Рокот дизелей, скрытых под палубой, сменился надсадным воем, вода за кормой катера вспенилась, и изящный кораблик, набирая скорость, начал выполнять поворот, этим маневром у многих вызвав настоящую панику.

Никто из команды "Шамшира" не был готов к тому, что катер попытаются захватить, тем более, никто не ожидал, что это сделает собственный командир. Поэтому ни Кассем, ни Фарис не встретили никакого сопротивления. Матросы, отлично владевшие мощными ракетными комплексами, были испуганы видом оружия, поскольку никто на корабле не был вооружен, и мало кто даже умел пользоваться обычным пистолетом. А потому захват прошел молниеносно.

Иранский капитан успел за время работы на американцев привлечь на свою сторону немало людей, и не всех их, к сожалению, удалось известить о грозящей беде, тем более не удалось организовать им побег из страны. Что ж, они с самого начал знали, на что шли, и Махмуд Хандан не испытывал душеных терзаний за своих подельников. Двух человек, решительных, умеющих обращаться с оружием, для реализации рискованного плана ему вполне достаточно, остальные, кому не повезло быть выбранными капитаном, пусть выкручиваются, как хотят.

Заговорщики тем временем успешно выполнили замысел Хандана, взяв катер под контроль за считанные мгновения. Ворвавшись в машинное отделение, старший помощник взял на прицел компактного "Узи" двух находившихся там членов экипажа, мгновенно утративших всякое желание спорить с явно обезумевшим офицером. А капитан Кассем тем временем, оглушив попытавшегося вытолкнуть его из радиорубки моряка, открытым текстом кричал в эфир на указанной волне слово "эгида". Вот только на всей американской эскадре не было ни единого человека, которому это истерически выкрикиваемое слово хоть что-то сказало бы. Зато был приказ, в случае агрессивных действий иранских кораблей и самолетов применять оружие, не дожидаясь разрешения из штаба.

О каждом маневре иранцев уже знали на флагмане американской эскадры. На двух крохотных в сравнении с могучими крейсерами и эсминцами катерах сошлись лучи десятков радаров, размещенных на кораблях и самолетах, словно взяв хрупкие суденышки в перекрестье прицела. В прочем, так оно и было.

– Пару "Хорнитов" с "Гапрунами" в воздух, немедленно, – вызванный из своей каюты, где он намеревался предаться сну, адмирал Флеминг отдавал распоряжения, находясь уже в боевом информационном посту громадного авианосца. Здесь же находились капитан корабля и командующий авианосной группой контр-адмирал Бридж, оба выглядевшие весьма обеспокоенными. – Пусть сопровождают катера и будут готовы открыть огонь!

Чтобы сохранить вои корабли, жизни своих моряков, Освальд Флеминг был готов на все, в том числе на превентивный удар по иранцам. Но что-то удерживало адмирала от того, чтобы отдать приказ – офицер понимал, что войны в двадцать первом веке не могут начинаться столь глупо и странно.

– Бог мой, – растерянно произнес адмирал. – Что же задумали эти безумцы?

Изменение курса "Шамширом" было неожиданностью не только для американцев, но и для капитана второго вышедшего в море катера. И точно так же, как адмирал Флеминг, иранский моряк недоумевал, наблюдая за странными маневрами, абсолютно недопустимыми в виду вражеской эскадры.

Приказ, полученный на базе, был вполне ясен, и в него не входили какие-либо враждебные действия против американской эскадры. И в штабе флота и в самом Тегеране сидели отнюдь не дураки и не фанатики, понимавшие, чем может обернуться не атака даже чужих кораблей, а лишь демонстрация намерений ее провести.

– Что он творит, – прильнув к биноклю, воскликнул командир "Ханджара", наблюдая, как катер Хандана движется в сторону американского крейсера, едва различимой точкой темневшего на горизонте. – Какой шайтан его попутал? – Капитан требовательно взглянул на своего старпома: – Немедленно свяжитесь с Ханданом, узнайте, что происходит. И запросите базу, пусть скажут, как быть нам.

– "Шамшир" не отвечает на запросы, капитан, – спустя мгновение доложил второй офицер.

– Следуем за ним, – решил командир. – Оружие к бою!

Два истребителя F/A-18E "Супер Хорнит" оторвались от палубы "Линкольна", подброшенные в воздух мощными катапультами. Каждый из них помимо пары ракет "воздух-воздух" типа "Сайдвиндер" нес под крыльями по два "Гарпуна", грозные противокорабельные ракеты AGM-84C. Набрав высоту две тысячи футов, обе крылатые машины синхронно, точно на параде, развернулись, взяв курс в сторону иранских катеров. Чтобы выйти на рубеж пуска, им требовалось не более семи минут.

– Катер иранских военно-морских сил, вы приближаетесь к кораблю военно-морского флота Соединенных Штатов, – не стандартной частоте радист "Порт Ройяла" тем временем пытался вызвать "Шамшир", упорно следовавший в сторону крейсера. – Немедленно измените курс, иначе мы вынуждены будем открыть огонь. – Радист недоуменно взглянул на стоявшего за спиной капитана: – Сэр, они не отвечают!

– Параметры целей введены в системы наведения ракет, – четко отрапортовал старший офицер расчета ракетного комплекса. – Мы готовы к стрельбе, сэр! Ждем вашего приказа!

В головки наведения ракет "Гарпун", упакованных, точно консервы, в пусковые контейнеры, размещенные на корме крейсера, были введены координаты иранских катеров, в сторону которых также были направлены обе автоматические пушки калибра сто двадцать семь миллиметров. Грозное оружие, способное делать по двадцать выстрелов в минуту практически без участия человека, и поражать цели на расстоянии до тринадцати миль, они пока были бесполезны против катеров, но могли создать перед выпущенными с них ракетами завесу из свинца, преодолеть которую было бы очень непросто.

– Быть готовыми к стрельбе, – распорядился кэптен Эдвардс. Сейчас было не время и не место для сомнений. – Если "Чарли" не изменит курс в течение тридцати секунд – уничтожить катер!

– Вижу иранские катера, – пилот одного из "Супер Хорнитов", снизившихся уже до пяти сотен футов, связался с авианосцем. Истребитель пролетел над головным катером, и летчик отчетливо смог различить и универсальное орудие на баке, и громоздкие ракетные контейнеры.

– Предупредительный огонь, – распорядился адмирал, услышав доклад летчика. Он не собирался рисковать, позволяя иранцам подобраться вплотную к своей эскадре, но и рубить с плеча после сравнительно недавнего случая с подбитым иранцами разведывательным самолетом опасался. Флеминг вовсе не хотел перед уходом на пенсию прославиться, как парень, втянувший Штаты в очередную войну на Востоке.

Сделав разворот, истребители вновь устремились к катеру Хандана, и с расстояния не более мили ведущий дал короткую очередь из двадцатимиллиметровой пушки. Снаряды "Вулкана" вспенили воду перед носом катера, но иранцев это не остановило.

– Стреляйте по другому катеру, – воскликнул Хандан, когда американский истребитель с грохотом пронесся над рубкой. – Не по нам, – кричал он, размахивая над головой рукой с зажатым в ней пистолетом, о котором уже совершенно забыл. – Мы же друзья, шайтан вас побери!

– Цель "Дельта" меняет курс, – доложил спустя несколько секунд оператор радара "Порт Ройяла". Командир "Ханджара", не дожидаясь команд с земли, чел за лучшее не дразнить американцев, и после первого предупредительного залпа приказал выполнить поворот на сто восемьдесят градусов. – Цель "Чарли" продолжает двигаться прежним курсом. Они все еще не отвечают на наши запросы, сэр!

– Открыть огонь, – коротко приказал Эдвардс. Ждать чего-то больше не было смысла.

Оставляя за собой отчетливо различимый дымный след, две ракеты RGM-84C "Гарпун" вырвались из пусковых контейнеров, устремившись к находившемуся уже на расстоянии всего двадцати миль от крейсера "Шамширу". А мгновение спустя две ракеты отделились от истребителя, огненными стрелами прочертив небо. Адмирал Флеминг отдал точно такой же приказ, поняв, что дальнейшее промедление может стоить ему карьеры, а многим из его моряков – жизней.