- Ну здравствуй, друг!

- Здравствуй, - дружелюбно ответил Тим.

- Не ожидал снова тебя увидеть. Что привело тебя в этот мир?

- Обстоятельства. Но и я удивлен видеть вас здесь.

- Мы там, где больше всего нужны. Там, где бесконтрольно гуляет смерть, - спокойно ответил тот. - Кто та, которую ты так отчаянно оберегаешь?

- Подопечная. Мой смысл существования.

- Уверен?

- Я же хранитель душ.

- Она идет на смерть, - задумчиво произнес всадник.

- Каждый человек идет от рождения к смерти, - философски заметил Тимофей.

- Нет. Она ее ищет.

- Она хочет жить как никто другой!

- Она хотела пересечь наш путь. Ты знаешь, чем это грозит?

- Она пыталась спасти ребенка, сидящего на дороге, - возразил ангел.

- Ребенка ли?

- Так она утверждает.

- Она не знает, - будто усмехнулся всадник.

- И я не знаю, - тихо ответил Тим.

- Она узнает правду, а ты должен успеть.

Мне дико хотелось вставить своих пару слов, но здравый смысл велел помалкивать, а Тим, будто почувствовав мое нетерпение, еще сильнее прижал к себе.

- Боль ее убьет, тебе понадобится, как минимум, совершить чудо. Я не трону ее, а если встретимся вновь, помогу. Сочтешь ли ты это достойной платой?

- Конечно, друг, - ответил Тим.

- Но ты ведь знаешь, что я не стану перебегать дорогу смерти?

- Да.

- Что же, возможно, я скоро избавлюсь от долга.

- Возможно, - с каким-то сожалением произнес ангел.

Всадник больше ничего не сказал, развернув коня, он умчался прочь. Вновь потеплело, но Тимофей не спешил меня отпускать. Его размеренное сердцебиение успокаивало, и впервые за долгое время я почувствовала себя в безопасности.

- Тим, отпусти, у меня плечо болит, - нехотя промычала ему в грудь.

- Извини, - ответил он и опустил руки, а мне вдруг наоборот захотелось еще понежиться в его объятьях. Но поезд ушел, да и действительно больно.

- Что здесь происходит? - спросила я.

- Ты чуть не перешла дорогу Темным всадникам.

- Ну и что? - возмутилась я. - Я пыталась спасти малышку!

- Мирослава, ты уверена, что на дороге кто-то был?

- Конечно, уверена!

- Не кричи, - поморщился Тим.

К нам подбежал Эртон. Тима он не видел, но обратился именно к нему:

- Спасибо, что спас ей жизнь, - чуть хриплым голосом сказал он.

- Не стоит, - холодно ответил ему Тимофей.

- Мирослава, зачем ты это сделала? - чуть раздраженно спросил принц.

- Потому что там был ребенок! Сколько можно вам повторять? - снова повысила я голос.

- Но я никого не видел, - ответил Эртон. - С холма просматривалась вся дорога, она была пуста.

- Ты мне веришь? - спросила я Тима.

Он не ответил, просто с какой-то грустью смотрел на меня. Будто я только что пыталась покончить с собой, и он разочарован моим поступком.

- Но ты же сказал всаднику… - я запнулась. - Просто повторил мои слова?

- Скажу "да" - солгу, скажу "нет" - тоже. Я не знаю ответа, - проговорил он.

- А зачем же, по-твоему, я так бежала под копыта лошадей?

Тим снова молчал.

- Ну и не верьте! Я докажу, что права!

Развернувшись на месте, я перешла дорогу и побрела к видневшемуся вдалеке лесу.

- Мирослава, остановись, - попросил Эртон.

Я остановилась и обернулась. Мужчины стояли рядом друг с другом и смотрели на меня: Тим - серьезно, а Эртон - недоуменно.

- Здесь был ребенок! - как попугай повторила я. - Я его найду.

- Мне надо идти, - ответил Тим.

- Да я и не сомневалась, - улыбнулась я. Из глаз снова брызнули слезы, сердце сжалось от тоски. - Что еще можно от тебя услышать?!

Развернувшись, я побежала прочь. Справа лес начался быстрее, чем впереди и через некоторое время, я увидела там дом. Он казался не жилым: окруженный деревьями, чуть покосившийся, почерневший от сырости и времени. Неудивительно, что со стороны дороги его не было видно. Забор частично лежал на земле, да и остальная его часть в скором времени упадет.

Я быстро к нему приближалась, и отчетливо слышала шуршание травы, под ногами идущего следом Эртона. У крыльца остановилась и подождала, пока он до меня дойдет.

- Мирослава, тут по определению не могут жить люди. Этот дом заброшен.

- Посмотрим, - раздраженно ответила я, и, подойдя к двери, громко постучала.

Открывать никто не спешил, поэтому я постучала снова.

- Это смешно, - холодно произнес Эртон. - Нам нужно идти!

- Смейся дальше, мне не смешно.

Я протянула руку, чтобы снова постучать и тут дверь с противным скрипом отворилась. В нос ударил резкий запах сырости и затхлости. От неожиданности я отшатнулась, но увидев женщину на пороге расслабилась. Она приветливо улыбнулась, от чего вокруг серых глаз и рта образовались мелкие морщинки. Ее волосы были забраны под косынку, из-под которой выбивались несколько белокурых прядей. Серое хлопковое длинное платье и белоснежный фартук, никак не сочетались с грязными кожаными туфлями. Да и вообще, эта женщина на фоне "мертвого" дома, смотрелась, по меньшей мере, странно. Она казалась слишком живой и яркой.

- Добрый день, юная госпожа, - наконец произнесла она приятным голосом.

- И вам добрый день, - улыбнулась я.

- Вам нужна моя помощь?

- Очень, - призналась я. - Дело в том, что несколько минут назад на дороге я видела девочку. Она играла, пересыпая песок из ведерка в ведерко, и не заметила приближающихся всадников. Не знаю, как ей удалось спастись…

С лица женщины слетела улыбка, а взгляд стал грустным.

- В голубеньком сарафане? - спросила она.

- Да. Вы ее знаете?

- Конечно, милая. Это моя дочь.

Вот оно как! Значит я не сумасшедшая!

- Но почему она там была одна? Это же так опасно! - возмутилась я.

Женщина вновь улыбнулась.

- Ты видишь то, что не должна видеть. Ты ведь видящая истину.

Мои глаза округлились. Я повернулась к Эртону, чтобы спросить, о чем она. Тот был напряжен, губы крепко сжаты, в руках огненный шар. Что же, этот мне не поможет.

Я вновь обратилась к женщине:

- Вы не могли бы объяснить, о чем говорите? Я, честно, ничего не понимаю.

Она вновь улыбнулась:

- В нашем мире таких как ты не бывает. Магия видит магию. Ты же видишь все.

Теперь я все-таки обратилась к принцу:

- Эртон, ты ничего не хочешь мне пояснить.

- Я бы хотел услышать объяснения от тебя. И начни с того, с кем ты сейчас говоришь, - спокойно отозвался он.

Я почувствовала, как на голове пошевелились волосы.

- Не бойся, - сказала женщина, - он просто не видит то, что не должен видеть.

- Но я не понимаю.

- Мы те, кто застрял между жизнью и смертью. Те, кто не хочет терять то, что уже потеряно. Это произошло давно и началось с пропажи нашей дочери. Она ушла рано утром и не вернулась. Мы искали ее три дня, и нашли уже мертвой. Я не пережила ее смерть и муж вскоре тоже. Тебе не стоит знать всего, но в одном помогу: моя дочь опережает события, давая человеку возможность поспорить с судьбой.

- То есть? - прошептала я.

- Так ли не поняла? - лукаво улыбнулась женщина.

Я перекрутила ее слова в голове. Да лучше бы не поняла!

- Я должна была умереть? - спросила шепотом, чтобы не услышал Эртон.

- И до сих пор должна, - ласково ответила она. Ей осталось сказать, чтобы я не расстраивалась, честное слово. Это же такой пустяк!

- И что мне делать? - растерянно спросила я.

- Придет время, решишь сама. Тебя хранит кто-то слишком сильный, и если бы не он, то моя дочь справилась бы, - будто с гордостью ответила женщина.

- Но почему?

- Наверно, потому что с тебя все началось?

- Что началось? - не поняла я.

- Подумай, - улыбнулась она.

Да я в жизни столько не размышляла, сколько пришлось за последнюю неделю!

Из глубины дома донесся грохот, женщина посерьезнела, глаза больше не лучились добротой, губы плотно сжались. Она придирчиво осмотрела меня с ног до головы, бросила взгляд на Эртона и тихо сказала: