — Форис сказал — меньше часа.

Ричиус поморщился. В прошлый раз они ехали верхом вместе, убегая от бури Тарна. А теперь они снова мчатся навстречу опасности. Ее нежное дыхание согревало ему шею. Он наслаждался ее близостью — и в то же время презирал себя за то, что позволил ей отправиться с ними. Ни он, ни Форис не хотели, чтобы Дьяна сопровождала их на передовую, но ее аргументы были неоспоримы. Она заявила, что без нее им не удастся разговаривать. И они поручили Шани заботам Наджир в слабой надежде на то, что не оставят ее сиротой.

— Помни, что ты мне обещала! — в который раз сказал ей Ричиус. — Ты уедешь, как только я прикажу. Не знаю, сколько нам удастся держать оборону.

— А ты уедешь со мной, — ответила она. — Этого захотел бы Тарн.

Ричиус кивнул. Он не обещал ей уехать, когда будет ясно, что линия обороны прорвана, но, похоже, его молчание успокоило Дьяну. Тарн не хотел, чтобы они оба находились на передовой, но это стало необходимостью, которой искусник не предусмотрел. Ричиус должен лично командовать боем. А для этого ему нужна Дьяна.

Впереди них маячили оранжевые отсветы факела на лысой голове Фориса. Конь военачальника выбивал копытами комья земли. Он единственный ехал без пары. Даже думака Джарра посадил на свою лошадь еще одного воина, как и сотни всадников, скакавших следом. Огромная и быстрая кавалькада змеилась по ночному лесу. Воины собирались на битву, и нехватка лошадей в долине не стала для них препятствием.

Форис предостерег их, чтобы не съезжали с тропы. Только на ней всадники были в безопасности, ибо весь лес теперь изобиловал хитроумными капканами, придуманными трийцами. В землю были вкопаны тысячи заостренных кольев, смазанных змеиным ядом, — над их изготовлением без устали трудились женщины долины. Подвешенные к деревьям лезвия могли оставить неосторожного путника без руки или ноги. К веткам прикрепили сети с камнями — дабы размозжить кому-нибудь голову. Все было сделано для того, чтобы загнать захватчиков на узкую тропу — единственный путь к сердцу долины и ее окраине. Эти ловушки стали частью общего плана, составленного Ричиусом. Он трудился над ним, пока его утомленный мозг не отказался работать. Теперь ему предстояло проверить свою дальновидность.

Они скакали по лесу, покуда колокол за их спинами не затих. Голоса воинов стали глуше, как это всегда бывает перед сражением. Ричиус понял, что степь, где расположился лагерь нарцев, находится совсем близко. В воздухе явственно ощущался знакомый едкий запах керосина. Нар подготовил к бою десятки огнеметов и боевых фургонов. Ночь скрыла их от наблюдателей на сторожевой башне, но Ричиус был уверен: адские военные машины — здесь; скрытые ночной тьмой, они ждут рассвета.

«Так пусть же рассветает, — думал он, скрипя зубами. — Мы тоже будем готовы».

Они ехали еще около часа — и наконец стали видны оборонные укрепления. Здесь лес заметно поредел и постепенно переходил в огромную равнину, поросшую травой и маками. Меж дубовой рощей и равниной были сооружены сложные укрепления, изобретенные Ричиусом. Вызывающе залитые светом факелов и наполненные легионами воинов в красных одеяниях, они радовали глаз. Ричиус улыбнулся. Воины скапливались в переходах, соединявших деревья, и на платформах, закрепленных на огромных стволах дубов, и на подвесных мостках, и на деревянных каркасах, поднимавшихся на сто локтей над землей. Ричиус видел вокруг себя и над собой их белокожие лица: они смотрели на него отовсюду, словно миллион ночных птиц. По лесу пронеслась волна возбуждения.

— Ча Юлан! — раздался знакомый клич. — Ча Юлан та!

«Ча Юлан та». Волк жив.

Форис вскинул кулак и пустил коня в галоп. Почти стоя в стременах, он ответил на возгласы своих людей бешеным воинственным кличем, разорвав ночь мощным голосом. Среди деревьев зазвенели жиктары. Стоявшие на земле воины подбежали к всадникам, радостно крича и приветственно протягивая руки к своему предводителю. Следом за Форисом в полосу укреплений выехал Джарра, за Джаррой — Ричиус. По очереди они осадили коней.

— Посмотри, Дьяна! — воскликнул Ричиус, разглядывая деревья и траншею, видневшуюся за ними, ее гигантские щиты и смертоносные баррикады. — Все великолепно. Именно то, чего я хотел.

Это превзошло все, что он представлял себе в те долгие часы, когда трудился над чертежами в своей комнате в Фалиндаре. Укрепление не уступало разработкам военных специалистов Нара: это было сложнейшее сооружение из дерева, веревок и земли. На подвесных мостках притаились лучники. За деревьями, окаймляя лес, была вырыта длинная прямая траншея, которую защищала тысяча воинов. Саму траншею окружало укрепление — острые колья должны были остановить атаку кавалерии. Высокие щиты из влажных бревен, скрепленных между собой и обтянутых шкурами животных, выставили позади кольев: за ними воины в траншеях укроются от пламени огнеметов. А перед кольями с мощных цепей рвались голодные боевые волки, готовые наброситься на огнеметчиков. Сама равнина была пересечена множеством веревок, усеяна острыми лезвиями и испещрена ямами — достаточно глубокими, чтобы поглотить неповоротливых григенов.

Ричиус соскочил с Огня и помог спешиться Дьяне. Вокруг них защитники продолжали бурно приветствовать своего героя Фориса. Воины замка Дринг заняли позиции рядом со своими товарищами, а Джарра громко скандировал приказы, пытаясь перекрыть торжествующие крики воинов. Ричиус взял Дьяну за руку и сжал ее.

— Они прекрасно поработали, — сказал он. — Эти укрепления — именно то, что я имел в виду, и даже больше. Война еще не проиграна.

— Но будет ли этого достаточно? Сможем ли мы победить?

Этот вопрос, на который невозможно было дать ответ, тревожил всех.

— Я действительно не знаю, — покачал головой Ричиус. — Мне пока неизвестно, что они против нас бросили. Это мы увидим, когда рассветет.

Он посмотрел в сторону ближайших деревьев: высоко над землей между двумя большими дубами висела спроектированная им наблюдательная платформа. С нее свисала узкая веревочная лестница, достигавшая до земли.

— Туда. — Ричиус указал на платформу. — С настила мы сможем видеть больше.

Дьяна перевела это Форису, и он вместе с Джаррой прошел с ними к платформе. Ричиус дернул лестницу, проверяя ее прочность, затем подсадил Дьяну.

— Я полезу прямо за тобой, — сказал он. — Двигайся медленно, чтоб ее не слишком трясло.

Дьяна взлетела по перекладинам легко, словно белка, и озорно улыбнулась с высоты.

— Хорошо.

Ричиус полез следом за ней. Когда начали подъем Форис и Джарра, лестница застонала. Однако веревки выдержали, а Дьяна уже добралась до верха, где ее поджидал воин. Он протянул ей руку. Потом на платформу вышел Ричиус. Перегнувшись через ограждение, он стал вглядываться в темное поле грядущей битвы. Вдали светились точки зажженных огнеметов и костры кухонь. По расстоянию между огнями он заключил, что у края долины расположились лагерем несколько сотен солдат. Дьяна встала рядом с ним, и в этот самый миг у него вырвался тревожный вздох.

— В чем дело? — насторожилась она.

Ричиус указал на огни.

— Мне трудно говорить определенно, но там больше людей, чем я увидел со сторожевой башни. И огни отстоят друг от друга слишком далеко. Это значит, там не меньше целой дивизии.

— А сколько это — дивизия?

Ричиус посмотрел на нее, в который раз сожалея о том, что взял ее с собой на передовую.

— Очень много, — честно сказал он.

На ее лице отразилась решимость.