— Магия здесь, — говорил им Блэквуд Гейл. — Нам просто надо ее найти.

Но этого никогда не случится. Теперь Динадин точно это знал. Он остановил своего коня примерно в десяти шагах от Троска и наблюдал за тем, как безобразная улыбка полковника становится все шире. Иногда его любовь к войне была до жути очевидна! Здесь он мог дать полную волю своему садизму, утверждая, что лишь выполняет свой долг. Он был идеальным солдатом: закаленным, подтянутым и невыразимо жестоким. Динадин его ненавидел. Ненавидел, как полковник заламывает поля своей шляпы с пером, как смеется над страданиями других, как называет взрослых мужчин ребятами. Если б Динадин мог, он убил бы его.

— Прижми их, гог, — приказал переводчику Троск. — He давай им ничего утаить.

Переводчик тут же начал говорить. Он умолял детей слушать его, угомониться и отвечать на его вопросы. Динадин мысленно присоединился к его мольбам, предвидя, что Троск вот-вот взорвется. Меньше чем за минуту выражение лица полковника переменилось с заинтересованного на скучающее. Острым носком сапога он пнул переводчика в спину.

— Ну, каков ответ?

Переводчик судорожно глотнул.

— По-моему, они ничего не знают. Сказать трудно.

Троск закатил глаза.

— Глупые гоги! — Он знаком велел своим всадникам следовать за ним и нетерпеливо тряхнул поводьями. — Ладно, давайте двигаться, ребята. Нам предстоит выбить немало дверей.

Динадин молча ехал следом. Во рту у него пересохло, как пересохла деревенская дорога. На этот раз ему не избежать бойни. Он пытался унять сердцебиение, проглотить волну тошноты. С его губ сорвалась беззвучная молитва. Он не убийца, но сегодня за ним наблюдает живодер.

Они быстро скакали по улицам, огибая группы солдат и горящие дома. Кричала какая-то женщина: у нее пылали волосы и одежда; отчаянно размахивая руками, она безуспешно пыталась сбить пламя. Когда крики смолкли, они оставили ее уже далеко позади.

Полковник натянул поводья и осадил своего коня. Его всадники остановились за ним. Троск сидел совершенно неподвижно, глядя куда-то вдаль. Динадин проследил за направлением его взгляда и увидел ряд небольших строений из дерева и картона. Там, в узком проходе между двумя домами, оказалась девочка лет тринадцати — она держала в руке что-то блестящее. На лице полковника расплылась похотливая улыбка.

— О, привет! — пророкотал он.

Их глаза на секунду встретились. Девочка прижала к груди какой-то предмет. Троск кончиком языка быстро облизал губы. Девочка ахнула и бросилась в один из домов, захлопнув за собой дверь. Троск мерзко застонал.

— О Боже, ну что за красоточка! — А потом с улыбкой повернулся к своим солдатам, отменно изобразив озорство. — Ну, что скажете, ребята? Готовы повеселиться?

Динадин закрыл глаза. Это было немыслимо. Он пытался что-то сказать — и не смог. Уже раздавались возгласы одобрения. Троск захохотал и пустил коня галопом. Все помчались следом.

«Я не могу допустить такое, — сказал себе Динадин. — Боже, помоги мне!»

Но Бог ему не ответил. Динадин был один — и он понимал это. Он пустил коня вскачь за Троском, надеясь что-то еще придумать. Он поговорит с полковником, заставит осознать весь ужас его намерений. Если это не поможет…

Троск уже был у дома. Он соскочил о лошади и направился к двери. Динадин суетливо спешился и пошел следом. Полковник адресовал ему одну из своих высокомерных улыбок.

— Пора сделать тебя мужчиной, Лоттс, — заявил он.

С этими словами он разгладил поля шляпы и разбил дверь ударом каблука. В доме раздался пронзительный крик. Троск просунул голову в дверь.

— Привет, лапочка! — крикнул он. — Готова встретить Ардоза?

Из— за спины полковника Динадин пытался разглядеть, что происходит в доме. В углу комнаты сжалась девочка. В кулаке она по-прежнему зажимала металлический предмет, но Динадину не видно было, что это такое. Рядом с ней стоял очень дряхлый старик с согбенной спиной и глубокими морщинами. Перед ним лежал тусклый жиктар. Девочка отчаянно цеплялась за его ногу. Троск нахмурился.

— Бросьте ее, — попросил Динадин. — Дело того не стоит. Пойдемте.

Троск злобно оглядел его.

— Пойдемте? А с кем лежат в Арамуре, Лоттс? С овцами? Я не брошу ее из-за какого-то старого гога!

Полковник перешагнул порог, примирительно подняв руки.

— Спокойнее, — ласково произнес он. — Неприятности никому не нужны.

Старик поднял жиктар выше. Троск поколебался, а потом указал на следовавших за ним солдат.

— Нас тут много, а ты всего один, друг. Положи свое оружие, и все останутся целы. Просто, правда?

Старый триец колебался, ясно сознавая безнадежность своего положения. Троск сделал еще шаг вперед.

— Оставьте их, полковник! — взмолился Динадин. — Он может вас ранить.

— Замолчи, осел! — проворчал Троск, не оборачиваясь. — Он меня слушает, разве ты не видишь?

Динадин все прекрасно видел. Он затаил дыхание, когда Троск сделал еще один шаг. Девочка всхлипнула. Металлический предмет в ее кулачке дрожал. Теперь Динадин понял, что это — статуя, золотое и серебряное изображение человеческой фигуры. Полковник тоже разглядел ее сокровище.

— Что это у тебя? — подобострастно спросил он у девочки. — Что-то хорошее? О-о да! Какая красота! И ты тоже красавица. Как тебя зовут, милочка?

Он что— то говорил, приближаясь к ним, пока не оказался в двух шагах от старика. Он смотрел прямо на девочку, когда вдруг его рука взвилась вверх. Из носа старика ударил фонтан крови, и он скорчился, уронив жиктар на пол. Троск понаблюдал, как он пытается встать, и с силой наступил ему на руку. Старик закричал от боли. Троск вдавил каблук в слабую плоть.

— Ну вот, — удовлетворенно заметил он, — так гораздо лучше. Я, талистанский полковник, нахожусь в вашей грязной стране, чтобы спасти нашего императора. И не смей мне угрожать, гог. Никогда.

Он подчеркнул свое «никогда», в последний раз притопнув ногой. Старческие кости трийца громко хрустнули.

Теперь девочка запаниковала. Ее взгляд метался по комнате, но вокруг нее все плотнее смыкалось кольцо нарцев. Она еще крепче прижала к груди статую и в безумном порыве бросилась в небольшое пространство, остававшееся между Троском и Динадином. Динадин шагнул в сторону, чтобы пропустить бегущую девочку, но Троск поймал ее за полу юбки.

— Куда это ты собралась, чертовка? — озлобился он. — Мне из-за тебя пришлось потрудиться, сучка!

Девочка стала царапаться и вырываться. Троск поймал ее за руку и рывком подтащил к себе. Потом схватил за волосы и запрокинул ей голову. Она пронзительно закричала, когда он лизнул ее щеку. Лежавший на полу старик умолял Троска остановиться. Его нос и подбородок были залиты кровью. Троск разорвал на девочке корсаж и впился зубами в обнажившуюся шею. Теперь он уже притиснул ее плечи к голой стене. Старый триец, которому не удавалось подняться, надрывался, стараясь схватить его за ноги.

— Проклятие! — рявкнул Троск, отталкивая старика ногой. — Лоттс, идиот, не стой как статуя. Избавься от этой рвани!

Динадин не шевельнулся.

Троск мгновенно прекратил насиловать девочку. Статуэтка, которую она охраняла, упала к ее ногам. Обхватив ее шею мясистыми пальцами, полковник обернулся к Динадину, угрожающе хмурясь:

— Ты что, оглох, парень? Убей его!

Динадин медленно покачал головой. В глазах Троска вспыхнула ярость, а затем полковник вдруг захохотал.

— Нет? Ты отказываешься выполнить мой приказ, ты, арамурский тролль?

— Я не стану его убивать! — Динадин почувствовал, что его голос вот-вот сорвется. — Боже, он ведь ничего не сделал! Он просто хотел ее защитить.

Троск ухмыльнулся, не реагируя на попытки девочки высвободиться из его хватки. Она задыхалась. Остальные солдаты наблюдали за ними, слишком испуганные или удивленные смелостью Динадина, дабы что-то предпринять. Ухмылка полковника стала совсем зверской.

— Так ты его не убьешь? — процедил он. — Ладно. Посмотрим, что за мужчин делают в Арамуре, Лоттс. — Ухватив девочку за порванный корсаж, он дернул ее вперед и бросил к ногам Динадина, где она осталась лежать, беспомощно рыдая. — Тебе не обязательно убивать этого гога, Лоттс. Можешь просто взять девчонку. Сейчас, на наших глазах.