Собравшиеся в бункере люди, в том числе и сам президент, чувствовали себя загнанными зверями. Они сейчас, что случалось очень нечасто, не владели ситуацией, будучи способными только строить предположения и покорно ждать развития событий. И каждый из них буквально кожей ощущал, как напрягается, собирается с силами их заокеанский враг, готовый в любой миг обрушиться всей своей мощью на Иран, сметя его с лица земли за считанные часы. И каждый из них мысленно молился Богу, чтобы этого не произошло, зная при этом, что бессилен что-либо изменить.

– Господин президент, – невзрачный человек, один из многих помощников главы государства, сейчас, в минуты кризиса, способного обвернуться войной с самой мощной державой планеты, находившихся при нем неотлучно, отвлек президента от тяжких мыслей: – Вас желает видеть аятолла. Он немедленно просит вас прибыть в его резиденцию.

Посланник покорно склонил голову, не ожидая, что глава Исламской республики почтит его ответом. В прочем, в том, как поступит президент, вестник не сомневался.

А пока не смевший заставлять истинного правителя республики, властителя душ и сердец миллионов правоверных, президент с усиленным по случаю угрозу нападения эскортом мчался к резиденции имама, на другом берегу Атлантики, в Вашингтоне, начиналось подобное же совещание. Эхо прозвучавших над теплыми водами Персидского залива взрывов докатилось до Капитолийского холма.

Вашингтон, США – Тегеран, Иран – Оманский залив

10-11 мая

Члены Совета национальной безопасности США походили в эти минуты на осиный рой, вдруг понявший, что гулявший по лесу турист сбил на землю их улей, стоивший так многих трудов. Взволнованные, еще не вполне понимающие, что происходит, но готовые, как всегда, к худшему, люди, разбуженные, требовательными звонками вырванные из теплых постелей, рассаживались за точно таким же, как в бункере иранского лидера, столом. Правда, этот стол находился не под землей, окутанный бетоном и сталью, а всего лишь в ситуационном центре Белого дома, специально предназначенном для подобных случаев помещении. Разнообразные средства связи позволяли из этой комнаты, использовавшейся по прямому назначению крайне редко, связаться с любой точкой страны и, более того, практически любой точкой земного шара, при этом секретность переговоров не могла быть описана никакими определениями.

– Джентльмены, – президент Соединенных Штатов обвел тяжелым взглядом собравшихся людей, каждый из которых олицетворял часть могущества государства. Джозефа Мердока разбудили час назад, и он еще не до конца проснулся, несмотря на четыре чашки крепкого кофе. – Прошу вас, доложите ситуацию. Думаю, Роберт, начнем с вас. – Мердок уставился на министра обороны. – Прошу!

– Что ж, – пожал плечами Джермейн. – Иранский катер, то ли реально атаковавший крейсер "Порт Ройял", то ли имитировавший атаку на него, уничтожен прямым попаданием сразу четырех "Гарпунов". Что характерно, на катере никак не пытались уклониться от ракет, и это кажется странным, ведь возможности для этого существуют. Как бы то ни было, действия кэптена Эдвардса, командира нашего крейсера, я лично считаю полностью правомерными. Он защищал свой корабль, защищал жизни экипажа. С иранским катером пытались связаться, поднятые с "Авраама Линкольна" истребители открыли предупредительный огонь, но все эти предупреждения иранским капитаном были проигнорированы. В такой ситуации командиру "Порт Ройяла" не оставалось иного выхода, кроме применения оружия, иначе он рисковал потерять свой крейсер, ведь огневой мощи этого катера хватило бы с лихвой, чтобы пустить на его дно. Кэптен Эдвардс действовал в соответствии с существующими приказами и инструкциями.

– Ладно, с нашим капитаном все ясно, – кивнул президент. – Никто и не собирается обвинять его в чем-либо. Эдвардс поступил единственно правильным способом, и его следует не наказывать, а представить к награде, ведь помедли он еще минуту, возможно, сейчас мы с вами подсчитывали бы наши потери. Но это одна сторона проблемы, меня же больше интересует, как отреагировали на происходящее иранцы. Важно иное, господа. Была ли эта атака провокацией с их стороны или случайностью?

– Случайность исключена абсолютно, – решительно помотал головой адмирал Хэнк Уоррен. Сегодня в ситуационном центре половина присутствующих носила военную форму, и адмирал, глава Военно-морской разведки, мало выделялся среди них внешне, хотя на самом деле этот человек, руководивший сравнительно малоизвестной, но от того не менее эффективной структурой, был далеко не последним по значимости из собравшихся. – Мы уже провели предварительный анализ действия иранцев, изучили все их маневры, и однозначно можем сделать вывод, что капитан уничтоженного катера сознательно не выполнил требования наших моряков. Хотя тот факт, что иранцы не пытались защититься от наших ракет, хотя это было им по силам, меня тоже несколько настораживает. Ракетная атака прошла гладко, точно на полигоне. Иранцы не пытались ставить электронные помехи головкам наведения "Гарпунов", не отстреливали дипольные отражатели, хотя пусковыми установками для снарядов-постановщиков помех их катер оснащен, они не пытались сбить приближающиеся ракеты артиллерийским огнем, наконец, даже не маневрировали. Единственно объяснение – на катере находились самоубийцы. Экипаж там был, мне только что доложили, что выловили из воды останки нескольких человек, поэтому иного объяснения происшедшему я лично не могу найти, как ни стараюсь.

– Ясно, – сухо кивнул Мердок. Что ж, не самый фантастический вариант, если подумать. Использование смертников – визитная карточка мусульман, и с иранцев вполне станется создать подразделение "камикадзе". – Еще мнения, господа?

– К сожалению, не могу согласиться с адмиралом, – скривился, выражая глубочайшее сомнение, директор ЦРУ. Вот уж кому сейчас было хуже, чем самому президенту. Николас Крамер лишь полтора часа назад вернулся в Штаты, завершив, наконец, затянувшееся турне по Ближнему Востоку. Измученный и долгим перелетом через несколько часовых поясов, и долгими переговорами с израильтянами, как обычно, пытавшимися вытянуть из американских союзников как можно больше ресурсов и информации, он даже не успел уснуть, когда в квартире раздался телефонный звонок из Белого дома. Тем не менее, Крамер держался, стараясь не выказать своей усталости присутствующим. – Если это была провокация иранцев, мне неясен ее смысл. Не в их интересах начинать войну, ведь соотношение сил в Тегеране представляют отлично. Во всяком случае, такая акция точно не в интересах правительства Ирана.

– А как вообще иранцы отреагировали на происходящее? – президент вновь взглянул на министра обороны, а тот, в свою очередь, скосил взгляд на главу Комитета начальников штабов. Джермейн, лицо гражданское, если не считать трех лет в авиации Национальной гвардии, всегда, когда это было возможно, делился полномочиями со специалистами.

– Как нам известно, президент Ирана приказал привести вооруженные силы в полную боевую готовность считанные минуты назад, с явным опозданием. Если бы мы планировали нападение, у нас был бы отличный шанс уничтожить военную инфраструктуру страны первым ударом. Поэтому, как мне кажется, правительство Ирана действительно не при делах, иначе они подстраховались бы, – генерал Форстер был спокоен и уверен в себе, как и всегда. – Вообще, складывается впечатление, что для иранцев события в заливе стали полной неожиданностью, и сейчас они ждут нашей агрессии, а вовсе не готовятся к ней сами. Хотя их войска и находятся в состоянии максимальной готовности, внешне это сказалось только на силах противовоздушной обороны и авиации. Все зенитно-ракетные комплексы готовы к бою, мобильные пусковые установки покинули свои базы и занимают позиции вокруг крупных городов и важных военных объектов. Разумеется, большая часть зенитных ракет сосредоточена вокруг Тегерана, также усилено прикрытие ядерных объектов, в том числе Исфахана и Бушира. То же с их зенитной артиллерией. Истребители стоят на взлетных полосах в трехминутной готовности к взлету, периодически прогревают турбины, пилоты дежурят в кабинах. Точно известно, что из арсеналов извлечены все ракеты "воздух-воздух". Иранцы явно ждут нашей атаки.