Они постояли еще немного, созерцая санаторий, и пошли по дороге к воротам.

Утро. Сквозь плотные алые занавески в окна проникал солнечный свет, и воздух в комнате имел красноватый оттенок. Кирилл только что проснулся, сел и окинул комнату взглядом. Темные, из некрашеного дерева стены, громоздкий шкаф, покосившаяся тумбочка в изголовье кровати, у окна небольшой стол и стул.

Когда вчера вечером, уже почти ночью они вошли в санаторий, их встретили как-то уж совсем прохладно. Многие были рады видеть Аню, обнимали и целовали ее. На Кирилла смотрели настороженно. И никто не решался спросить, кто он и где остальные пять человек, с которыми уехала Аня.

Аня сказала, что они очень устали, так как шли весь день. Разговоры можно было отложить на завтра, и Кирилла проводили к одному из одноэтажных зданий на краю санаторного комплекса и поселили там на ночь. Аня осталась со своими, и Кирилл оказался в комнате один. Керосиновая лампа нехотя освещала комнату, тени густо лежали в углах, было грустно и одиноко и хотелось оказаться совсем в другом месте, в школе, рядом с Аркашей и Катькой.

В дверь постучали. Кирилл отозвался, и приглушенный мужской голос через дверь сказал, чтобы Кирилл собирался, местные лидеры хотят его видеть.

На улице Кирилла ждал хмурого вида парень со шрамом через всю правую щеку. Парень осмотрел Кирилла, повернулся и пошел по мощеной бетонной плиткой дорожке. Кирилл последовал за ним.

При свете дня санаторный комплекс выглядел обветшалым, но ухоженным и убранным. Ни обвалившихся построек, ни мусора. Как и говорила вчера Аня, выглядело здесь все так, будто катастрофа обошла это место стороной.

Два больших многоэтажных здания — корпуса для отдыхающих — выглядели нетронутыми, столовая, клуб, какие-то одноэтажные постройки, может быть медпункт, может быть техпостройки, либо что-то еще, были такими же, как и, наверно, лет 20 назад. Время здесь остановилось. В хорошем смысле — остановилось до того момента, как в остальном мире произошла катастрофа.

Было еще рано, и на улице людей почти не было видно.

— Пришли, — буркнул парень.

Они поднялись по лестнице на крыльцо небольшого двухэтажного корпуса, обветшалая дверь скрипнула и открылась, приглашая внутрь.

Вслед за парнем Кирилл прошел по темному коридору и вошел в просторное с высокими потолками помещение. Это был актовый зал. Ряды обшитых темно-красной материей сидений занимали большую часть комнаты. У дальней стены, на деревянной сцене возвышался массивный стол. За столом сидели трое мужчин — видимо, здешние лидеры.

Перед столом стояли двое: Аня и незнакомый Кириллу пожилой мужчина профессорского вида. Должно быть, тот самый Николай Федорович, отец Светы. На переднем ряде зрительного зала расположилось еще несколько человек. Эти о чем-то вполголоса перешептывались между собой, не обращая никакого внимания на происходящее на сцене.

Если бы Велес не появился, то здесь на месте Кирилла оказался бы Аркаша. Тот бы точно смог рассказать об их общине и планах самым лучшим образом. Теперь же весь груз лежал на Кирилле. Дядя Миша, конечно, снабдил его самыми подробными инструкциями, но тут больше нужен был энтузиазм, вера в эти самые мечты.

Кирилл прошел к сцене и поздоровался. Грустная и понурая Аня вяло улыбнулась в ответ. Остальные кивнули. Расположившиеся на переднем ряду лишь кинули на Кирилла взгляд и продолжили свой разговор. Один из сидящих за столом махнул рукой, предложив подняться Кириллу на сцену.

Кирилл прошел по ступенькам и приблизился к столу. Хотел было начать приветственную, заготовленную дядей Мишей для данного случая речь, но троица лидеров его прервала. Центральный, чем-то похожий на Ицилопа из советского фильма «Кин-дза-дза», заговорил:

— Молодой человек. Кирилл. Мы уже все знаем. Аня нам рассказала.

Ицилоп сделал паузу и продолжил:

— Но все намного сложнее. Конфликт, что возник между вашей общиной и так называемой Велесовой дружиной, — это не первый известный нам конфликт с этим Велесом.

Молодой человек, все очень серьезно. Мы знаем, кто вы такой. Мы знаем, зачем вы пришли. И мы знаем, кто такой Велес и на что способна Велесова дружина. Все очень и очень сложно. Сложнее, чем вы можете предположить. Это если говорить только о сути.

В целом, мы, конечно, рады, что вы спасли наших девушек, мы рады, что вы заботились о них и продолжаете заботиться о Свете. Но в данный момент проблематично говорить о каких-либо взаимоотношениях между вашей общиной и нашим скромным поселением. Существует угроза и для вас, и для нас. И мы сделаем все, чтобы избежать реальной опасности.

Все, что можем мы предложить вам сейчас — это стать нашим гостем. К сожалению, мы не можем позволить себе вас отпустить. Уединенность нашего санатория — гарант нашей безопасности. Ставки возросли. Никто не должен знать нашего месторасположения. Начинайте привыкать к нашему дому, теперь это и ваш дом. Вам придется остаться с нами на всю зиму. А там, время покажет.

Ицилоп закончил, трое из сидящих на переднем ряду мужчин поднялись на сцену и окружили Кирилла.

— Это все ради вашей безопасности, — продолжил Ицилоп. — Скоро вы поймете, что в сложившихся обстоятельствах это единственно верный поступок. Товарищи, проводите нашего гостя в его новый дом.

Кирилла отвели в тот же самый дом, где он провел ночь. Одноэтажное здание в несколько комнат, на самом краю санаторного комплекса. Когда они подходили к домику, несколько мужчин приделывали к окнам его комнаты решетки.

Гость — это просто политкорректное название. На самом деле, он здесь пленник. Ему не дали сказать ни слова. Все, что Кирилл успел — это перекинуться взглядом с Аней. Аня выглядела подавленной и производила самое жалкое впечатление.

Кирилла завели в комнату. Все вышли, в проеме остался лишь один человек, усатый дядька с добрыми глазами.

— Ты это, не серчай, друже, — сказал усатый дядька. — Мы не со зла. Если бы мы смогли помочь, мы бы пошли в поселок драться против Велеса вместе с вами. А так, только неоправданный риск. Скоро сезон дождей, дотянут ваши до него, тогда эти дружинники уйдут, без подготовки им не перезимовать. Так что ты не грусти, парень, мы не такие уж и плохие. Просто и мы боимся, и хотим себя обезопасить. Если нужно что: поесть, попить — ты стучи в дверь, не стесняйся. Мы принесем.

Усатый дядька вышел, и дверь закрылась. В комнате остался только Кирилл. Он прошел и сел на кровать. Произошедшее еще не успело уложиться в его голове. Я в плену, я в плену, я в плену, — повторял Кирилл. Но понимание приходить отказывалось.

Кирилл встал с кровати и обошел комнату. Стены были надежны, ни трещин, ничего. В углу за шкафом Кирилл нашел дверь в санузел. Но окон там не было. Решетки на окнах комнаты уже установили, и на улице было пусто. Дверь оказалась закрыта. Взаперти, полностью взаперти. Кирилл лег на кровать прямо в одежде и попытался уснуть.

Дверь, скрипнув, отворилась, и Кирилл вздрогнул. Он, видимо, задремал. В комнату вошел усатый дядька, окинул комнату взглядом и, пропустив Аню, вышел обратно.

Аня прошла к кровати и обняла Кирилла.

— Как ты тут? — спросила Аня.

— Прекрасно. Вот подумываю еще кино посмотреть или пойти покататься на велосипеде.

— Перестань.

— Прости, — сказал Кирилл.

— Это ты прости. Прости, что привела тебя сюда.

— Я ведь сам пошел.

— Да, но кто же знал, что все так будет.

— Все настолько плохо?

— Да. Одна из наших групп, что как и мы ездили по окрестностям, наткнулась на одну деревню. Вернее, на то, что от нее осталось после того, как там побывала Велесова дружина.

Аня пересказала услышанное от Николая Федоровича.

Пятеро санаторных наткнулись на выжженную деревушку. Зрелище было не из приятных. Они решили, что произошел случайный пожар и уже собирались уезжать, когда на них напал какой-то парень с топором. Им удалось его обезвредить, и парень рассказал, что там произошло. Их было человек сорок, они переехали в деревушку из города и по весне собирались осваивать фермерскую жизнь. К ним пришли несколько лихого вида человек, и предложили «сотрудничество». Суть сотрудничества заключалась в том, что фермеры должны будут отдавать часть урожая в обмен на спокойствие и защиту. Фермеры отказались. Им сказали, что если они не будут работать на Велеса по доброй воле, то будут работать на него по принуждению.