Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

– Уменьшить скорость до пяти узлов, – тут же принял решение командир "Гавайев". – Мы тоже можем быть терпеливыми. Если русские хотя сбить нас со следа, то также снизят скорость, чтобы меньше шуметь. И посмотрим, кто сможет ждать дольше, у кого больше выдержки, черт возьми!

Субмарины, устроившие сейчас смертельно опасную даже в мирное время игру, разделяло не более десяти миль, довольно небольшое расстояние, ставшее для подводных лодок новейших типов стандартным для дуэлей. Современные субмарины стали столь тихими, что на дальности более десяти миль, снизив скорость до трех-четырех узлов, даже при спокойном море они буквально исчезали, растворяясь в океанских шумах. Подлодки соперничающих сторон могли просто не заметить друг друга, разминувшись на несколько миль. Дистанции, на которых происходили подводные сражения, становились все меньше, и все быстрее командиры боевых атомоходов должны были принимать решения, оттачивая реакцию.

– Штурман, вы рассчитали курс американской подлодки? – обратился к офицеру капитан Шаров. Сейчас "Северодвинск" завершал разворот, находясь справа по борту "Гавайев", почти вне зоны действия их гидроакустического комплекса.

– Так точно, товарищ капитан, – четко ответил штурман, оторвавшись от прокладочного столика, несмотря на всю электронику, по-прежнему являвшегося неизменным атрибутом мостика любой субмарины. – Предполагаю, "Виржиния" будет двигаться прежним курсом, то есть курсом сто пятьдесят пять. Думаю, товарищ командир, они, потеряв контакт с нами, уменьшат скорость, создав наилучшие условия для работы своего гидроакустического комплекса.

– Отлично, – кивнул довольный Шаров. – Слушай мою команду! Снизить скорость до четырех узлов, лечь на курс тридцать. Немедленно докладывать при восстановлении контакта с подлодкой вероятного противника!

Двигавшийся перпендикулярно "Гавайям" "Северодвинск", до предела уменьшив скорость, перестал существовать для акустиков американской подлодки, сейчас искавших противника прямо по курсу. Им это удалось, хотя никто на борту "Гавайев" не догадывался, что такой подарок подбросил им русский капитан.

– Слышу шум винтов, – Джефферсон мысленно похвалил себя, ведь он снова смог найти русскую подлодку несмотря на все ее маневры и хитрости, на все мастерство русских моряков. – Прямо по курсу, дальность не более десяти миль.

– Это точно "Северодвинск", лейтенант? – О'Мейли почувствовал что-то подозрительное, ведь судя по тому, что он уже узнал о "Северодвинске", эта подлодка русских была очень тихой, и, идя малым ходом на такой дистанции, она наверняка не была бы обнаружена. Вместо этого русский капитан, оказавшийся настоящим подводным асом, зачем-то вновь набрал ход.

– Я уверен, что это русские, – подтвердил акустик. – Увеличили скорость до восьми узлов.

– Проклятье, они опять могут ускользнуть, – заметил Финниган. – "Удалой" все еще неподалеку, и если мы попытаемся догнать русскую подлодку, на эсминце первым делом услышат именно нас, ведь "Северодвинск" находится от корабля довольно далеко.

– Но мы не можем упустить их, – возразил О'Мейли. – Это же такой редкий шанс! Скорость девять узлов, подготовить еще оду ложную цель к запуску.

– Есть, – спустя пару секунд обрадовано доложил акустик "Северодвинска". – Слышу американцев. Они прямо по курсу, в четырех милях от нас. Американская подлодка только что увеличила скорость.

– Курс сто шестьдесят, – немедленно приказал Шаров. – Самый полный вперед! Мы зайдем им в корму. Когда дистанция до цели составить не более двух кабельтовых, послать в их сторону акустический импульс.

На "Гавайях" даже ничего не успели понять, когда акустик доложил о сильном шуме винтов справа по борту. Чтобы преодолеть три мили, разделявшие их, "Северодвинску", развившему скорость более тридцати узлов менее чем за минуту, понадобилось по меркам подводников сущие мгновения. Русская подлодка скользнула за кормой "Гавайев", и лейтенант Джефферсон, находившийся на грани паники, сообщил на командный пост о посланном русскими импульсе, дробным грохотом прокатившемся по корпусу американской субмарины. "Северодвинск" пронесся позади "Гавайев", и исчез, выстрелив еще один патрон со сжиженным газом, создавшим на несколько минут непроницаемую стену в толще воды. Когда завеса из множества пузырьков рассеялась, американские акустики так и не смогли обнаружить какие-либо признаки присутствия рядом русской подлодки, вероятно, вновь снизившей скорость до предела и затаившейся в сумраке моря, точно поджидающий жертву хищник.

– Бог мой, если бы они хотели, то давно пустили бы нас на дно, – пробормотал не успевший отойти от происходящего старший помощник. – Эти русские чертовски быстры!

– Да, мистер Финниган, – согласился капитан "Гавайев", на которого уловка русского капитана тоже произвела очень сильное впечатление. – Они создали отличную субмарину и дали ее в руки опытного шкипера, знающего, как ею управлять. Если русским удастся спустить на воду хотя бы десяток таких же подлодок, боюсь, нам придется навсегда убраться из Баренцева моря. В поединке с таким противником даже наша "Виржиния" не имеет практически никаких преимуществ, а более старые наши подлодки явно уступают русским по всем параметрам.

"Гавайи", миссия которых была фактически сорвана, легли на обратный курс, спеша покинуть контролируемые русскими воды. Эдвард О'Мейли принял единственно верное решение – подлодка была обнаружена, и теперь против его команды могла обратиться вся мощь русского Северного флота. Да, большинство их кораблей годами не выходили в море, а самолеты, лишенные топлива, простаивали месяцами на земле. И все же сил, что остались у русских, хватило бы и на нечто, гораздо большее, нежели охота за единственной, пусть сверхсовременной субмариной. Отступление, точнее даже, поспешное бегство, в свете этого вовсе не казалось проявлением трусости, но, скорее, просто влиянием здравого смысла.

Две субмарины расходились в разные стороны, продемонстрировав противнику свои способности. И хотя американская подлодка не выполнила поставленную задачу, все же О'Мейли мог быть доволен, ведь он в любом случае мог сообщить командованию ценную информацию. Встретившись в скоротечном поединке с новейшей русской подлодкой, американский капитан понял, сколь опасный противник отныне появился у флота Соединенных Штатов в океане. Оставалось надеяться, что это осознают и адмиралы, сделав должные выводы.

Глава 8

Разбор полетов

Москва, Россия – Иркутск, Россия

6 мая

Появление Верховного главнокомандующего в главном штабе ВМФ было неожиданным для многих высших офицеров, хотя каждый предполагал, что Швецов должен поступить именно так. Вернувшись с авианосца "Адмирал Кузнецов", президент просто не мог не участвовать в обсуждении результатов учений, в которых он сам почти принимал участие, являясь свидетелем их кульминации. Воспоминания о тех днях, которые Алексей провел на борту "Кузнецова", были слишком свежи, чтобы он пропустил это совещание.

Командующий военно-морскими силами страны и адмиралы из штаба, а также высшие офицеры командования всех флотов собрались в просторном помещении, главной достопримечательностью которого была огромная, во всю стену, карта России и омывающих ее берега морей. Специально для совещания на эту карту тщательно нанесли какие-то символы, для непосвященных абсолютно непонятные, снабдив их не менее доступными поясняющими надписями. Пока адмиралы, прибывшие, в том числе и из Мурманска, рассаживались за длинным столом, вполголоса переговариваясь друг с другом и раскладывая перед собой папки с распечатками рапортов и донесений, Алексей Швецов, по праву главнокомандующего занявший место во главе стола, не без интереса рассматривал эту карту, пытаясь угадать смысл испещрявших ее пометок.

50
{"b":"190663","o":1}