Кирилл спускался к проезжей части и высматривал в толпе Ксеню. Кирилл абсолютно не представлял, что ему делать. Ехать домой? Добираться полчаса, не меньше. Да и нет там никого. И мама, и папа — оба на работе. К ним на работу? На тот берег еще дольше добираться, почти час.
Как и большинство студентов, Кирилл шел в сквер. Сам факт того, что через каких-то двадцать минут будет конец света, в голове совсем не укладывался. Как вообще все произойдет? И что сейчас делать?
Кирилл перебежал дорогу и перепрыгнул через невысокий кованый забор, отделяющий сквер от шоссе. За спиной кто-то вскрикнул. Женский голос. Кирилл обернулся. Один из водителей слишком резко дал газу и наехал на девушку. Студентка сидела на асфальте и недоуменно смотрела на сбивший ее универсал, еще не осознав, что собственно произошло. Какой-то парень подскочил к девушке и помог ей подняться. Девушка встала без всяких признаков боли. Она была в короткой юбке. Ткань юбки порвалась, и в разрыве были видны белые кружева трусиков. На бедре у девушки расплывалось большее синее пятно, но видно это было единственное ее повреждение. Водитель универсала высунулся из окна и извинялся. Еще два парня, по виду спортсмены, подошли сначала к девушке, потом к машине. Не долго думая, они вытащили водителя прямо через открытое окно. Один из студентов уверенно сделал подсечку и, когда водитель оказался на асфальте, они вдвоем стали его пинать. Из универсала вылезла полная женщина, видимо, жена водителя и стала защищать своего мужа, оттолкнув студентов и не давая им его бить. С заднего сиденья автомобиля слышался детский плач.
Кирилл перевел взгляд на поток студентов, стекающий от дверей университета. Поискал глазами. Ксени там не было. Он развернулся и пошел искать ее в сквер. Оставалось чуть больше пятнадцати минут.
Осень была в самом разгаре. Жара стояла невыносимая, однако ночи уже были холодные и сезон дождей был не за горами.
Бензопила в руках Кирилла вгрызалась в сухой ствол березы. Кирилл, Аркадий и Захарка с самого утра готовили дрова в лесу неподалеку от стоянки их общины. Аркадий вроде как главный среди них. Ему 25, и он старше Кирилла на два года, а Захарки на три. Они спиливали сухие березы, обрубали ветки, распиливали стволы на части и относили это все на опушку. Возле грузовика скопилось уже порядочное количество березовых стволов и веток.
Вот дерево, что Кирилл спиливал, закряхтело, стало крениться, все ускоряя падение, и бухнуло в прогалину между деревьев. Аркадий и Захарка стали обрубать ветки, Кирилл собирал их и складывал в кучу.
До заката и ночной прохлады оставалось больше двух часов. Горячий воздух был сух и горек от запаха полевых трав и сухостоя и опьянял тяжелым ароматом полыни. Кирилл словно плыл в этом горьком, сухом, горячем дурмане.
Третий месяц их община ездила по Южному Уралу в поисках нового дома. На поиски оставалось совсем немного времени. Уже через пару-тройку недель наступит сезон дождей: резко похолодает, польют непрерывные дожди, и будут лить месяца четыре, пять, может, полгода.
Их община разбила лагерь в нескольких километрах от поселка Валдай. Вчера утром трое человек отправилось в поселок на разведку. Теперь лагерь ждал их возвращения, чтобы узнать, будет ли этот поселок их новым домом.
Наконец ствол березы был очищен. Ствол был хороший, метров восемь длиной и абсолютно сухой на срезе. Теперь его надо куска на три, а лучше четыре разделить.
Кирилл взял бензопилу, завел. Поплыли клубы бензиновых выхлопов. Пила визжала и вибрировала в руках, вгрызаясь в ствол. Капля пота скатилась по лбу и скользнула в глаз Кириллу. Резкая и жгучая боль словно пронзила глаз. Кирилл стал тереть веко рукой. Бензопила, потеряв давление на центральную ручку, подпрыгнула вверх. Кирилл отпустил курок и мотор затих. Пила не долетела добрых сантиметров двадцать до лица Кирилла и под собственной тяжестью стала падать вниз. Аркадий уже был рядом и подхватил ее. Кирилл тер глаз. Боль и не думала стихать.
— Осторожней! Убить себя хочешь? — Аркадий поставил бензопилу на землю.
— Уже два года только об этом и мечтаю, — сказал Кирилл. Но Аркаша даже не усмехнулся.
— Пойду к грузовику схожу, глаз промою, — сказал Кирилл. — Сильно жжет, голова разболелась. Заодно таблетку выпью.
Растирая рукой глаз, Кирилл шел к грузовику. Захарка и Аркадий смотрели ему вслед. До грузовика было идти метров сто, за день они хорошо углубились в лес. Когда Кирилл вышел на опушку, за спиной уже во всю приглушенно жужжала бензопила.
Вера принесла обед из лагеря. Да так и осталась вместе с ними. Пока они разливали густой гороховый суп, Вера расстелила в тени покрывало, скинула майку, шорты и легла загорать. При жизни в городе Кирилл не знал Веру, и вроде даже и не видел ни разу. После отъезда, за те девять недель дороги, Кириллу если и удалось поболтать с ней, то не больше пары раз. Вера была красивой девушкой: темный густой волос, милая улыбка, ладная фигура. Было приятно наблюдать за ней, смотреть, как глаза двигались по строчкам книги, как периодически она подцепляла краешек листка и переворачивала страницу.
Услышав его шаги, Вера повернула голову, кинула взгляд на Кирилла и через секунду вернулась к чтению. Кирилл прошел к грузовику. Достал из кабины бутылку воды, промыл глаз. Жечь перестало, но легкая боль еще немного пульсировала в глазу. Голову отпустило, так что таблетку Кирилл пить не стал. Просто выпил воды, закрутил крышку и убрал бутылку обратно в грузовик.
На пассажирском сиденье со сложенным прикладом лежал автомат Калашникова. Утром и днем он был в тени, но сейчас солнце забралось в кабину. Кирилл потрогал металл автомата. Горячий. Кирилл опустил автомат под сиденье, в тень. Подумал и накрыл его полотенцем.
Дверь грузовика с металлическим лязгом захлопнулась. Кирилл развернулся и пошел к Вере.
— Ты что-то хотел? — спросила Вера, не отрывая глаз от книги.
— Да, — сказал Кирилл и замолчал.
Вера повернулась к нему.
— Не сочти за труд. Мне в глаз что-то попало, болит жутко. Я промыл. Все равно болит. Посмотри, нет там в глазу чего?
— Наклонись, я отсюда не вижу.
Кирилл сел на колени. Вера приподнялась, взяла его голову в руки и внимательно рассматривала левый глаз, поворачивая лицо то в одну сторону, то в другую. Чувствовалось идущее от Веры тепло. Ощущался ее аромат. Легкий запах пота и чего-то мягкого, сладкого, то ли дезодоранта, то ли крема для загара, то ли духов.
— Ничего не вижу. Сильно болит?
— М-м-м? Только жжется. Я думал, может, мушка какая, или опилки попали. Но видно просто пот.
— Ну он у тебя красный, сильно красный, и набух весь, — Вера, видимо, поняла двусмысленность произнесенной фразы, и Кирилл почувствовал, как напряглись ее руки, но убирать их она не стала.
— Ну глаз я растер сильно, — сказал Кирилл. — Ладно, пройдет. Спасибо. Уже легче. У тебя нежные руки.
Кирилл улыбнулся.
— Да не за что, — Вера улыбнулась в ответ.
На секунду они замолчали. Кирилл голый по пояс, в одних шортах. Вера в весьма открытом купальнике. Воздух даже в тени был обжигающе горяч. Тяжелый запах полыни дурманил голову. Близко друг к другу, они очень близко друг к другу, так близко, что чувствовалось горячее дыхание другого. Руки Веры у него в волосах. Кирилл смотрел ей в глаза. Вера не отводила взгляд и не убирала рук с его головы. Кирилл положил руки Вере на талию и притянул ее к себе. Ее грудь прижалась к его груди. Их губы встретились.
— Кирюха! Как голова, как глаз? — голос Аркаши прозвучал совсем близко.
Вера оттолкнула Кирилла. Аркаша появился на опушке, в одной руке бензопила, в другой противовесом два топора.
— Мы то дерево допили…
Вера осматривала глаз. Пару раз повернула голову Кирилла в одну и другую сторону.
— Ну я ничего не вижу, видно просто пот, — сказала Вера.
— Спасибо. Я был уверен, что это так, но перестраховаться никогда не мешает, — прозвучало глупо, тут любой поймет, что к чему. Вера убрала руки с его головы, и Кирилл поднялся.
