- Тебе нужно уходить. Мой муж вернулся и скоро дочь придет. Не стоит искушать судьбу.

- Хорошо. Спасибо за все.

Я повернулась к Эртону и медленно побрела к нему. Поднялся сильный ветер, и до меня донеслись слова:

- Все можно изменить. Верь тому, кого любишь. А теперь бегите!

Округлив глаза, я подбежала к принцу и, схватив его за руку, потащила прочь. Встречный ветер усилился, будто вкладывая всю мощь, чтобы вернуть нас назад. Бежать было невозможно, оставалось лишь медленно идти, прикрывая ладонью глаза от поднявшейся в воздух пыли.

- Не останавливайся! - крикнул Эртон.

Я не знаю, сколько прошло времени, прежде чем мы вновь очутились на дороге. Ветер исчез без следа, забрав с собой все мои силы. Я присела на корточки, пытаясь перевести дыхание.

- Мирослава, нам нужно идти. Я покажу тебе место, куда нам предстоит в скором времени отправиться, и мы поедем в деревню.

- Я устала, - покачала я головой.

- Идем, - протянул он руку.

Я сдалась. Мы медленно преодолели подъем. Маги, увидев нас, в довольно-таки потрепанном виде, напряглись, но никто не задал ни одного вопроса.

Труба действительно напоминала обычную подзорную, но столь большое увеличение давали не столько линзы, сколько сама магия. Я в нее заглянула и даже забыла про все случившееся. Замок был виден как на ладони. Рассмотреть все в подробностях было сложно, но понять где катапульты, где люди, где ореллы вполне реально. Я даже увидела огромные деревянные бочки, рассредоточенные по всему периметру замка.

- Они там что-то так суетятся, - прокомментировала я, - и трутся рядом с бочками. Скорее всего, в них и находится то самое вещество, ну или его составные части.

- Мы тоже так думаем, - подтвердил Эртон.

- Но там народищу! Не уверена, что мы сможем приблизиться.

- Я, все же надеюсь, что по ночам они спят.

- Навряд ли все, - засомневалась я, продолжая смотреть в трубу. - Уж точно охраняют. Да еще забор железный…

- Викариэль сказал, что на подходе к замку много ловушек. А это значит, что на самой территории охраны не должно быть слишком много. Надо попробовать. Забор не помеха.

Я посмотрела на принца. Все-таки какой же он твердолобый! Говорят ему чуть ли не на каждом шагу, что это опасно, а он все равно гнет свое.

- Эртон, это не игры, а я не воин. В случае чего, мы не сможем убежать. От этого наши жизни зависят. Неужели нельзя найти другой способ?

- Какой? - раздраженно спросил он.

- Я не знаю, - пожала я плечами. Мне не хотелось думать. И вообще, после всего пережитого, хотелось спрятаться, зарыться под одеяло своей кровати и не высовываться ближайшие полгода. Но до дома далеко…

Я устало потерла пальцами лоб.

- Если ты боишься, я пойду один.

- Сума сошел? - возмутилась я.

- И этот вопрос задает мне та, кто меньше часа назад пыталась броситься под копыта всадникам! - вспылил он.

- Я пыталась спасти ребенка, а не покончить с собой! - повысила я голос, до боли сжав руки в кулаки. - Сколько раз мне еще об этом сказать?

- И где этот ребенок? - спросил он, вплотную приблизившись ко мне.

- Это было приведение. С ее матерью я разговаривала на пороге того дома. Неужели ты до сих пор не понял?

- Это не возможно, - прошептал он, гладя мне в глаза.

- Тогда объясни по-своему, - прошипела я, с трудом борясь с собой. Хотелось въехать ему по наглой красивой физиономии, за то, что совершенно мне не верит.

- К сожалению, не могу, - ответил он.

- Ну и не моги дальше! - я попыталась его оттолкнуть, но он крепко меня обнял, не дав вырваться, а потом вдруг впился в губы жестким поцелуем.

Я не сопротивлялась, но и не отвечала, просто замерла. Впервые меня не посетило чувство страсти, сердце не сжалось в предвкушении, запах больше не пьянил, и никакого желания быть рядом с ним. Эртон резко отстранился, сузил глаза и прошептал:

- Что же… ТАК еще легче.

- Легче что?

Не ответил. Развернувшись, он дал команду собираться и скрылся за деревьями леса. Мужчины засуетились, а я, подавив в себе желание от души поплакать, пошла следом за принцем.

Вернулись мы ночью. Половину следующего дня я проспала спокойным сном без сновидений. Проснулась в комнате одна. Лучи Тэффы не просачивались сквозь плотно завешанные занавески. Зато веселое щебетание птиц и голоса людей были отчетливо слышны, напоминая, что все-таки я еще жива и пора вставать. Я присела, прислонившись спиной к деревянной стене разрисованной цветами. Не хотелось вылезать из-под одеяла, казалось, ступи я на пол, пропадет чувство покоя и безопасности, которое появилось во время отдыха.

- Тим, - зачем-то прошептала сиплым спросонья голосом, растирая ладонями щеки.

Легкий ветерок коснулся обнаженных плеч, и передо мной, словно каменное изваяние, застыл хранитель. Показалось, что он даже не дышит, и если бы не внимательный живой взгляд, его можно было бы принять за восковую фигуру - точную копию.

- Привет, - прошептала я.

- Привет, - спокойно ответил он. Его лицо будто застыло - никаких эмоций.

- Ты сердишься на меня?

- Могу ли? - чуть грубо спросил он.

- Можешь. Есть за что, - я набрала в легкие побольше воздуха и на выдохе выпалила: - Прости меня. Умоляю, прости. Если не простишь, мне не за что будет бороться.

- Угрожаешь? - вдруг улыбнулся он.

Я растерялась, сердце сжалось, а на глаза навернулись слезы. Всхлипнув, прикрыла ладонью глаза и вдрызг разрыдалась. Он сел рядом, теплой рукой притянул меня к себе и крепко обнял.

- Это ты меня прости. Не сержусь я вовсе. Хотя, признаюсь, поначалу хотелось тебя отругать.

- Я так скучаю, - пропищала я, - мне страшно. И я вовсе тебя не ненавижу. Когда сейчас открыла глаза, на мгновение показалось, что все хорошо, но это не так. Я чувствую себя так, будто смертельно больна и знаю, что скоро придется умереть. Что я наделала?

- Ты не виновата, Мирослава, - прошептал он. - У смертельно больных, к сожалению, нет шанса, а у тебя есть. И я не позволю забрать твою жизнь. Ты вернешься домой, обещаю. Не бойся ничего, ведь у тебя есть я, да и Эртон.

Я уже изрядно намочила ему белоснежную футболку, но никак не могла успокоиться. Хотелось столько всего рассказать, столько всего узнать, но было сложно сосредоточиться.

- Тим, прости меня. Мне очень жаль. Я плохая подопечная, эгоистка, думающая только о себе и своих мечтах. Я подвела тебя. Ты так хотел, чтобы у меня была счастливая долгая жизнь, а я все испортила, - рыдала я.

- Мира, любимая, прекрати, - мое сердце замерло, щеки полыхнули и мысли полетели совсем в другом ключе. В самом опасном, в том, котором не должны были лететь никогда. А он все продолжал: - Не смей думать о смерти, слышишь? Ты нужна мне, как человеку воздух. Все будет хорошо. Ты не сдашься, я уверен в тебе. Ты никогда не отступала от намеченной цели, и сейчас не нужно. Да, все сложно и опасно, но только вера в лучшее помогает людям. Чудеса бывают, верь в это.

Я замотала головой. Слова утешения не оседали в моей голове, потому что в висках пульсировало, а память постоянно проворачивала одну и ту же фразу "Мира, любимая…" Один за другим стали всплывать ответы на все мои вопросы. Невозможно было остановить этот поток. Я вцепилась руками в волосы, не понимая, что происходит, и больше не могла молчать:

- Нет, Тим, все правильно. Я во всем виновата сама, - я почувствовала, как холодеют мои руки, как покалывают губы и от страха скручивает живот, но не могла не говорить.

- Мирослава, успокойся, - строго попросил он, чуть отстранившись. Он положил на мои плечи ладони и заглянул в глаза, и от этих глаз я больше не хотела скрывать правду. Эта правда меня убивала быстрее смерти, о которой предупреждают. Она пожирала меня изнутри, будто обиженная на то, что я ее даже в мыслях не могу произнести.