Я осторожно высвободил руки и поцеловал Ниив в холодный лоб. И снова вспомнил нацарапанное ею обещание.

Да, думал я. И ты будешь молода, а я буду стариком, и ты снова наполнишь мою жизнь борьбой.

Но эта мысль согревала и радовала, несмотря на молчаливый миг потери.

Ее седые волосы раскинулись по подушке из гусиного пуха. Ее запавшие щеки казались теперь моложе, все морщины забот и возраста разгладились на лице старой женщины.

— Говорил я тебе не разбрасываться своими чарами, — шепнул я. — Но я рад, что ты не хочешь меня потерять.

Урта вздохнул в дверях:

— Похоже, я теперь и тебя потеряю. Пойдешь своей Тропой, по которой уже скучаешь.

Я выбрался из постели и натянул зимнюю одежду.

— У меня нет выбора. Пора идти своим путем.

Жестокие слова сказал я человеку, который стал настоящим другом.

Урта кивнул, принимая неизбежное.

— Я знаю, — тихо сказал он. — Всегда знал. Всегда приходит день… Кстати, кое-кто вернулся. Наш друг Арго. Причалил здесь, совсем рядом. Ты удивлен?

Что я мог сказать? Его слова нагнали на меня уныние, но лишь на минуту. Я двигался дальше, и при мысли об этом меня охватил радостный трепет. Я был вполне готов к переменам.

— Нет, я не удивлен. Знал, что он вернется. Я уже несколько дней чувствовал его присутствие. И я уйду с ним.

— Куда?

— На север, конечно. Оттуда я вернусь на Тропу там, где отставил ее, чтобы встретить Ниив, и Ясона, и тебя: три встречи, что дали мне несколько лет радостных перемен.

Урта улыбнулся воспоминаниям.

— Мне будет тебя не хватать. Особенно когда придет зима и запрет нас в четырех стенах.

— Ты найдешь чем заняться. Всегда находишь.

Зимний свет за его спиной был резок, удивительно резок. Такой свет бывает после сильного снегопада.

— Снег выпал? — спросил я. — Тогда и впрямь предстоит трудная зима.

— Нет, пока что не снег, — отвечал Урта, понимающе покачав головой. — Пока ты сам не увидишь, не поверишь. За одну ночь!

Он придержал для меня занавес из шкуры, а я поднырнул под его рукой и вышел в вечную рощу, в изумлении глядя на Тауровинду.

Земля вокруг, насколько хватало глаз, была белой-белой. Прилетели лебеди.

Кодекс. «Кодекс Мерлина» — это набор записей на пергаментных свитках, найденных в 1948 году в нескольких запечатанных полых обломках окаменевших стволов. Все это лежало в пещере в области Перигора во Франции. Записи обрывочны. Возможно, будут найдены еще и другие.

«Кодекс» был разделен на три части: «Кельтика», «Железный Грааль» и «Поверженные правители».

Три книги были написаны с большими перерывами. Стиль их меняется, детали не всегда согласуются.

И все же они позволяют узнать о забытых исторических событиях и легендах, так как написаны человеком, который уже сам — легенда, хотя наше представление о нем весьма ошибочно.

Мерлин. Известен под разными именами, в том числе как Антиох (см. «Кельтика»). Мерлин — это детское прозвище, которое означает «не умеет завязывать шнурки».

Старейшие существа / десять масок. В «Кодексе Мерлина» несколько раз упоминаются «старейшие существа» и «десять масок». Они представляют собой западноевропейскую форму того, что австралийские аборигены называют Временем снов. Старейшими животными в древней мифологии Западной Европы считались сова, лосось, олень, медведь, бобр и дикий пес. Маски: Лунная Греза — женщина на земле; Скорбь — печаль на земле; Синизало — дитя на земле; Скоген — тень невидимых лесов; Пустотник — способный проникать в Иной Мир; Морндун — призрак на земле, странствующий в Ином Мире; Габерлунги — сказительница; Кунхавал — пес, бегущий по земле; Серебрянка — плывущая по рекам земли; Фалькенна — хищная птица в небесах земли.

Крит. Я использовал современное название острова. Древние египтяне могли знать критских мореходов под именем Ха-Небу, то есть северяне. По-другому их называли кефтии — «люди с той стороны». В Ветхом Завете Крит называется Кафтор.

Друид. Буквально «человек дуба». Этих мужчин (а иногда и женщин) учили целительству, мудрости, поэзии и магии. Они известны под различными названиями — редко как друиды, — из которых я выбрал следующие: Глашатай правителя, Глашатай Земли и Глашатай Прошлого.

Талиенц. «Кодекс» не дает удовлетворительного объяснения природе Глашатая Талиенца, оказавшегося во владениях Вортингора. Однако он, несомненно, попал туда в качестве малолетнего заложника или, быть может, в качестве свободно поселившегося странника. Вероятно, соответствующая часть «Кодекса» отсутствует или же мальчик, описавший внезапную кончину этого человека (см. текст), дал неполную картину.

Пендрагон. Это, несомненно, Артур из позднейших легенд, в то время еще Нерожденный. Его свободное передвижение между Иным Миром кельтов и реальным миром резко контрастирует с трудностью подобного передвижения для Мертвых. Мерлин в нескольких местах пытается объяснить причины такого различия и правила, которым они повинуются, ссылаясь на древнейшее понимание магии. Я предпочел опустить эти объяснения.

Дедал. Диктейская пещера на Крите, упоминаемая в тексте, — это место, где родился Зевс. Из «Кодекса» неясно, использовал ли Дедал место его рождения под свою мастерскую.

Медовые дети. Судя по «Кодексу», у Дедала было три дочери, но судьба двух остается неясной. Можно с уверенностью сказать, что Хозяйка Диких Тварей — образ Земли или Богини-матери — использовала ребенка или детей для собственных целей: возможно, чтобы получить обратно пещеры, занятые Дедалом под мастерские, однако сведения об их судьбе утеряны.

Арго. Когда Ясон перестраивал Арго, он использовал древесину от ветви Додонского дуба из греческой рощи-оракула, посвященной Гере — жене Зевса. Афина была дочерью Геры. Хотя они нередко ссорились, обе по очереди покровительствовали Арго и его капитану Ясону.